Экипажи готовить надо

"Ни черта, выходит, мы не поняли, ничему не научил нас этот побег…"

– Я против исключения, - сказал Иван громко. И не обращая внимания на то, что у Анны Петровны вытянулось лицо, продолжал: - Почему против? Да потому, что ребята убежали от скуки. Это же ясно как божий день. А вот в лесу им было интересно, уверен. Там что ни шаг, то и открытие, романтика, приключения. У нас же в отряде скука, они у нас зевают от скуки! И виноваты в этом мы с вами, Анна Петровна. Да, мы! Совсем, видно, не интересны им наши "мероприятия", все эти загадки-отгадки, математические игры да музыкальные часы. Будь интересно, никто бы никуда не убежал. И голову тут ломать надо не над тем, кого выгнать из лагеря, а…

– Правильно!
– подхватила Таня Рублева, как только Иван замолчал.
– Давно бы надо об этом, товарищи!.. Скука смертная у нас в лагере. Из года в год одно и то же, одно и то же. Я, помню, была пионеркой, и тогда проводились такие же мероприятия: дни именинника, музыкальные часы и викторины. Ну, разве что обручи хула-хуп появились да фанерные макеты космических кораблей. Которые, кстати, непонятно зачем понаставили везде. А раз скучно, ребята безобразничают, а вожатые в доску разбиваются, чтобы навести порядок. Охрипли все… И уж до кошмарного доходит! Вера Фетисова, например, не в обиду будет сказано… ее отряд по соседству с моим, поэтому волей-неволей все видишь и слышишь. Так вот, провинившихся Вера лишает сна, обеда, в угол ставит на целый день, заставляет мыть, чистить, мести, то есть наказывает трудом… Не удивительно поэтому, что ребята свою вожатую бабой-ягой прозвали. Ну, правда!
– обернулась Таня на дружный смех "галерки".
– Вера и сама об этом знает, наверное. Нельзя нам, товарищи, так больше жить, нельзя! Надо что-то новое, интересное, чтобы… - Таня замолчала и села на свое место, остренькое лицо ее под большими очками пылало.

– Товарищи, - все так же спокойно и ровно заговорил старший вожатый Юрий Павлович.
– Затронуты серьезные вещи… Я хочу спросить лишь об одном: имеют ли вожатые, выступившие здесь с критикой существующих порядков, какие-то конкретные предложения?
– старший посмотрел на Ивана.

"Логично. Очень даже логично. Башка у тебя, старший, видимо, на месте. Инженер, что ты хочешь…"

Педсовет затих. Все смотрели на Ивана. Таня Рублева - напряженно из-под своих толстых очков, Зоя - почти восторженно. Даже Ирина заинтересованно приподняла бровь. На лице же у Анны Петровны была откровенная насмешка.

– Надо разломать забор, вот что!
– сказал тогда Иван. И повторил, повысив голос: - Да, разломать! Ведь за ним, за этим забором, такие леса, такие луга, реки, холмы! Надо повести туда ребят! Чтобы в лагере только есть и спать. Ребята же, поди, не знают, как кричит коростель… А как же можно жить, если не знать, как кричит коростель?

– За забор нас судить будут, Иван Ильич, - усмехнулся физрук Филимонов-Кудазакупалку.

– Товарищи, товарищи, - энергично вступил в разговор начальник лагеря, - педсовет же не о том, мы отвлеклись, честное слово!

– Конечно, ближе к делу!
– охрипшим голосом поддержала Вера Фетисова, она же баба-яга, на редкость красивая молодая женщина.

– Возражая против исключения хулиганов, товарищ Кувшинников, - все так же внушительно и энергично продолжал начальник лагеря, - причем, категорически возражая, вы, тем самым, берете на себя ответственность, ручаетесь, что больше в отряде подобных случаев не будет, - Василий Васильевич благодушно улыбнулся.

"Тоже ловко!" - подумал Иван.

И снова весь педсовет, все без малого тридцать человек уставились на Ивана.

И ждали.

– Ну и что!
– сердито ответил Иван.
– И ручаюсь.

– Что ж, товарищи, - еще более благодушно и удовлетворенно подытожил Василий Васильевич, - тогда я считаю повестку сегодняшнего совета исчерпанной… У кого будут какие-то другие к нам вопросы, подходите, решим в рабочем порядке.

– Так чё, собираться, что ли?
– остановил задумавшегося Ивана голос Юрки Ширяева.

Кроме него тут были конопатый Гена Муханов и враль Боря Анохин. Они, оказывается, и не думали спать, ждали на затемненной террасе.

– А где Пинигина?
– вместо ответа спросил Иван.

– А она… голова, что ли, у нее болит. В палате она.

– Ладно… Отстояли мы вас с Анной Петровной. Поручились за вас.

Юрка поднял голову, не разыгрывает ли его вожатый?

– Но теперь, ребята, держись!
– предупредил Иван.
– И особенно ты, Ширяев.

Юрка только хмыкнул. К чему, мол, слова.

– Спасибо, Иванлич!
– голосом как на уроке у доски сказал Боря Анохин.
– Спасибо, Анна Петровна, если бы не вы, нас бы из лагеря…

В полумраке террасы Иван, обернувшись, увидел, как Анна Петровна, неслышно проходя на свою половину, остановилась при этих словах и повернула голову в его, Ивана, сторону.

– Вы должны нам теперь помогать… - неуверенно продолжал Иван свои наставления.

– Вы почему до сих пор не в кроватях?
– спросила Анна Петровна и подождала, пока мальчишки исчезнут за дверью.

Иван решил, что сейчас будет разговор по душам, но Анна Петровна повернулась и пошла к себе в палату.

– Спокойной ночи, - только и успел он сказать.

– Спокойной, - холодно ответила Анна Петровна, и дверь за ней закрылась.

"Ну вот, надулась", - подумал Иван и внезапно почувствовал, что устал. Опустился на скамейку, посидел с минуту, припоминая, что еще осталось сделать на сегодня, потом зашел в палату, прихватил полотенце и зашагал в сторону купалки.

Глава 6

Заплыл далеко. Вокруг таинственно и жутковато шевелились блики лунной дороги. Отдохнул, как всегда, на спине и вспомнил, что в детстве его пугала мысль - внизу под тобой нет дна, там только мрак, который цепко схватит, лишь перестань загребать руками. Смешные детские страхи!.. Он заставил себя нырнуть и долго шел вниз головой ко дну, в черную глубину, однако дна не достал, не хватило воздуха. Всплыл, отдуваясь и фыркая, и торпедой понесся к берегу, так что вода журчала, обтекая тело.

Берег надвигался. Стали различимы "грибки", раздевалка, полоска песка, на которой маячили две фигурки.

"Ирина с Зоей", - сразу же подумалось.

Поплыл тише, всматриваясь и гадая, с чем это они там возятся? Ближе… ближе… точно, они! Испугались вроде… бегом в купалку, странно…

"Оботрусь, чтобы не дрожать, и подойду", - решил Иван, направляясь к скамейке, где оставил одежду и полотенце.

– А-а, это вон кто!
– будто бы только что узнав его, воскликнула Зоенька.

Ирина что-то зашептала ей, обе прыснули.

Потянул за полотенце - так и есть! Рубашка, штаны и полотенце мокрые и завязаны в узел. Ухватил зубами - не поддается! В купалке хохот.

– Ну, погодите!
– и, угрожающе подняв над головой мокрый узел, бросился к девушкам.

Они, панически вскрикивая, метнулись за раздевалку. Иван сделал несколько шагов вслед, потом резко повернул назад, притаился за углом, расставив руки, и в следующее же мгновение Ирина оказалась у него в объятиях. Сила инерции прижала их друг к другу, да еще на миг Иван замешкался разомкнуть руки. И все. Когда через секунду из-за угла раздевалки выкатилась Зоенька и, чуть не наскочив на них, взвизгнула, они уже стояли в метре друг от друга.