Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

И если молодец в «Разбойничьей» хлебнул горя, то и герой исполнявшейся Высоцким песни «Сам я Вятский уроженец…» признаётся: «Много горького видал», — что можно расценить как намек на его лагерное прошлое.

В предыдущей главе мы разобрали буквальные переклички между этой песней и «Песней автозавистника»: «Долото достал большое (с Алехой)» = «Мне мой товарищ по борьбе достал домкрат» (с. 291), — а сейчас добавим еще пару штрихов.

Герой говорит: «Всю Россию я объехал (с Алехой)», — как впоследствии и сам Высоцкий: «Я бывал везде. Когда заходит разговор, был ли там, я совершенно естественно отвечаю: был в Магадане, на Дальнем Востоке, пролив Певек, Архангельск, Кишинев, Чоп, Закарпатье, юг, Средняя Азия. Да, правда, бьш…»598.

И даже такая маска лирического героя, как снайпер (меткий стрелок), знакомая нам по «Песне спившегося снайпера», «Сказке про дикого вепря» («Бывший лучший, но опальный стрелок») и «Балладе о вольных стрелках» («Скажет первый в мире лучник — / Славный парень Робин Гуд»), восходит, как ни странно, именно к этой песне: «Но и тут я не промазал, / Нигде промаха не дал — / Долото достал большое (с Алехой), / Долотом замки сшибал».

Если вернуться к «Разбойничьей», то можно проследить параллели и с повестью «Дельфины и психи»: «Жизнь без сна — основной закон построения нового общества без безумия» /6; 40/ = «Без одежи да без сна — / Вечно он в дороге» /5; 363/ [2250] . В таком же образе выводил поэт себя и близких по духу людей в песне «Свой остров»: «Ну а прочие — в чем мать родила — / Не на отдых, а опять на дела», — и в «Белом безмолвии»: «Кто не верил в дурные пророчества, / В снег не лег ни на миг отдохнуть…» («жизнь без сна» = «да без сна»; «без одежи» = «в чем мать родила»; «в дороге» = «на дела»; «не на отдых» = «не лег… отдохнуть»).

2250

Другойввриант: «Шелбез ппрдаха, без сна / Поллиой ддррге»/55 3 64/, - напоминаетпееню ««т ли — в избу и запеть…» (1968), где лирический герой также шел без продыха и поэтому мечтал: «Отдохнуть бы, продыхнуть / Со звездою в лапах!». Этот же мотив встречается в исполнявшейся Высоцким песне «День Святого Никогда»: «Потому-то и должны нам дать, / Людям тяжкого труда, / День Святого Никогда — / День, когда мы будем отдыхать»

Кроме того, возникают буквальные сходства с «Притчей о Правде»: «Без одёжи да без сна — / Вечно он в дороге» /5; 363/ = «Бродит теперь, неподкупная, по бездорожью. / Из-за своей наготы избегая людей» /5; 490/.

Если «голая Правда на струганых нарах лежала» (АР-8-162), то молодца в «Разбойничьей» посадили в острог.

А «на нарах лежал» лирический герой также в песне «За меня невеста отрыда-ет честно…» («Мне нельзя на волю…») и в стихотворении «Я скачу позади на полслова…» («Зазубрен мой топор, и руки скручены, / Я брошен в хлев вонючий на настил»). Причем в черновиках этих двух произведений встречается тот же мотив лишения одежды, который мы видели в «Притче» («И прихватила одежды, примерив на глаз») и в «Разбойничьей» («Без одёжи да без сна / Вечно он в дороге»): «Сны про то, как выйду, как замок мой снимут, / Как мою одежду снова отдадут» /1; 366/, «Кольчугу унесли — я беззащитен / И оголен для дротиков и стрел» (АР-14-192). Точно так же власти обошлись с лирическим героем в «Серебряных струнах» и в «Песне автомобилиста»: «Но гитару унесли, с нею и свободу», «И вот, как языка, бесшумно сняли / Передний мост и унесли во тьму».

Да и вообще лирический герой часто оказывается навсегда лишенным свободы: «Что же это, братцы, — не видать мне, что ли, / Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?!» («Серебряные струны»), «Я понял: мне не видеть больше сны — / Совсем меня убрали из Весны!» («Не уводите меня из Весны»!»). Поэтому в стихотворении «Я скачу позади на полслова…» он скажет о своем «вечном» заключении: «Пожизненно до битвы не допущенный».

Говоря о ранних произведениях, имеющих связи с «Разбойничьей», следует остановиться на стихотворении «Напролет целый год — гололед…» (1966): «Чем-то скользким одета планета» = «Лобным местом ты красна / Да веревкой склизкою»', «Я на каждом шагу спотыкаюсь» /1; 244/ = «Выпали мне / Лишь шипы да тернии» (АР-13-110); «Может, я невезучий? Не знаю! / Как бродяга, гуляю по маю» = «Гонит неудачников / По миру с котомкою» (если неудачников гонит, то и лирический герой говорит: «День-деньской я гонюсь за тобой»; АР-11-34); «В 20 лет столько бед — в чем секрет?» (АР-11-34) = «Ну а горя, что хлебнул, / Не бывает горше» (кроме того, лирическому герою — 20 лет, а в «Разбойничьей» речь пойдет о молодце); «Вот узнаю, в чем дело, — покаюсь» = «Все грехи я замолю» /5; 361/; «Сколько лет ходу нет — в чем секрет?» = «Сколь веревочка ни вейся, / Всё равно укоротят!»; «Путь мой сглазили в самом начале» /1; 512/ = «Он пошел, и жизнь пошла / По кривой дороге» /5; 364/. Сравним заодно последнюю цитату с песнями «Летела жизнь» (1978), стихотворением «Я был завсегдатаем всех пивных…» (1975) и «Маршем космических негодяев» (1966): «Летела жизнь в ппоххмавтомоббие», «И поккгилсяя, и пооетел/ По жизнн-от привода до привода», «Вместо сурдокамер знали тюрем тишину. <.. > Нас вертела жизнь, таща ко дну» («жизнь пошла» = «летела жизнь» = «полетел по жизни» = «вертела жизнь»; «по кривой дороге» = «в плохом автомобиле» = «от привода до привода» = «тюрем тишину»).

Во всех этих случаях герои прошли через тюрьмы и лагеря, так же как и в «Разбойничьей»: «Он пошел, и жизнь пошла / По кривой дороге, / Та дорога привела / Прямиком в остроги», — что напоминает набросок «Нынче мне не до улыбок…» (1967): гддлоpииccкиUгepoб гoоoб^илoтпоpввбoлолц: «<Я в oбле ддом иид <…> но в острог заключен» /2; 566/. Здесь герой сетует: «И что ни шаг — то оплошность», — а в стихотворении «Напролет целый год — гололед…» встречалась строка: «Я на каждом шагу спотыкаюсь». Впервые же такая ситуация возникла в одном из вариантов исполнения песни «За меня невеста…»: «И нельзя ни шагу — не имею права: / Можно лишь от двери до стены» [2251] ^{[2252] [2253]} , - где запрет олицетворяют собой тюремные стены (вариант острога), так же как в «Серебряных струнах» и в песне «Вот главный вход…»: «У меня гитара есть — расступитесь, стены!», «Я встал и, как всегда, — в окно, / Но на окне — стальные прутья!».

2251

Москва, запись на киностудии им. Горького, июнь 1963.

2252

Алешин А. «Глубоко мыслью быть наедине» // Журналист [учебная газета журфака МГУ]. М., 1988. 25 янв. №№ 3–5. С. 31.

2253

Добра! 2012. С. 224.

В «Пародии на плохой детектив» главного героя также заключают в тюрьму («Он пострижен и посажен»); в «Марше космических негодяев» герои «знали тюрем тишину»; в песне «Вот главный вход…» лирического героя «довели до миолцли»; в наброске «Нынче мне не до улыбок…» он оказался «словно в острог заключен»; в «Дорожной истории» его отправили «за Можай»; в стихотворении «Я был завсегдатаем всех пивных…» он «полетел по жизни — от привода до привода»; в «Гербарии» его поместили в гербарий; в «Истории болезни» — в психушку; в стихотворении «Про глупцов» — в «одиночку»; в песне «Летела жизнь» — его «завернули» в сибирские лагеря; а в «Лекции о международном положении» — «заперли в тесный бокс».

Во всех перечисленных произведениях поэт в разной форме говорит о своем ощущении несвободы в советском обществе и гонениях на себя со стороны власти. Эта же тема разрабатывается в «Куполах», которые наряду с «Разбойничьей» были написаны для фильма «Сказ про то, как царь Петр арапа женил». Как говорит режиссер Александр Митта: «Очень грустная история произошла с песнями. “Купола в России кроют чистым золотом”, “Сколь веревочка ни вейся” не вошли в фильм. Они слишком ярко заявляли внутренний смысл картины: взаимоотношения царя и поэта. Сильное давление власти и свободолюбивая интеллигенция»⁶^.

В обеих песнях гонения представлены в виде лагерного заключения: «Было время приуныть да приобидетъся, / Повезли меня — а сам не рад стараться — / Как за тридесять земель, за триодиннадцать / Уму-разуму чужому набираться»602 = «Он обиды зачерпнул / Полные пригоршни <…> Та дорога прямиком / Привела в остроги» (АР-6-168).

Помимо обиды, лирический герой с лихвой испытал горечь: «Душу, сбитую каменьями щербатыми, / Горем стертую да утратами» (АР-6-164) = «Ну а горя, что хлебнул, / Не бывает горше».

В рукописи «Купола» названы «Песней о России» (АР-6-164), причем страна здесь охарактеризована как «сонная держава», а в «Разбойничьей» Россия (Советский Союз) представлена в виде «смутной волости / Лютой, злой губернии».

В обеих песнях встречаются религиозные мотивы: «Купола в России кроют чистым золотом, / Чтобы чаще господь замечал» (АР-6-162) ~ «Не успеть к заутренней — / Больно рано вешают» (АР-6-168), — и одновременно с этим фигурирует фольклорная Кривая: «И кривая вывозит / Вот уж сколько веков», — сказано в черновиках «Куполов» [2254] . Однако в «Разбойничьей» Кривая, напротив, явилась причиной всех бед героя: «Он пошел, и жизнь пошла / По кривой дороге. / Та дорога привела / Прямиком в остроги» (АР-6-170). Позднее данная ситуация повторится в «Двух судьбах»: «Я воскликнул, наливая: / “Вывози меня, Кривая, — / я на привязи!” <…> Но Кривая шла по кругу — / ноги разные».

2254

Там же.