Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

не что другое, как понятие самого растения.

Здесь можно еще заметить, что развитие одних только оснований,

главным образом, в области права и нравственности, есть вообще

точка зрения и принцип софистов, которые ограничивались

приискиванием подобных оснований. Когда говорят о софистике, под нею

обыкновенно понимают лишь такой способ рассмотрения, который

ставит себе задачей искажать право и истину и вообще

представлять вещи в ложном свете. Эта тенденция, однако, не принадлежит

непосредственно софистике, точка зрения которой есть не что иное,

как точка зрения рассуждательства. Софисты выступили в Греции

в ту эпоху, когда греков в религиозной и нравственной области

перестали удовлетворять одни лишь авторитет и традиция и когда они

почувствовали потребность сознать как опосредствованное мышлением

то, что они должны были признавать для себя значимым. Этому

требовнию софисты пошли навстречу тем, что они научали отыскивать

различные точки зрения, с которых можно рассматривать вещи, а

эти различные точки зрения суть именно прежде всего не что иное,

как основания. Но, как мы заметили раньше, так как основание еще

не имеет в себе и для себя определенного содержания, и можно так же

легко находить основания для безнравственных и противоправовых

действий, как для нравственных и правовых, то поэтому решение

того, какие основания должны быть признаны имеющими значение,

оказывается предоставленным субъекту. От его индивидуального

умонастроения и индивидуальных намерений зависит, какому

основанию он отдаст предпочтение. Этим подрывается объективная почва

того, что само по себе имеет значимость, того, что всеми признано,

и благодаря этой отрицательной стороне софистики софисты

заслуженно получили ту дурную репутацию, о которой мы упомянули выше.

Сократ, как известно, всюду вел борьбу с софистами, но он боролся

с ними не тем, что просто противопоставлял их рассуждению

авторитет и традицию, а скорее тем, что он диалектически вскрывал

несостоятельность одних лишь оснований и в противовес последним выдвигал

справедливость и добро, выдвигал вообще всеобщее или понятие воли.

Если в наше время не только при рассмотрении светских дел, но также

и в проповедях часто преимущественно лишь резонируют и, например,

приводят всевозможные основания к благодарности, которой мы

обязаны богу, то Сократ, равно как и Платон, не поколебались бы объявить

такого рода рассуждения софистикой, ибо, как мы сказали, характер-

14*

212

ным для последней является не содержание, которое может быть и

истинным, а форма оснований, посредством которой можно как все

защищать, так и нападать на все. В наше богатое рефлексией и

резонирующее время человек, который не умеет указать хорошего основания

для всего, что угодно, даже для самых дурных и превратных мыслей

и поступков, должен быть уж очень недалеким. Все, что испорчено

в мире, испорчено на хороших основаниях. Апелляция к основаниям,

доводам, сначала преисполняет нас робостью и заставляет нас думать

об отказе от нашей мысли или наших действий; но, когда мы

знакомимся на опыте, как обстоит дело с этими основаниями, то убеждаемся,

что можно находить основания за и против всего на свете, становимся

глухими к ним, и они перестают нам импонировать.

§ 122.

Сущность есть сначала видимость, отражение и опосредствование

внутри себя. Но, завершив круг опосредствований и развившись в

целостность опосредствования, ее единство с собою оказывается

положенным как снятие различий и, поэтому, опосредствования. Это,

следовательно, восстановление непосредственности, или бытия, но

это—восстановление бытия, поскольку оно опосредствовано снятием

опосредствования. Это — существование.

Примечание. Основание здесь еще не имеет содержания,

определенного в себе и для себя, оно также еще не есть цель, поэтому оно ни

деятельно, ни продуктивно, а некое существование лишь происходит из

основания. Определенное основание есть поэтому нечто формальное; оно

есть какая–нибудь определенность, поскольку она полагается как

соотнесенная с самой собою, как утверждение, находящееся в отношении с

зависящим от нее непосредственным существованием. Именно потому, что

определенное основание есть основание, оно есть также хорошее

основание, ибо хорошее, говоря совершенно абстрактно, значит только некое

утвердительное, и хороша всякая определенность, которая каким-

нибудь образом может быть высказана как признанное утвердительное.

Для всего поэтому можно найти и указать основание, и хорошее

основание (например, хороший мотив действия) может вызвать какое-

нибудь действие, а также и не вызывать его, может иметь следствие,

а также и не иметь никакого следствия. Основание, вызывающее

какой–нибудь поступок, становится, например, побудительным мотивом

действия лишь после присоединения к нему воли, и лишь воля делает

его действенным и причиной.

УЧЕНИЕ 0 СУЩНОСТИ

213

b. Существование.

§ 123.

Существование есть непосредственное единство рефлексии внутрь

себя и рефлексии в другое Оно есть поэтому неопределенное

множество существующих как рефлектированных внутрь себя, из которых

каждое рефлектировано внутрь себя и в то же самое время отражается,

видимо в другом, относительно, и которые образуют мир

взаимозависимостей и бесконечное сцепление оснований и обосновываемых.