Эпикриз с переводом

Проснуться меня заставило странное ощущение. Будто бы на меня смотрят. Лицо точечно жгло, я так явно ощущала перемещения чужого взгляда.

Резко подняла веки, и первое, что увидела, — большие кошачьи глаза. Экса. Он нагло, оценивающе изучал мое лицо.

— Как вы посмели отказать нашему сурешу? — злобно прошептал он.

— Великий пост, — ответила я.

— Какому-то местному самцу отдались, а сурешом пренебрегли. Как посмели? Шер Хиран такой… Такой… — Экс резко выпрямился. — Я завтрак принес, — сообщил он и шагнул к двери.

Есть хотелось, даже очень, запах от еды распространился по комнате, вызывал слюну. Я не удержалась от таких запахов и спросила:

— Подожди, — пант остановился. — Что там?

— Жареные яйца птицы, фрукты и чай.

Я приподнялась на локтях, с сомнением посмотрела на поднос с едой, стоящий на столике. Шальная мысль посетила меня вдруг — может быть, меня хотят отравить? Или, ещё хуже, в еду добавлена какая-нибудь местная травка, способная затмить моё сознание. Кто знает, на что способен суреш, получивший отказ?

Ракшас! Нет уж, пусть лучше я останусь голодная, но не стану…

Но еда так пахла! Эксанкар стоял с усмешкой на лице, и тогда я попросила:

— Попробуй.

Пант послал в мою сторону удивленный взгляд кошачьих глаз:

— Вы думаете, что наш суреш хочет вас отравить? Глупости!

Его слова прозвучали вполне искренне. Но червь сомнения грыз. А в животе пытливо урчало.

— А может, не Хиран, может, ты?

И тут весь спектр эмоций бесполого существа обрушился на меня визуально, он посмотрел на меня как на врага их пантерианского народа.

— Никогда не осмелюсь. Манахай! Он вас выбрал. Он велел заботиться. Я подчиняюсь. Не смогу причинить вам вред.

— Но хочется? — фыркнула я. — Я же вижу, что я тебе совсем не нравлюсь. Только не понимаю почему.

— Вы обидели моего суреша, — заявил он. — Плохая самка отвергла самца. Вы испорченная, если бы на вашем месте была бы панта — ее разжаловали бы в прислуги. Но мой суреш оставил вас в этой части замка. Он вас простил. Что удивительно… Видимо, вы ему очень нравитесь.

— Хочешь честно? — спросила я. Экс кивнул. — Зато мне твой суреш совсем не нравится.

— Как он может не нравиться? — зрачки иномирного сузились. Хотелось съязвить, потому что я понимала и чувствовала причину такого поведения этого бесполого панта.

— Ты в него влюблен… Влюблена, — выдала я.

Экс испуганно отвёл взгляд:

— Да, я люблю суреша. Он многое для меня сделал. Моя благодарность никогда не будет знать границ.

— Может быть, — улыбнулась я. — Но любишь ты его как самка.

— Не имею права, — прошептал Экс обозленно. — Такие, как я, не должны любить. И их никто любить не может.

— Вот это дискриминация, — с усмешкой покачала я головой. Экс напрягся от неизвестного ему слова. — Все живое способно любить. И быть любимо.

Пант фыркнул, потом спросил, переводя тему:

— Вы будете есть?

Я вновь посмотрела на поднос с такой манящей едой.

— Если ты попробуешь — буду, — кивнула я.

Пант шагнул к подносу, отломил вилкой кусок от жареного яйца. Съел. Фрукты тоже попробовал и отпил чая.

— Довольны? — поинтересовался он.

— Шанкар, — поблагодарила я и подошла к еде. Присела на стул и начала есть.

Экс покачал головой и удалился.

Местная яичница была вкусной, но уж больно щедро приправленной: черный перец и острый, красный, похожий на чили. Нежный зелёный чай, хоть без сахара, был вкусным и отлично погасил пожар от специй во рту. Фрукты тоже удивили. Оранжевый плод с тонкой жёлтой коркой, на вкус — арбуз, только не такой водянистый. В целом — позавтракала я не без удовольствия.

Поднявшись с места, сытая, я подошла к окну. Оно, судя по всему, выходило на главный двор дворца. Я смогла рассмотреть идеальную парковую зону, с сочным газоном, клумбами и полосатым шатром. Чуть правее, на каменной дорожке, стояли две кареты, одна из которых сейчас запряжена. К ней подошли несколько пант, среди которых, по походке и манерам, я узнала жену суреша. Эх, бедная иномирная женщина! Ей достался такой любвеобильный муж.

Панты загрузились в карету, и вскоре она тронулась. Куда и в какую сторону, увидеть я уже не могла.

Вернулся Экс. Вслед за Эксом в комнату вошла панта, собрала пустую посуду и, даже не посмотрев в мою сторону, ушла.

— В обед у шера Хирана гости, — сообщил Экс. — И он хочет, чтобы вы присоединились. Это честь. Редкие даасы удостаиваются подобного.

Присоединяться к сурешу и его гостям мне совсем не хотелось. Но сидеть безвылазно в выделенной мне комнате то ещё удовольствие. А так я хоть смогу осмотреться.

— Я зайду через пару часов. Помогу привести вас в порядок, — эта фраза прозвучала приказом, на который не подразумевался отказ. И я молча кивнула.

Не зная, чем себя занять, я прилегла на постель. Прикрыла глаза и даже заснула…

Но когда ключ в замке начал поворачиваться, я услышала и открыла глаза. В комнату зашёл Экс, держа в руках бумажный свёрток.

— Надо примерить наряд, — заявил Экс. — Шер Хиран потребовал, чтобы это было одеяние из вашего мира.

— Почему?

— Вы необычная, — заметил Экс. Да уж, кто это еще из нас двоих более необычный. — И суреш посчитал нужным одеть вас так же, — он мазнул меня взглядом. — Но для начала в душ.

Пант проводил меня в ванную комнату, где молча наблюдал за тем, как я моюсь. Заботливо подал полотенце, и мы вернулись в спальню.

— Одевайтесь, — сказал Экс, распаковал принесенный свёрток и протянул мне. Я равнодушно взяла. В моих руках оказалось красное платье, что-то среднее между вечерним и коктейльным. Носить такое мне не приходилось. А даже если бы и пришлось — не стала. Совсем не мой наряд. Чересчур вульгарно.

Но платье я примерила. И продемонстрировала его Эксу со всех сторон.

— Каришма! Какое безобразие! — возмутился он. И я готова была с этим согласиться. — Открытые плечи, грудь, разрез… Вы такое в своем мире правда носите?

— Ага, по особенным и торжественным поводам, — ответила я и попыталась натянуть повыше платье в районе декольте. Куда там! Сидело как влитое. У Хирана глаз-алмаз.

— Садитесь, — полупопросил Экс, указывая на стул. — Буду вас украшать.

Честно, мне стало интересно, что он имеет в виду. Поэтому я послушно села, не отводя взгляд от Экса. Он залез в шкаф, достал две коробки. Поставил их на стол и открыл. В одной была местная косметика. Разная и много. В другой — всевозможные резинки, шпильки и расчески.