Его искали, а он нашелся

– Если бы я не уже, то я бы в тебя сейчас влюбилась.
– Продышалась бандитка.
– Хи-хи-хих! Святые титьки Арматнии, просто разорвал Героя порталом, всего-то. Фух! Пошли, давай, а то я до дома не дойду и свалюсь прямо тут.

К моменту, когда мы вошли под свод снятого домика, половина моих осколков оказалась израсходована, а по нам еще дважды прошлись божественным Чудом того же типа и ранга. Заходил в помещение я уже мокрым от пота и усталым, как грузчик утром первого января. Похмелье успешно заменялось раскалывающей головной болью.

Разбудил меня голод, уже глубоко под вечер. За это время я успел поспать, выхлестать несколько зелий от перенапряжения интуиции, снова поспать, встретить посыльного от гильдии авантюристов, проверившего на месте ли мы и выдавшего туманные приказы никуда не уходить "пока что". Голова уже не грозила лопнуть, но ныла немилосердно, отчего пришлось прикладывать к ней бутылку с вином. Даже жаль, что опьянеть не могу чисто физически - очень хотелось напиться.

Защита на доме перестала перенаправлять чужое желание видеть и будить меня перезвонами зеркальных осколков только пару часов назад, хотя интенсивность упала лишь на фоне того, что было раньше. Одних только Чудес и всевозможных легендарных и выше артефактов явили столько, что я со счета сбился, а это показатель. Действительно опасных, вроде тех, что заставали нас по пути к убежищу, было около десятка, а остальные не слишком волновали - да, все же Чудо, но слишком слабое и накрывающее только отдельные кварталы или настроены были на отдельных личностей.

Единственный раз, когда я уже готов был кричать тревогу, оказался призывом, вернее воплощением полноценной Аватары. Не парочки Вестников, чье явление народу я тоже уловил, а самого настоящего боженьки. После его крика, напоминающего падение оземь тысяч звенящих колокольчиков, сияющих Небом и шелестящих морскими волнами, пришлось подымать не тревогу, а свою жопу и идти менять четверть почерневших кусочков зеркала из общего периметра. Больше пятидесяти штук, одним махом! И если бы не полноценные зеркала в качестве центральных узлов, то испортило бы почти все.

Провозился как раз до вечера, лег спать и понял, что больше спать не хочу. Уставшие и успевшие все триста раз обсудить товарищи разошлись по своим комнатам, а прислуга приходит к нам нечасто. Мы вовсю играли роль не любящих лишних ушей нелюдимцев. Теперь это, кстати, может оказаться одним из поводов нас заподозрить.

Рядом со мною садится Гестия, которой сон не слишком-то и нужен. Молча протягивает настой от головной боли, разведенный в сладком компоте, принимая в ответ благодарный кивок. В дверь в очередной раз стучат то ли стражники, то ли представители гильдии - хорошо хоть если не с еще одним обыском. Скрывать все подозрительное легким флером Грезы не слишком сложно, но поспать не дает.

– Я открою.
– Гестия выручает больного человека, хотя совесть пытается что-то вякать по поводу того, что напрягаю вместо себя женщину.

Дверь открывается, а я слышу легко различимый голос посетителя. Очень такой, знаете, знакомый голос, могущий по степени равнодушия и спокойствия дать фору даже Порождению Мглы.

– Приветствую.
– Легкая пауза.
– У меня визит к одному из проживающих в этом доме. Мы с ним знакомы.

– Да ну нахер!
– Вырывается крик души, преисполненный праведного возмущения.
– Какого ляда тебе от меня еще нужно?

– Теперь я понимаю, почему вас так ненавидели и боялись.
– Не самый лучший повод начать разговор, особенно после десяти минут напряженного молчания и игры в гляделки.
– До этого дня я, порою, считала слухи об опасности призванных преувеличением, так как отлично знала их силы и слабости. Но теперь, я вынуждена признать, что старые рукописи не только были избавлены от преувеличений и гиперболизации, но еще и оставили изрядную долю недооценки истинного положения вещей.

Мы сидим за столом в гостиной, она с одной стороны и я с другой, а моя команда расположилась кто где, но все они готовы атаковать в любой момент. Не вызывает наша гостья доверия, совсем не вызывает, пусть даже и замаскировала эльфийские черты каким-то гримом, без капли магии в нем. Мы у нее, наверное, тоже.

– Спасибо.
– Даже не пытаюсь казаться добродушным.
– Я прямо польщен, из твоих уст это звучит тем еще комплиментом, но что дальше?

– Это был не комплимент.
– Качает она головой, а потом впивает в меня холодный и злой взгляд.
– Я должна тебя возненавидеть, но не могу этого сделать. Ты - мерзость, которой нет места в этом мире. Вдвойне мерзость, ибо рожден ты из лишенного Оков призванного. Ты уже больше тварь, чем наделенный, намного больше... Но ты все еще человек.

– Мы остаемся собой до тех пор, пока не признаем обратного.
– Утвердительно киваю, принимая серьезный вид и не только вид.

– Ты сказал мне жить.
– Продолжает она, с огромным трудом сдерживая ярость.
– Крайне убедительно сказал. Так, что я вынуждена была согласиться. Я была готова прекратить быть. Ты не позволил. Я была готова стать твоей игрушкой, позволить тебе опутать мой разум и сделать со мной все, что только способна придумать твоя фантазия. Ты отказался. Ты забрал у меня даже эту возможность, оставив навеки с болью наедине. Наедине с одиночеством, лишенную сердца и дома. Я должна бы убить тебя, должна хотя бы попытаться.

Вся ее защита снята, она буквально раскрывает предо мною свою душу и солгать в таком состоянии не способен будет даже кто-то куда сильнее нее. Не мне, по крайней мере, солгать. Я не могу не чувствовать это отчаянное желание, злое и обреченное.

– Перед тобою один из лучших ликвидаторов Извечного Леса.
– Внезапная смена темы разговора несколько выбивает из колеи.
– Может мой уровень и не внушает на фоне некоторых других, но я лишь восемь раз за все века бытия своего отступала, не в силах оборвать чужую вечность. Мне ведомы таинства чернейшей стороны жизни, несмотря на всю опасность работы с подобными энергиями. Моей кровью мне даровано умение смотреть прямиком на Звезды, спрашивая их и получая ответ. И все это я готова отдать тебе в руки.

Где-то за спиной раздается восхищенно неверящий свист Ганса, а я только склоняю голову чуть вбок, не понимая смысла этого спектакля: пусть даже она и не может лгать, но я не понимаю, куда ведет ее мысль.

– Ты уже предлагала.
– Подмечаю.
– Тебе не понравился ответ.

– Я предлагала тебе игрушку.
– Даже не поменявшись в лице, парирует она.
– Как сказала твоя Спутница, длинноухую шлюшку, с какой приятно провести вечер и какой можно похвастаться перед другими любителями экзотики, за одного из которых я ошибочно приняла и тебя. Сейчас я предлагаю тебе себя саму, со всей моей силой, опытом, волей и ненавистью. Но лишь при одном условии.

– Поверь, после подчинения никуда бы не делись ни твои умения, ни сила, ни воля.
– Позволяю себе сдержанную издевку.
– Но мне так интересно, что я таки выслушаю твою цену.

Молчание затягивается, а я понимаю, что ей и самой страшно, словно она делает шаг в никуда, прыжок в пропасть, но вместе со страхом в душе ее сияет сталью решимость.

– Ты умрешь.
– Из-за ее слов, Тария едва не жмет курок Валериума, а Ганс почти метнул кинжалы, настолько много в этих словах уверенности.
– Я знаю о твоей цели, знаю о том, что ты хочешь сделать. Ты бы не выжил, если бы не ведал об Оковах. Ты бы не пришел сюда, в логово врагов своих, если бы не пытался сражаться в том сражении, где возможности победить не предусмотрено изначально. Но... ты не Скован. А я уже была свидетелем тому, где и в каком положении ты видел теорию низких шансов.