Enigma

Я сжал кулаки, ощущая, как напряглись до предела вены вдоль забитого краской предплечья. Мне хотелось растерзать эту маленькую дрянь, чтобы не смотрела так на него, словно он вообще представляет для нее какую-либо ценность. Взять ее за шкирку, и хорошенько встряхнуть, напоминая о том, в какую сторону должен быть направлен каждый ее взгляд. Связать тугими веревками, и довести до грани, обжигая поцелуями и укусами, чтобы убедиться в том, что я один способен вызвать в ней те чувства, которые отображает датчик.

Но судя по тому, каким цветом он вспыхнул, когда Роберт вырубил Джеймса, все не так просто. Грейсон, мать его, важен для нее. И если ко мне она испытывает смешанные чувства, варьирующиеся от лютой ненависти до нестерпимого желания и первобытной потребности, то он остается для нее…

Мечтой. Несбывшейся мечтой, которая принесла горькое разочарование… и все же, мечтой.

Девушки мечтают о принцах, это программа, которую навязывает общество и СМИ со времен мультфильмов по мотивам всем известных сказок. И влюбившись в Джеймса в юном возрасте, Кэндис просто выполнила свою «подростковую» программу. Настоящие чувства очень сложно отличить от программы, и женщины часто принимают за великую любовь элементарную установку «мне нужно создать потомство, потому что я боюсь остаться одна».

И она, Кэндис, тоже боится. Именно поэтому и упала в его объятия, как только «принц» замаячил на ее горизонте.

Ну а чего я, собственно, ждал от Энигмы? Что она подарит мне хоть один взгляд, который будет кричать мне о том, что она нуждается во мне, после всего, что я с ней сделал и сделаю?

Почему я вообще допускаю подобные мысли? Наверное, я бы хотел ощутить на себе любовь женщины, и любовь «вопреки».

Спасибо матери, которая не смогла мне этого дать. Но хватит сентиментальностей, довольно.

Конечно, я знал, что Энигма возненавидит меня снова, после того, как искупается в грязи из чужих слов, мнений и предрассудков. Но то, что я сделал, было необходимостью для Цели. Ведь именно в момент выступления, ее эмоции были так сильно обнажены и открыты, оголены перед миром и искренны. Невидимые человеческому глазу энергетические вибрации Эни еще никогда не были такими сильными. А чем сильнее чувства, тем сильнее эти волны. Чем сильнее волны, тем проще с ними работать: декодировать, отцифровывать, сохранять и составлять программу. Мне уже удалось продвинуться так далеко, как никогда прежде, но этого недостаточно. Ну а пока…

Не желая больше тянуть время, я хватаю Кэндис за волосы, сжимая их в кулаке, намерено жестко и приподнимаю вверх:

– Кэндис, мы улетаем. Прямо сейчас. Тебе лучше пойти по своей воле. Мне бы не хотелось колоть тебе снотворное. Нагрузка на сердце, – грубо бросаю я, заглядывая в огромные распахнутые голубые глаза. Снова напуганные. Еще бы. У меня, наверное, вместо лица сейчас кровавая маска.

– Улетаем? Ты чуть не убил человека. Растоптал мою мечту. Унизил перед этими уродами. Ты все еще думаешь, что я намерена терпеть твое общество? Мама простит меня, слышишь? Простит… ноги моей рядом с тобой больше не будет, – в сердцах шипит эта дикая кошка, пытаясь ослабить хватку на своих волосах, брыкаясь и пинаясь, но я лишь сильнее наматываю их на кулак, стараясь не думать об ассоциации, которую вызывает это движение. Не думать… я и не думаю.

Просто представляю, как затыкаю ее грязный рот своим членом. Мой любимый способ достижения физиологической разрядки, которым я пока не удостоил Энигму… если бы не ограниченное время, я бы исправил это прямо сейчас.

– Твоя мать не простит тебя, потому что тогда она тебя и не вспомнит, – давлю я, загоняя Кэн в психологический тупик. Давай мышка, попробуй выбраться из моего лабиринта. – И ты будешь жить своей прежней и жалкой жизнью, пока не загнешься от отчаянья, и не поймешь, что со мной ты жила, а не существовала, – и мне приходится снова это сделать. Вколоть успокоительное в ее нежную шейку, на которой все еще едва заметны следы от моих рук. Кэндис не успевает ответить на истину, о которой я ей напомнил, и начинает падать, но я успеваю поймать Энигму за плечи.

Убираю влажные волосы со лба, вглядываясь в хрупкие и бледные черты лица девушки. Уставшая, но по-прежнему совершенная. Свежий морской воздух пойдет ей на пользу. Но я не могу остановить процесс распада ее прежней личности – душа Кэн высыхает, потому что эмоциональные качели всегда ведут к депрессии, а депрессия… к отказу от жизни.

Я не хотел бы, чтобы мой эксперимент отнял у нее жизнь. Но на то это и эксперимент – ты никогда не знаешь, чем в итоге все закончится. У тебя есть только Цель и средства для ее достижения. И мой внутренний циник никогда не поставит что-либо выше моих истинных Целей и Предназначения.

– Роб, Эпси собрала ее вещи? – интересуюсь я, после того, как мы покидаем здание и садимся в новый скоростной аэромобиль, что доставит нас к моему дирижаблю.

– С Эпси возникли проблемы, сэр. Вещи собрала Каппа, – слегка напрягаясь, я заглядываю в Носитель, чтобы проверить удаленно повреждения в процессоре Эпсилон. – Что случилось?

– Прыгнула в воду, предварительно отключив защиту, – вздыхает Роберт, сдвинув брови к переносице.

Хм. Какого черта? Скрипт слетел. Но почему?

– Скажи пилоту, чтобы готовился к вылету, – не выдавая внутреннего беспокойства, приказываю я.

– Куда держим путь, сэр?

– На Бали. Остановка в Сингапуре. Совмещу внеплановый отпуск с деловой встречей, – Роберт кивает, оглядев пристегнутую и мирно посапывающую на заднем сиденье Кэндис обеспокоенным взглядом. Сердце в груди на мгновение болезненно сжимается, когда я замечаю стертые в кровь запястья девушки. Настрадалась, моя девочка…

Встряхнув головой, я резко отворачиваюсь, и ухожу в работу, стараясь не думать об объекте и не испытывать к нему это сдавливающее грудную клетку, незнакомое прежде чувство.

Сожаление.

ALEX NEWS: ПРЕМЬЕРА МЮЗИКЛА

ЗАКОЧИЛАСЬ СКАНДАЛЬНЫМ ВЫСТУПЛЕНИЕМ

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦЫ БЕСПРАВНОЙ КАСТЫ

«30 апреля на сцене театра «Хартфорд Стэйдж» состоялась премьера мюзикла «Зарождение». Мюзикл по сюжету повторяет популярный в начале двадцать первого века фильм «Идея» выпущенный в 2011 году.

По словам режиссера мюзикла Тары Блум, два часа актерской игры, танцевальных и музыкальных номеров должны были рассказать зрителем о стыке двух параллельных миров – лимба и реальности. Критики уже отметили сильный сценарий постановки, а декорации и динамичность сюжета произвели впечатление на знатных гостей премьеры. Однако закончился мюзикл провалом: после бурных зрительских оваций, на сцену вышла девушка, ее минималистичное танцевальное боди не скрывало изъянов ее тела и принадлежности к бесправной касте. Личность выступающей пока не установлена, режиссер мюзикла Тара Блум воздержалась от комментариев по поводу финального танца. Девушка из рабской касты была связана веревками.

«Это было отвратительно и низко. Пошло и грязно, видеть ТАКОЕ в месте, которое должно возвращать нас в прошлое, полное одухотворенного искусства и морали. Совершенно неуместное завершение мюзикла от такого знаменитый театр еще не скоро отмоется. Жаль потраченного времени», – дал комментарии к выступлению авторитетный критик Артур Скотфолд.

«Эти веревки и обезображенная спина… было неприятно наблюдать этот танец, потому что я пошла в театр, чтобы отдать должное культуре прошлых лет, а увидела дешевое порно. И это они называют искусством? Если так, то хорошо, что подобные «таланты» сейчас никому не нужны», – рассказала очевидица, пожелавшая остаться анонимной.