Эксклюзивно для Его Величества

Парень тряхнул белобрысой головой.

— А меня все хвалят. Может, даже премию вручат!

Дурачина! Разве можно на него долго злиться?!

Я подошла к всхлипывающей маме.

— Не плачь! Всё обошлось.

Она с трудом проглотила комок в горле.

— Это было страшно, Софи! Даже смотреть, зная, что уже всё обошлось, страшно… А п-понимать, что там твой ребёнок!.. — мамин голос сорвался.

Я чмокнула её в щёку.

— Так получилось.

— Как твоя рука?

— Побаливает, но у меня есть хорошее зелье.

Я говорила и спиной чувствовала прожигающий взгляд короля. Это напрягало.

— Давайте пойдём отсюда, — предложила своей семье. — Я познакомлю вас с Колистратом.

— Колистрат? — не понял отец. — Кто это?

— Мой фамильяр.

— У магов не бывает фамильяров, — напомнила мама.

— А у меня будет.

Томас пояснил:

— Это фамильяр Киры. Умирая, ведьма привязала филина к Софи, чтобы он не погиб.

Грусть еловой лапкой кольнула сердце. И я горестно вздохнула, вспоминая маленькое деревце на Светлом мысе.

Я вернулась в свою прежнюю квартиру. Во время моего отсутствия специальная компания следила за безопасностью и порядком в ней. Поэтому сейчас жильё выглядело вполне ухоженным и обжитым, плюс цветущие комнатные растения, чистота и особый запах свежести, присущий живому дому. В какой-то момент даже показалось, что я никуда не уходила, и мне всё приснилось: и Камингаван, и куклы, и падение в океан. Но — увы! — это не было сном, и постоянная боль в плече напоминала о пережитом.

Услуги компании сейчас мне пригодились особенно. Раны заживали плохо и всё время болели. Мне было не до уборки и домашних забот. Пару дней после возвращения у меня гостил отец, но потом он вернулся в Фету к жене и маленькому сыну, а заботу обо мне поручил Томасу. Судя по офигевшему взгляду, сводный братец был не в восторге от этой идеи. Честно говоря, я тоже. Поэтому после папиного ухода Томас был негрубо послан на все четыре стороны.

— Если мне что-то понадобится, я тебе позвоню, — сказала я перед тем, как закрыть за ним дверь.

На том и порешили. Продукты мне доставляли курьеры из магазина, служащие компании занимались уборкой, а Хейли развлекал свежими новостями. Одиночество уже давно не тяготило меня, оно стало привычкой, а иногда, как сейчас, просто необходимостью. По вечерам я выходила на крышу, лежала на кушетке, слушала ветер и городской гул. Необычный коктейль, но мне нравился.

Коша прохаживался рядом, недоуменно поглядывал на решётки, увитые декоративными растениями, и угрожающе ухал. Огромный мегаполис был для филина чужим и опасным местом. Я понимала это.

— Коша, ступай в родной лес, — предложила фамильяру. — Полетай там! А утром вернёшься!

— Ух!

— И попробуй поохотиться! — добавила я в конце.

— Ух!

Фамильяр ещё несколько минут потоптался рядом, нахохленный, хмурый. Потом встрепенулся и растворился в пространстве. И мне стало легче. Когда мы с Колистратом были вдвоём в доме, получалась слишком большая концентрация тоски на метр квадратный.

Чуть погодя притащился Томас.

— Чего сидишь одна?.. Народ к Мабону готовится. Парк уже украсили. Пойдём посмотрим?

— Не хочется никуда, — я покачала головой и призналась: — Что-то хандра накатила.

— Скучаешь по Кире? — догадался брат.

А я отвела взгляд и… соврала:

— Вспоминаю иногда, когда Коша приходит. Переживаю за него: чем кормить, как общаться. Он же не обычный филин… И вообще, я отвыкла жить с кем-то вместе.

— А я скучаю по ведьме. Привык за лето, что она рядом, — Томас растерянно взъерошил волосы. — Чтобы было легче, нашёл себе слабое утешение, — и он замолчал, смущённый и расстроенный.

— Какое? — не выдержала я затянувшейся паузы.

— Только пойми меня правильно! — попросил Томас, чем заинтриговал ещё больше.

— Да говори уже!

— Я тут подумал… Может, всё и к лучшему… Кира ведь не жила, а мучилась. Понимала, что эта реинкарнация — её наказание, и не ждала ничего хорошего. Теперь ведьма родится заново и проживёт другую жизнь. Счастливую!.. Я знаю… Верю в это! Она заслужила!..

Сводный брат отвернулся, пряча эмоции.

— Мне тоже этого хочется, Томас… — я опустила голову, делая вид, что ищу сигареты. — Кире было всего двадцать четыре. Можешь себе представить?.. Эти девочки идут в Камингаван, зная, что возможно погибнут там, но по-другому не могут. Ведь их предназначение — хранить жизнь в нашем мире. Это и восхищает, и пугает одновременно.

— Почему пугает?

— Потому что неправильно платить за жизнь жизнью!

Том присел рядом.

— Но ведь ты тоже это сделала.

— Я?

— Ты. Когда прогнала меня, чтобы спасти. Думала не о себе, а обо мне! — Томас посмотрел мне в глаза. — Ты никогда раньше не называла меня братом.

— Теперь жалею, — призналась я и, помолчав, добавила: — Я тяжело переживала развод своих родителей. Долго надеялась, что они снова сойдутся… Пока не появился ты. Я помню, как смотрела на тебя в люльке и ревела, понимая, что это полный п…ц.

Томас вздохнул.

— А знаешь, какое у меня самое яркое воспоминание из детства?

— Салют на десятилетие? — предположила я. — Тебя тогда ещё стошнило!

Сводный брат не сдержал смешок, но отрицательно покачал головой.

— Мне было шесть или семь. Я доставал тебя, дразнил мышью. А когда ты погналась за мной, побежал прятаться в отцовский кабинет и случайно свернул ноутбук… Ты тогда взяла вину на себя. Почему?

— Тебе было восемь, — уточнила я, стряхивая пепел. — Я не сказала правду, потому что боялась, что ты не выживешь под взглядом этого василиска… А мне было не привыкать.

Томас долго смотрел на меня, но больше ничего не спрашивал. И я молчала, не желая вспоминать прошлое. Многие думают, что в детстве всё просто и весело. А на самом деле дети понимают куда больше, чем хотелось бы взрослым.

…

Помимо хандры, была ещё одна причина, по которой я лишний раз старалась не выходить на улицу. СМИ. Мои родные СМИ! Да уж! Сказал бы мне кто месяц назад, что я буду шарахаться магокамер и журналистов, прокляла бы. А сегодня… Поверьте, как репортёр я прекрасно понимала желание коллег получить интервью с кучей подробностей. Но слишком свежими были воспоминания о пережитом, о том, как на моих руках умирал не безразличный мне человек. И ведь для репортёров мой рассказ — всего лишь работа, новость на первую страницу, а у меня — душа в клочья. К тому же в Тайной канцелярии мне ещё в первый день чётко было сказано:

— Никаких интервью!

А на очередной встрече, когда читали официальное заключение, ткачи напомнили:

— Пожалуйста, будьте осторожны в высказываниях. Нельзя допустить панику.

Лилея Дамаскинская, которая тоже присутствовала в Тайной канцелярии, хмурилась.

— Случилось то, чего мы опасались, — она сунула мне под нос газету. — Видела, что сейчас творится в предгорье Небала? Магов стало больше. Военные, учёные, газетчики — и все у Заслона!

Я быстро просмотрела статейку и потрясённо уставилась на ведьму.