Эпикриз с переводом

Решил пообщаться с Янитой? Или уже пообщался? Или просто забрал медальон, увидев его там?

Кишан поймал мой взгляд, направленный в его сторону. Неожиданно улыбнулся и провел рукой по все ещё голому торсу. Эта часть его тела, ракшас побери, волновала. Притягивала, возбуждая желание…

Наваждение какое-то!

Я тряхнула головой, прогоняя эти ощущения. Шагнула к входной двери и вышла на крыльцо к Ешану.

— Вот, — протянула я ему упаковку. Пант принял ее с благодарностью, давая мне взамен монеты. — Не надо. Считай, это я долг вернула. За медальон.

Ешан, на удивление, не стал спорить. Накинул на голову капюшон и уже было собирался уйти, но вдруг произнес:

— Как же хорошо, что ты вернулась, — улыбнулся и сбежал по ступенькам. И вскоре исчез под дождем.

А я прижалась плечом к дверному косяку.

Вернулась… Нет, он ошибается, я ещё не вернулась. Но это сделать надо. Ведь меня ждут дома. Мама ждёт, да ещё переживает, что я долго не отвечаю! С Аэлитой мы не обговаривали конкретные сроки моего пребывания в Пантерии. Условно было — я заменяю ведьму до своего выздоровления. И… все получилось. Я смогла излечиться. В моем эпикризе можно поставить точку. Перевод удался.

Так что пора возвращаться.

И желательно сейчас. Сию секунду. Пока связывающая нас с Кишаном страсть не дала о себе знать. Пока я ещё могу хладнокровно мыслить.

С уверенностью я поспешила в комнату. В которой мирно беседовали Кишан и Аэлита. При моем появлении они резко замолчали. А я целенаправленно подошла к шкафу и достала из него чемодан. Тот, с которым я когда-то прибыла в этот мир. И я так ни разу его и не открыла. Не нужно было.

Но сейчас я его открыла. Достала первое попавшееся платье и, повернувшись к пантам спиной, быстро переоделась. А затем, поставив уже закрытый чемодан посередине комнаты, прямо на люк, ведущий в подпол, я обратилась к Аэлите:

— Я могу сейчас вернуться домой?

— Алла! — возмущённо крикнул Кишан и попытался ко мне подойти. Но я остановила его жестом и словами:

— Прости, Кишан, но… Мое место там. Не здесь.

Черныш непонимающе и тихо сказал:

— Ведьма же сказала, что нам суждено…

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я выдохнула и поведала:

— Иногда людям суждено встретиться не для того, чтобы прожить вместе одну жизнь. Иногда людям суждено встретиться, чтобы просто прожить вместе какое-то время. Извлечь уроки, научиться новому…

— Алла…

Опять это "Алла", звучащее так провокационно!

— Молчи! — рявкнула я, а потом обратилась к Аэлите: — Так я могу вернуться? Я выполнила все условия? Этого достаточно?

— Достаточно, — кивнула ведьма.

Странно, но Аэлита была совершенно спокойна. Весь наш разговор. И так же спокойно она подошла ко мне, взяла за руку:

— Уверена? — спросила. Я кивнула. — Готова? — я опять кивнула, стараясь не смотреть в сторону Кишана… А сердце бешено билось в груди. Рвалось наружу. Не хотело расставаться с чернышом?

Глупости!

Я просто перенервничала. Психанула.

Отрезать! Резко. Без чувств и эмоций, как хирург, спасающий жизнь.

— Будь счастлив, — произнесла я тихо, обращаясь к Кишану. Сильно сжала ладонь Аэлиты в своей руке.

Она все поняла… И тут же мир вокруг начал вращаться. Медленно, потом быстрее. Перемещая наши тела…

Мы переместились в квартиру Аэлиты. Я отдышалась, вдыхая ртом и выдыхая через нос, пытаясь избавиться от тошноты. А отдышавшись, тут же направилась к двери. Ушла, без долгих прелюдий и прощаний, сказав ведьме через плечо лишь:

— Шанкар за все. Яш.

Аккуратно закрыла за собой дверь и спустилась пешком на первый этаж.

В родном мире было солнечно. Жарко. Асфальт буквально плавился под ногами от жарких лучей летнего солнца. Хорошо! Я дома. Почти.

Я спустилась в метро. В котором такой жары уже не чувствовалось — кондиционеры спасали. Люди, кто-то ещё сонный, кто-то со стаканом кофе, кто-то уже бодрый и готовый к подвигам нового дня, распространились по вагону. Большинство уткнувшись в свои гаджеты. На меня внимания никто не обращал. Как раньше.

Я поймала свое отражение в стекле двери, пока вагон ехал в тоннеле. Это я. Прежняя. Вернула свое, ведь так хотела.

Но на душе было тревожно и тоскливо. Надеюсь, встреча с близкими вернёт мне радость.

Час в подземке — и я в своем районе. Поднялась на эскалаторе, вышла в город и сразу же вдохнула знакомый запах — у выхода из метро до сих пор работает старая пекарня. Не удержавшись, я зашла и купила пирог с клюквой и грецким орехом. Мама его очень любит. И пошла дальше.

У подъезда резко остановилась. Долго смотрела на окна нашей квартиры. Сейчас день, и не видно света из окна, как вечером… Вдруг мама не дома? Ничего, подожду ее в квартире.

Лифт поднял меня на нужный этаж, распахнул со скрежетом двери, и спустя пару секунд я с замиранием сердца подошла к нужной двери. Прислушалась — телевизор громко работал.

И я нажала на звонок.

Глава 33

Дверь открылась не сразу. Мама любит смотреть громко телевизор. Да и гостей она, по всей видимости, не ждала.

Но когда дверь всё-таки открылась, на меня тут же уставились удивлённые карие глаза. Такие теплые и родные.

— Алла? — прошептала она, внимательно меня разглядывая.

— Я, мама, — улыбнулась я.

— Господи, Алла! — мама словно опомнилась, обняла меня, прижимая к груди. — Ты… Ты вернулась…

Мы простояли в молчании на пороге минуты две. Обнимались. А потом зашли в квартиру, прошли на кухню, в которой так вкусно пахло чем-то жареным и сладким… Сырники! Как давно я их не ела.

Я устроилась за старым столом, но с новой бежевой скатертью, и мама, замерев у плиты, вдруг расплакалась.

— Ты чего это? — спросила я.

— Красавица. Краше прежней, — небрежно вытирая с морщинистых щек слезы, ответила мамочка. — Не верится…

— Это я, — кивнула я. Поднялась, подошла к мамочке и, взяв ее руку, провела ей по своему лицу.

— Ни единого шрамчика. И так быстро все прошло, — восхищённо произнесла она.

А ведь да. Пожалуй, чересчур быстро. Даже при удачной пластической операции все следы полностью проходят значительно позже… Но об этом я не подумала, спешно собираясь сюда.