Экипажи готовить надо

Ждать было некогда.

Расставив ребят в цепи с интервалом десять шагов, Иван велел прочесывать лес.

– Ге-ена! Муха-а-анов!
– звали на разные голоса, продвигаясь по лесу.
– Мухоло-о-ов!

И вдруг совсем рядом за кустами Иван услышал сердитое бормотание:

– Да слышу я, слышу! И чего орут! Мухолов, Мухолов!

Парнишка сидел в высокой траве и что-то разглядывал; пестрое от крупных веснушек лицо его было сосредоточенным.

Иван совсем уж было собрался ругаться, но раздумал, присел рядом и увидел, как черный жучок торопливо улепетывает из-под Генкиной руки. Тут же божья коровка, желтая, в черных точечках, кокетливо переползала с травинки на травинку, а долговязые, все из каких-то рычагов и пластинок, из усов и коленок, кузнечики нещадно прыгали и стрекотали. Тощий муравьишко тащил огромную соломину - бревно, усердно тащил, хлопотливо, прямо убивался над своей добычей. Приподняв ее, раз в пять его самого большую, он нес соломину впереди, как хобот. Не получалось, поворачивался задом и волок, волок ее то в гору, то с горы; случалось, падал, срывался с травины, грохался о землю и тогда сучил ножками, выбираясь из-под громоздкой ноши.

– А ну-ка, - предложил Иван, - постелем ему дорожку.

Взял газету, в которую была завернута карта, расправил ее и положил на пути муравья. Тот с ходу вылетел на газетный лист, остановился, поводил усиками и вдруг панически заметался по газете. Гена Муханов от удовольствия как-то даже поскуливал.

"Так вот почему его Мухоловом прозвали, - подумал Иван с уважением.
– А вдруг это у него на всю жизнь? Вдруг сейчас рождается в нем ученый? Биолог, скажем?".

А муравей, между тем, не бросая чудовищной соломины, все бегал, бегал между строчками и колонками, суетился, не разбирая абзацев, не останавливаясь у запятых и точек, не понимая, видно, почему так легко ему стало двигаться? И пока не свалился с газеты, не успокоился. А оказавшись в траве, настроил свои усики-антенны и понесся через горы, пропасти, обвалы, барьеры, понесся в строго точном направлении. Иван с Мухановым только переглянулись, как заговорщики.

На обед опять опоздали. Благо, начальника лагеря не было в столовой - не миновать бы выговора.

Глава 11

Во время мертвого часа Иван, Ирина и Таня Рублева отправились к старшему вожатому. Юрия Павловича они нашли в пионерской комнате, сидел за письменным столом и возился с наполовину разобранной кинокамерой "Кварц".

– А-а, - протянул он, откладывая в сторону отвертку.
– Прошу вас.
– И с легким поклоном указал на стулья.

Первой заговорила Таня. По обыкновению немного картавя и торопясь, она предложила привезти с завода несколько малокалиберных винтовок и организовать в лагере тир.

– Стрелять из настоящей винтовки - это же мечта всех мальчишек, - сказала Таня.
– А возьми, вышки для прыжков в воду? Да отбою не будет! Разумеется, сначала тренировки, все по уму, а потом можно и соревнования провести.

Юрий Павлович невозмутимо слушал и разглядывал Таню. Иван же тем временем внимательно изучал старшего. И без тени зависти, а просто даже с удовольствием думал, что старший, пожалуй, красив. Лоб у Юрия Павловича небольшой, но аккуратный, энергичный; короткие волосы с четким пробором; прямой нос с тонкими подрагивающими ноздрями; небольшой правильно очерченный рот; неширокие плечи под белой нейлоновой рубашкой. В общем, этакий красавчик из журнала мод: все отшлифовано, тонко, правильно. И лишь глаза да руки старшего были не в ладу с его обликом. В больших серо-зеленых глазах чувствовалась напряженность, казалось, Юрий Павлович непрерывно и мучительно перемалывает в уме не только то, о чем ему говорят, но и еще что-то не относящееся ни к собеседнику, ни к окружающему вообще. Та же напряженность и в сухих удлиненных руках. Они постоянно терзают одна другую: то пальцы сплетаются и расплетаются, то ладони как бы в крепком рукопожатии, то кулаки постукивают друг по другу.

А Таня, между тем, говорила о лагере-спутнике. Хорошо бы, мол, где-нибудь на берегу поставить палатки, и пусть себе отряды попеременно живут в них. Вечера у костра, ночевки на свежем воздухе, рыбалка, ребята приучаются к походной жизни…

– Насколько мне помнится, - закончила Таня, - ты спросил на педсовете о "конкретных предложениях"… так вот они. Для начала.

– Я еще добавлю от себя, - сказал Иван.
– Обязательно надо провести туристическую эстафету и соревнования по спортивному ориентированию на местности. Знаешь, что это такое?

– Представляю…

– Ориентирование становится очень популярным, развитие дает огромное, а главное - всестороннее. Тут нужна и физическая подготовка, и глазомер, и находчивость, и пространственное воображение, и все, что хотите…

– Разломаем забор?
– опустив глаза после мгновенного изучения теперь уже его, Ивана, сказал Юрий Павлович.
– Поведем детей на природу-матушку? Так сказать, воспитание любви к родному краю, гармоническое развитие личности? Все это уже было, обо всем этом говорено-переговорено…

– Да мы и не собираемся Америку открывать, - сказал Иван.
– Давайте возьмем известное, старенькое и постараемся сделать лучше. Главное ведь не "что", а "как", правда же?

– Все эти разговоры о гармонии человека… все это утопия, - продолжал старший, думая о чем-то своем.
– Теоретики от педагогики не хотят видеть, что ждет человека в ближайшем будущем. Уже им, теперешним пионерам, будет не до гармонического развития. Лишь бы не отстать от жизни, лишь бы усвоить минимум информации - вот что их ждет. Скорости растут, города растут, автоматика везде и всюду… Чтобы выжить, надо будет разбираться в этом море автоматов… Тут не до цветочков, не до ландшафтов в духе старика Шишкина!

– Ужасное будущее, - негромко сказала Ирина.

– Но то, что оно неизбежно, - усмехнулся Юрий Павлович, - факт. Как ни жаль, но мы вынуждены будем согласиться, что нельзя объять необъятное. Да и леса-то повырубят, - глянув на Ивана, продолжал старший.
– Уже сейчас истребление их поставлено на индустриальную основу. Толку-то, что радетели плачут! Сведут лесочки подчистую, а вместе с ними всю фауну и флору. Уже свели. В странах, где цивилизация пораньше нашей взялась за это дело…

– Но у нас пока лесов хватает, - заметил Иван.
– А вот если мы с тобой не научим ребят любить природу, добра не жди и у нас. Научим, они найдут, чем заменить древесину, у них рука не поднимется на живое дерево. Так что все в наших с тобой руках. Это во-первых… А во-вторых, к черту тогда весь прогресс, если люди переродятся и станут такими, каких ты нам тут нарисовал!..

Таня с Ириной рассмеялись.

– Чует мой нос, - сказала Таня, - ты, Юрий Павлович, нарочно уводишь нас в философские дебри…

– Прагматисты вы, - усмехнулся старший.
– Ну, хорошо, раз уж вы такие деловые, то… скажите, кто будет заниматься всем этим? Прививать любовь к природе и прочее? Не вообще, а конкретно у нас в лагере? Ведь нужно, наверное, знать и любить лес, природу, быть… этаким старичком-лесовичком! А мы с вами? А другие наши вожатые? Э, да что там говорить!
– он устало махнул рукой и замолчал.

Иван поднялся и расстелил на столе ватман с картой.

– Взгляни.

Юрий Павлович скользнул взглядом. Потом еще раз скользнул. Потом стал разглядывать. Даже оживился, как оживляется всякий человек, когда в руки к нему попадает географическая карта знакомых мест.

– Ну, смотри-ка, - пробормотал он.
– Лагерь… Купалка… Столовая… Ручей… Лес… А это что? Ага, ягодные места.

– Все есть, - не без гордости за своих геодезистов сказал Иван, - в радиусе пяти километров.

– Ты?
– спросил Юрий Павлович.

– В том-то и дело, что ребята.

– Сами? Не верю!
– решительно заявил Юрий Павлович.

– Приди проверь!
– чуть не в голос возмутились Таня с Ириной.

– Я тоже не верил, - признался Иван, - пока Юрка Ширяев (заметь, тот самый - беглец) не принес мне схему вот этого района.

– Ну, так что, - спросила Таня, глядя на старшего, - согласен с нашими предложениями?

– Хм… - Юрий Павлович долго молчал, потом заговорил, но опять вяло, как будто и не было оживления, вызванного картой: - Что ж, идем к начальнику лагеря. Вопросы, связанные с материальными затратами, без него не решить. Идем к Князеву… - По тону старшего, хотя он и не договорил, чувствовалось, он, старший, уверен: ничего у них не получится…