Если только ты
Шрифт:
Глубокий, раскатистый смех Рена, похожий на папин, эхом разносится в помещении, и хриплый смех Себастьяна сливается с его собственным. Это заставляет меня невольно улыбнуться.
— Я не лгу, — хрипло произносит мой брат. — Клянусь!
— Это какое-то задротское дерьмо нового уровня, — говорит ему Себастьян.
Рен счастливо вздыхает, вытирая глаза.
— О Боже, я плачу.
Я прикусываю губу и отталкиваюсь от двери.
— Вы двое тут веселитесь?
Себастьян снова раскатисто смеётся.
— Твой брат — гигантский задрот.
— Что ж, очевидно, — соглашаюсь я. — Хотя я
На его губах появляется мягкая улыбка, когда я смотрю на его профиль, чувствуя, как бабочки танцуют у меня в животе.
— Я раскрываю своё истинное лицо.
Рен легонько толкает меня плечом, когда я подхожу к нему и выдвигаю полку для посудомоечной машины, чтобы начать загружать её тарелками.
— Тебе не обязательно это делать, Зигс. У тебя сегодня ранее была тренировка, ты, должно быть, устала.
— Ты тоже, — напоминаю я ему.
Рен пожимает плечами.
— Я всё равно жду Фрэнки. Я не против.
— Где она? — спрашивает Себастьян. — И когда она вернётся? К тому времени я уже должен быть далеко отсюда.
Рен хмуро смотрит на Себастьяна.
— Аква-аэробика. И примерно через полчаса. Но почему ты собираешься уйти к тому времени?
— Потому что она всё ещё зла на меня, — говорит Себастьян.
— Это не так, — возражает ему Рен, опираясь бедром на стойку. — Просто у неё сейчас много забот, которые её напрягают, но на этой неделе ты отлично справился. Она была в восторге от статьи на ESPN о твоём возвращении.
— Что ж, это хорошо, — Себастьян споласкивает кастрюлю и ставит её на сушилку. — Но я всё равно не стану испытывать судьбу.
Я заканчиваю расставлять тарелки, затем тянусь к подносу с грязными столовыми приборами, но Рен отодвигает его подальше.
— С тебя довольно, — говорит он, улыбаясь. — Я закончу с этим. Иди домой. Поспи немного.
— Я уже большая девочка, Рен, — я тычу брата в бок, заставляя его пискнуть. — Я лягу спать, когда захочу.
— Никакой щекотки, — строго говорит Рен.
Себастьян поднимает взгляд, наблюдая за нами.
— Она безжалостна в этом своём щекотальном дерьме.
— Так и есть, — говорит Рен, пятясь от меня на шаг. — Однажды она так сильно защекотала Вигго, что он описался, а потом начал истерически плакать.
Я дьявольски ухмыляюсь.
— Это был прекрасный день.
— Если бы это был кто угодно, только не Вигго, — бормочет Себастьян, — я бы сказал, что мне его очень жаль.
Рен смеётся.
— Да, как это часто бывает, Вигго действительно заслужил это. Этот парень живёт ради того, чтобы действовать другим на нервы.
Себастьян выключает воду и вытирает руки, затем аккуратно складывает полотенце и кладет его на стойку.
— Зигги, могу я отвезти тебя домой?
Моё сердце подпрыгивает в груди. После нашей напряжённой недели, на протяжении которой мы почти не разговаривали, я в равной мере и удивлена его предложением, и взволнована им. Это откровенно жалко, но, похоже, не имеет значения, что я понимаю, насколько нелепо так радоваться предложению подвезти меня домой — моё тело просто не в курсе того, что так делать не
надо.— Конечно, — говорю я ему, пожимая плечами. — Если ты не против.
— Я не против, — Себастьян хлопает Рена по спине. — Спасибо, что пригласил меня сюда. Это было чертовски задротное… — Рен легонько толкает его, и Себастьян смеётся. — И чертовски хорошее времяпровождение.
Рен следует за Себастьяном, когда тот подбирает свой экземпляр «Много шума» — потрёпанную книгу в мягкой обложке с треснувшим корешком, которую я нахожу восхитительно привлекательной. Себастьян не покупал новую книгу в магазине. Его «Много шума» выглядит любимой и зачитанной.
Улыбаясь про себя, я поворачиваюсь к двери и снимаю с крючка свой свитер. Стоя там, я вспоминаю, как Вигго вошёл со всей выпечкой, и это будоражит мои воспоминания. Я сбрасываю свитер и возвращаюсь на кухню.
— Блин. Я совсем забыла!
Себастьян и Рен хмурятся, когда я пробегаю мимо них, затем рывком распахиваю дверцу холодильника. Я достаю chokladbiskvier, затем подбегаю к Себастьяну и чуть ли не пихаю контейнер ему в грудь.
— Вот. Это тебе.
Себастьян опускает взгляд на контейнер. Нахмурив брови, он смотрит сквозь крышку.
— Что это?
— Всего лишь самое вкусное шоколадное печенье на свете, — объясняет Рен.
— Приготовлено без глютена. Я забыла сказать тебе о нём. Я спрятала его в холодильнике, чтобы уберечь от Тайлера. Ну, и от Милли.
Себастьян медленно моргает, всё ещё хмурясь.
— Спасибо, Зигги. Я… — он прочищает горло. — Я ценю это.
Я улыбаюсь.
— Давай. Чем раньше ты меня высадишь, тем скорее сможешь насладиться своим лакомством.
Рен обнимает Себастьяна, затем меня, наблюдая за нами с порога, пока мы идём к машине Себастьяна. Эта машина изящная и спортивная. Не Бугатти, но всё же выглядит низкой и опасно весёлой в управлении — если кому-то нравится водить, чего не скажешь про меня. Это чертовски нервирует.
Словно прочитав мои мысли, Себастьян протягивает мне ключи, чтобы помучить меня.
— Почему бы тебе не подвезти нас, Сигрид?
Я отступаю на шаг.
— О. Я не думаю, что это хорошая идея.
Он выгибает бровь и прислоняется к капоту своей машины, крутя ключи на пальце, как он крутил мои трусики в ту ночь на свадьбе.
Кстати, где мои трусики? Они всё ещё у него?
— Почему нет? — спрашивает Себастьян, возвращая меня к настоящему моменту. Он звенит ключами, протягивая те в мою сторону.
— Это… — я нервно сглатываю, ещё немного отходя от автомобиля. — Это машина для убийства.
— Неправда. На самом деле, это действительно расслабляющая машина. Она низко посажена и очень отзывчива. Я просто подумал, что ты, возможно, захочешь попробовать.
— Но я не люблю водить машину, — говорю я ему.
Себастьян пристально смотрит на меня, и его глаза мерцают в свете звёзд. Когда он отталкивается от машины и подходит ко мне, его пристальный взгляд изучает мои глаза.
— Может, дело не в том, что тебе не нравится водить машину. Может, ты просто ещё не нашла машину, которая заставила бы тебя влюбиться в неё. Я просто озвучиваю мысль. Я не заставляю тебя садиться за руль, если ты этого не хочешь, Зигги.