Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

Она все брела и брела и вскоре вовсе забыла, зачем она здесь, забыла, что нужно кого-то икать. Теперь ее целью было просто выбраться из этого места и убежать домой, в теплую постель к родителям и миссис Филс. Она вдруг представила парочку предложений из статьи в завтрашней газете: «Вчера дочь известных политиков Дэвидсонов потерялась в Эльфийском лесу. Точное наказание за непослушание еще не назначено, но мать обещала, что открутит ей голову…». Элизабет даже не смотря на напряжение, улыбнулась.

Наконец где-то, впереди, блеснули лучи дневного света, и глаза Элизабет словно засияли в лесном мраке. Девочка бросилась бежать ли ж бы, наконец, избавиться от этого кошмара, наконец, проснуться. Свет становился все яснее и яснее, и с таким же темпом росла надежда в душе Элизабет. И вот когда стало вовсе светло, Элизабет остановилась перевести дух и огляделась. Это была маленькая полянка посреди леса, усыпанная, не пойми, откуда взявшейся пожелтевшей листвой клена и ореха. Но Элизабет была рада даже такому. Хоть она и не вышла из этой тьмы, так хоть нашла в ней маленький проблеск. За десять минут бессмысленной «прогулки» лесом она так устала, словно пробежала километр. Дойдя до первой кучи листвы, она без сил упала на нее.

Руку пронзила острая боль. Шелест листвы хлестал по ушам, а спина заныла от глухого удара о твердую сырую землю. Элизабет боялась открыть глаза и принять ужасающую реальность. Но, тем не менее, сделать это было необходимо. Она лежала в глубокой яме, в земляные стены которой были вбиты остро заточенные штыки, а один из них крепко засел в плече у Элизабет. Все тело сводило от боли. На лбу выступил холодный пот, и маленькие серебряные капельки стали грязно-коричневыми от пыли, земли и крови. Девочка видела как из ран и порезов сочилась ядовито-красная кровь, а вместе с ней уходила и волшебная сила. Вдруг Элизабет с ужасом обнаружила, что не может вспомнить ни одного заклинания, что бы вытащить себя отсюда. Но даже если и вспомнит, то как? Она ведь еще ни разу не применяла силу. Голова раскалывалась от неугомонной боли. В ушах звенело, и этот звон заглушал все остальные звуки. Трудно было дышать, и Элизабет стала дышать ртом, наполняя грудь воздухом. Каждый вздох давался ей все труднее и труднее, но был еще важнее, чем предыдущий. Девочка закусила губу, чтобы не закричать, и тут же почувствовала соленый привкус крови. Боль была настолько сильной, что девочка еле поборола искушение сдаться. Она вдруг снова представила себе строчки из статьи, но менее утешительные и смешные. От одной мысли о смерти ей стало еще хуже, и она почувствовала, как тошнота подошла к горлу. Закрыв глаза, она представила себе солнце и дом, родителей и даже ненавистную сестру. Они улыбались ей, что-то говорили, а дальше… пустота. Она ничего не видела, ни солнца, ни родителей, ни будущего. Девочке стало еще страшнее. А вдруг на самом деле ее жизнь закончиться здесь? Ну, конечно здесь! Ведь кто сможет ее найти? Никто не гуляет в такое время в самой глубине леса, просто, что бы посмотреть, не провалился ли кто в охотничью яму для медведя. Глупо! И надежды уже нет. А точнее ее и не было.

А силы все сочились и сочились из глубоких ран.

*

Занудная боль разливалась по телу с каждым ударом сердца. Дышать стало намного легче. Глаза слепил неяркий солнечный свет и, судя по нему, наступил вечер. Едкий привкус соли и хвои резал легкие и щипал ноздри. Лицо было мокрым от пота и слез, смешанных с кровью и землей. Растрепанные и запыленные косички покоились на желтой листве. Грудь еле заметно вздымалась от нечастых вздохов. До недавно, шикарное платье превратилось в разорванную тряпку ярко малинового цвета. Царапины на ногах запеклись алой кровью. Рана на плече была обработана и аккуратно перевязана.

Первое, что подумала Элизабет, это было то, что она в раю. Но сопоставив свои хорошие и плохие поступки, пришла к выводу, что в рай ее посылать было не за что. Открыть глаза ее заставило лишь любопытство. Она лежала на листве на той же злосчастной поляне. Было слышно и ощутимо, что рядом кто-то есть, но кто она так и не смогла разглядеть. Все тело ломило и ныло от боли, так, что повернуть головой было просто невозможно, а заговорить вовсе нереально. Она лишь болезненно сглотнула и в бессилии закрыла глаза.

Пролежав еще пару минут полностью обездвиженная, она почувствовала, как к ней возвращаются силы, и ощутила невероятное облегчение. Все вернулось на свои места, а значит она — спасена. Но только вот кем? Ее спаситель так и не появился в поле зрения, да и она не делала никаких попыток его разглядеть. Зачем? Не убежит же он, и не оставит посреди леса ребенка с такой-то раной. Может просто чем-то занят?

— Я вижу, что ты открыла глаза, но упорно продолжаешь делать вид, что все еще без сознания, — послышался чей-то милый и такой знакомый голос.

А может, она так давно не слышала голосов, что приняла чужой за знакомый? Все равно, понимать, что ты не один было куда приятнее, чем лежать в сырой яме без надежды на спасение.

— Я и не стараюсь, просто мне тяжело, — прохрипела Элизабет еще до конца не вернувшимся голосом.

— Ничего скоро полегчает. — Элизабет почувствовала, что незнакомец улыбнулся, даже не взглянув на него, и улыбнулась в ответ. — Если улыбаешься, значит все не так плохо.

По голосу ее спаситель был еще молод, но Элизабет была рада даже такому подарку судьбы. Собрав все силы, она, наконец, подвелась на локтях, но, почувствовав, что еще не окрепла, легла снова.

— Пока не советую тебе вставать. Полежи еще пару минут, — посоветовал незнакомец, и Элизабет спокойно закрыла глаза. — Как тебя зовут?

— Элизабет Дэ… Элизабет, — прошептала девочка, облизнув искусанные губы. По ранам сразу пробежали колики.

— Очень приятно. А меня — Эван Райдер, — представился парень и Элизабет, наконец, увидела его лицо.

Ее спасателем оказался коротко подстриженный примерно двадцатилетний парень с большими карими глазами, улыбчивым ртом и красивой ямочкой на щеке. На нем была мокрая белая рубашка и грязные кое-где поцарапанные джинсы. Но, тем не менее, он выглядел веселым и добрым. Парень очень сильно кого-то ей напоминал. Но вот кого, Элизабет никак не могла вспомнить?

— Как ты оказалась здесь? — спросил он, садясь рядом и оглядывая рану на плече девочки.

— Заблудилась, — отрезала Элизабет.

— Ну, это понятно, — улыбнулся Эван, завязывая потуже узел на повязке. Элизабет ойкнула от резкой боли. — Извини. А как ты вообще в лес попала?

— Пришла, — пошутила Элизабет и зажмурилась от неожиданно нахлынувшей головной боли.

— Логично. Ладно, не хочешь, говорить, не стану спрашивать, — сказал парень и лег рядом. — Тогда просто полежим.

Они, молча, пролежали еще десять минут. С каждой секундой к Элизабет возвращались силы, а головная боль и тошнота отходили на второй план. Вскоре дышать стало легче, а голос полностью вернулся. Вдохнув полной грудью Элизабет, снова собрала все силы и попыталась встать. На этот раз это оказалось проще простого, словно никаких ранений и не было. От неожиданной нагрузки закружилась голова, а глаза защипало от яркого вечернего света.

— Который сейчас час? — спросила Элизабет.

— Где-то пять или шесть часов вечера, — отозвался голос у нее за спиной.

— Так поздно! — вздохнула Элизабет и ужаснулась, подсчитав, сколько же времени она провела в этой злосчастной яме. — Господи, мама меня убьет. Уже вечер, а я еще не дома.

— Тогда пойдем, скорее, иначе окажется, что я зря тебя спасал, — улыбнулся парень и поднялся на ноги.

Он был довольно высоким и мощным, так что Элизабет вдруг почувствовала, что она в полной безопасности. Они отправились в путь. Вскоре дневной свет скрылся за огромными стволами сосен и Элизабет снова пронзил холод и неутолимая дрожь. Тьма была такой густой, что она даже не могла разглядеть лица рядом идущего Эвана Райдера. Только по хрусту маленьких веточек и посохшей травы под подошвами его обуви можно было определить насколько парень далеко от нее. Элизабет интересовал только один вопрос, который так и не удержался на языке, и она все-таки спросила: