Это было у моря
Шрифт:
– Посиди тут пару минут, ладно? Я сейчас. Только не уходи никуда.
– Я не уйду. Куда мне идти?
– Вот и хорошо. Сиди. На тебе куртку, ты дрожишь.
– Зачем? Мне не холодно. Оставь. Спасибо, впрочем.
Он внимательно посмотрел на нее – Санса отвела глаза. Покачал головой, скрылся за жимолостью. Санса зажала рукой рот – главное - ничего не говорить – от разговоров только хуже, всем - и начала тихонько покачиваться. Отвлекает. Как в колыбели. Туда-сюда, туда-сюда. Она – одинокая лодка с пробитым дном. Надо было только ждать. Вода и ветер сделают
– Пташка, ну что ты? Пойдем?
– Куда? А, впрочем, какая разница. Пойдем.
Она встала - чтобы идти, надо двигать ногами. Когда она была девочкой – и еще не убила своих близких - ей подарили такую игрушку – слоника: если его поставишь на поверхность с лёгким уклоном, он сам, перебирая ногами, шагал вниз, разгоняясь тем быстрее, чем больше был наклон. Будь как тот слоник. Маленькие шаги. Ее вели – она шла.
– Куда мы идем?
– Я тут навестил одного знакомого. Посидишь у него. Мне надо вернуться в усадьбу.
– Что? Куда тебе надо? Нет…
Что-то еще осталось – куски плоти внутри – и по ним сейчас забегали искры, подхватывая работу на том месте, где остановились. Еще одна жертва? Эта уже добровольная – сам идет на алтарь. Во имя любви, которой накормили собак…
– Я тебя туда не отпускаю. Не смей. Хватит уже.
– Я не собираюсь спрашиваться у тебя. Мне нужно забрать деньги. Иначе мы будем вынуждены жить в чаще леса. Под камнем. И еще кое-что. Ты посидишь тут, а я схожу. И точка.
– Не посижу. Если ты пойдешь – я тоже пойду. Вернусь к Серсее. Пусть забирают то, что осталось. Какая разница?
– Мне есть разница. И потом, ты же обещала, помнишь? Опять мухлюешь? Дала слово - значит, держи.
Удар ниже пояса. И вправду, обещала. Хорошо. Если его схватят – она всегда может вернуться и предложить им сделку – его отпускают в обмен на нее. Пистолета у нее нет – ну, можно что-то другое придумать… Смерть – это так быстро и просто, жить куда труднее… Чего там думать – вон - море вокруг – бесконечное пространство бесплатных возможностей. Не надо никого утруждать…
– Ладно. Я подожду. А кто?
– Что кто – куда я тебя веду, в смысле? Есть тут один сумасшедший старикан. Тот, что лавку держит. Я ему вкратце объяснил – без подробностей – так что держи язык за зубами. Он и сам, похоже, не хочет слишком много знать. Так что посиди там тихонечко. Я вернусь – и поедем.
– Поедем? На чем?
– Вот это предоставь мне. Твоя забота – дождаться моего возвращения…
Санса подняла на него глаза. Все куда-то уходят. Вот только…
– А если ты не вернешься?
– Хм. Если не вернусь, вариантов у тебя немного. Ты можешь попытаться все же попросить помощи у Серсеи. Она затаилась – но Бейлиша она так просто не благословит на этот брак, это как пить дать. Так что, по крайней мере, попробовать стоит. И неплохо тебе было бы все же связаться с твоей другой теткой. Той, что по отцу. Или с сестрой.
– Да ей же всего тринадцать.
–
Неважно. Главное, чтобы информация дошла. Они же про тебя ничего не знают. Ты понимаешь, в каком свете им может быть представлена эта история?– Да уж.
– Вот именно. Ну,а если ты сама расскажешь… Или вот еще - не можешь сама, попроси эту свою старуху. Она вполне смогла бы разыскать контакты твоих родственников… Хотя…Бейлиш упоминал о каком-то «запасном варианте» для Джоффри. И сказал, что тот, кто может обсудить с Серсеей это дело, живет в гостинице. А старая ведьма ведь говорила, что знакома с Ланнистершей. Нет, все же не стоит… А вдруг это она и есть? Очень на то похоже…
– Да, у нее есть внучка моего возраста, кажется…
– Запасной вариант? Смотри, у тебя увели потенциального жениха…
– Чтобы их всех у меня увели… И мужа в придачу…
– Это уж точно. От этого мужа я все же тебя избавлю. Даже если это будет моим последним делом…
– Не надо так шутить…
– Все, все, не буду. Пойдем, я отведу тебя.
Он взял ее за плечи. Санса вздрогнула. Словно все, что окружало ее теперь, причиняло боль.
– Что ты, Пташка? Холодно тебе?
– Нет, это от неожиданности… Прости…
– За что? Прекрати уже извиняться…
Они дошли до винной лавки – шли вдоль чахлой рощицы, окружающей пятачок, чтобы не светиться на открытом пространстве – за ними, конечно, не орел наблюдает, но все же было как-то неуютно.
В лавке было темно и пахло вином, элем и трубочным табаком. У Сансы расширились глаза.
– Это он? Он уже нашел нас?
– Кто? Ты про табак испугалась? Боги, Пташка, меня так кондрашка хватит. Это старик – он трубку курит… Расслабься уже. Все хорошо…
Хозяин лавки медленно вышел из подсобки. Дышал он, как паровоз. “Наверное, у него то же, что и у Оленны», - подумала Санса. Но он, в отличие от нее, курит. Хм.
– Это она?
– спросил старик густым басом. Спустил на бугристый нос очки для чтения, взглянул на нее выцветшими голубыми глазами. Сансе он напомнил старого моржа, особенно вислыми желтовато-седыми усами.
– Да.
– И сколько ей?
– Шестнадцать.
– Боги, я уже не помню, что такое бывает, когда тебе шестнадцать. Но не могу сказать, что хотел бы вернуться в то время. Слишком пронзительно. Слишком ярко. В какой-то момент начинаешь ценить оттенки, полутона. В шестнадцать жизнь - или тотальное счастье – или чернейшая трагедия. Тяжело… Пойдем, девочка. Я посажу тебя в дальней комнате. А то тут всякая муть шляется порой…
– Проследи за ней, дед. А если я не вернусь…
– Не боись. На улицу не выставлю…
– Спасибо.
– Тебе спасибо за доверие.
Сандор ушел. Даже не обернулся. И хорошо. Санса покорно пошла за тяжело дышащим стариком. Они прошли через замусоренное, полное пустых и полных бутылок, каких-что медных тазов, пыльных коробок и ящиков помещение. За этой проходной комнатой обнаружилась еще одна. В ней было светло – окном она выходила в поле. У раскрытого окна - столик, на нем – крытая кожаным чехлом швейная машинка.