Эпикриз с переводом

— Джохар, но я сыта по горло, — громко сказала я и посмотрела на Хирана: — Могу я пойти в комнату?

— Что ж, — усмехнулся Хиран. — Экс, проводи.

Эксанкар, оказывается, все это время был в зале. Стоял сзади, у дверей, в тени портьеры. Я подошла к нему и, не попрощавшись, покинула зал.

За дверьми находились двое багхов.

— Манахай так себя вести! — злобно, но тихо произнес Экс, хватая меня за локоть. Я решила с ним не спорить и быстро зашагала в сторону гаремной части дворца. Один из багхов последовал за нами.

— Ракшас, как только суреш стерпел? — начал причитать Экс уже в комнате. — Может быть, вы ведьма? Или же получили необходимые знания от ведьмы, в чьем доме жили?

— Зови меня ведьма-медик, — со вздохом ответила я. Экс резко подошёл, сузил глаза, и его лицо начало преображаться в львиную полосатую морду. Пант громко рыкнул, отошёл от меня и, быстро взяв себя в руки, вернул человеческое лицо.

— Вы наказаны. Останетесь без обеда, — заявил он.

— И без ужина.

— Как скажешь.

В этот момент в дверь постучали. Эксанкар шагнул к ней и распахнул. В комнату лёгкой походкой, держа спину прямо, вошла супруга суреша.

Ракшас!

А ей-то что понадобилось?

Глава 25

Шера Джита прошлась, осмотрела выделенную мне комнату. Экс изо всех сил старался препятствовать передвижению Джиты. Чем вызвал у той злую усмешку на лице.

— Пошел вон, — спокойно сказала Джита Эксу. Но тут не шелохнулся. — Я кому сказала? Вон! — тут суренша голос чуть повысила.

На лице бесполого панта не дрогнула ни одна мышца. Видимо, к подобному обращению со стороны своей суренши он привык.

— Я не могу оставлять даасу одну.

— А она не одна. Она со мной.

— Мой суреш велел… — начал пант, но Джита его перебила:

— Я сейчас тоже велеть начну. Наказать тебя за непослушание. И даже суреш мне не помешает, — панта метнула в Экса злой взгляд. — Пошел вон, гандакунское отродье!

Экс все-таки оскалился, но смиренно шагнул к двери, вышел и закрыл ее за собой.

— Отвратительное существо, — гаркнула Джита в сторону двери, потом повернулась ко мне и заговорила: — Он тебе уже поплакался про свою тяжкую долю? — я по инерции кивнула. — Бесполая гадина, которая умело пользуется своей мерзкой особенностью. Жалость — самое гнилое чувство. По мне, так пусть меня лучше ненавидят, чем жалеют. Ведь ненависть, она настоящая, а жалость можно сыграть, да и порой принять ее иначе, приручить ею… Представляешь, Хиран дал ему имя, Экс, — суренша покачала головой. — Имя, конечно, не противоречит нашим законам и правилам, не мужское и не женское, но… оно у него есть! Супруг снисходителен к эксанкару, выделил ему отдельную комнату и позволяет ему подавать голос. Чересчур особенное отношение. Все из-за поганой жалости. Не удивлюсь, если они… — Джита брезгливо фыркнула, что позволило мне додумать то, что она имеет в виду. А что? Биологическое тело у Экса женское. Кто знает, может, они и вправду предаются порой страсти?

Жена суреша подошла к кровати, пристально посмотрела на заправленную постель. Зачем-то потрогала балдахин, а потом медленно пошла ко мне:

— Мой супруг любит всё необычное. Ты тоже необычная. Ну хотя бы женщина. Причём красивая женщина. Я умею видеть очевидное. И я не испытываю к тебе жалости, да и ненависти нет, — она пробежала взглядом по моей одежде и добавила: — Твой наряд такой… Такой непозволительно откровенный.

Я вздохнула и ответила:

— Ваш супруг его выбрал.

— А, ну тогда понятно, — усмехнулась она. — Хотел похвастать новой даас перед друзьями.

Я смотрела на эту женщину, гадая о причинах ее визита. Как за Эксом закрылась дверь, суренша немного изменилась: ее спина уже не смотрелась такой прямой, походка более вальяжная, никакой брезгливости на лице, никакого пренебрежения. Передо мной стоит красивая молодая женщина. Вполне приятная на вид: темные волосы, глаза цвета молочного шоколада, густые брови, чуть курносый нос и бантик пухлых губ. И фигуру ее природа ничем не обделила: тонкая талия, но при этом женственные линии, большая грудь и округлые бедра… Ракшас! Вот что Хиран нашел во мне? Да и как можно изменять такой женщине?

Но, несмотря на все эти вопросы, вслух я задала другой:

— Вы зачем пришли?

Она посмотрела мне прямо в глаза. Так пронзительно. От цвета ее глаз стало сладко, ещё от них шло странное тепло.

— Во-первых, сказать тебе шанкар за сына, — ответила она. — Мне рассказали, что ты бросилась ему на помощь на виджае, — Джита подошла ближе. — А во-вторых, посмотреть на тебя повнимательней. В конце концов, нам придется жить в одном дворце. И судя по тому, что Хиран вывел тебя к гостям, часто пересекаться.

Ощущение безысходности вновь проникло в сердце. Оно сдавило грудь тягучей жалостью. Жалостью к самой себе… Я согласна с Джитой — поганое чувство.

— Я не хочу быть здесь, поверьте, — ответила я, не отводя взгляда.

— Все так поначалу говорят, — усмехнулась Джита. — Да, не удивляйся, ты не первая даас, с которой я разговариваю.

— Зачем? — удивилась я. Джита отвернулась, покосилась на кровать и произнесла:

— Рассказать, насколько хороший у меня муж. Хиран искусный любовник, он умеет доставить женщине удовольствие. Ещё он щедр, никогда никому ничего не жалеет. Дорогие капады, украшения.

Я нахмурилась от непонимания. Зачем? Зачем она мне это говорит?

— Мне ничего не нужно: ни эти капады, ни это золото, ни этот дворец, — резко ответила я. — Мне нужна свобода. Я не должна быть здесь.

Джита опять усмехнулась, прошлась по комнате.

— Понимаешь, у моего супруга есть одно навязчивое желание: родить на этот свет более отвратительное существо, чем эксанкар, — заявила она и посмотрела на мой живот. Я опустила голову, и меня словно ледяной водой облили.

— От ману и панта? — догадалась я.

— Именно, — кивнула суренша. — Ты третья ману в гареме. С остальными пока не получилось. И вас не так много в Пантерии… Так что быть здесь ты всё-таки должна. А ещё ты ему действительно понравилась, когда Хиран ещё не знал, что ты ману. Он много о тебе говорил, с того деревенского виджая. Глаза твои ему запали в душу… — жена суреша приблизилась и присела на стул напротив. — После того, как ты ему ответила отказом на приглашение и не приехала… Рвал и метал. Только эксанкар смог его успокоить, пообещав доставить тебя ему… Исполнительный, ракшас! Не побоялся духа Пахаада. Выкрал прямо из ведьминого дома, — произнесла Джита с тревогой. Причем с явной, хоть она и пытается это скрыть… Беспокоится, что дух придет им мстить?