Это было у моря
Шрифт:
1.
Он так и не позвонил. Санса встала не выспавшаяся, злая — да еще и припозднилась, как выяснилось. Стала метаться в поисках брюк — и не нашла их, с досадой вспомнив, что так и не добралась в субботу до стиральной машины. Значит либо надо было идти в грязных, либо надевать юбку. Юбка так юбка. На улице вроде было тепло — дождь пока не шел, но судя по виду небес, обложенных ленивыми ватными облаками, мог зарядить в любую минуту.
Санса оделась и вылетела в холл. Там уже мотался Джон, которого опять подрядили ее везти. Лианна в столовой старательно запихивала в детей завтрак — их надо было отправлять в сад. Этим обычно занимался Рейегар. Провожал их до остановки, где детей забирал маленький
Тут уже начали обнаруживаться сюрпризы. Перед газоном Таргариенов стоял черный лимузин. Из открытого окна Сансе весело махал Зяблик. Джон, вышедший вместе с сестрой на крыльцо, недоумевающе воззрился на это зрелище. Потом довольно-таки ехидно шепнул: «Все же Арья была права — у тебя появился поклонник. Поедешь с ним, или тебя все же отвезти? Я конечно предпочел, чтобы ты ему благоволила — но, если тебе надо изобразить оскорбленную невинность — так и быть, все равно уже опоздал с отчетом.»
— Иди к своему отчету. Поеду с ним. Раз уж он приехал…
— Ну, смотри… А это кто вообще — Робин Аррен? А то мама с меня шкуру сдерет за то, что я тебя отпускаю с незнакомыми мужчинами.
— Это Зяблик. Не уверена, что его можно классифицировать как мужчину. Но если хочешь, я вас познакомлю…
Санса подвела Джона к машине и, кивнув просиявшему Зяблику, представила ему кузена. Аррен помрачнел, окинул их обоих тяжелым взглядом исподлобья, но потом, словно у него включилась в мозгу какая-то другая программа, неожиданно улыбнулся и произнёс высоким голосом:
— Очень приятно, я Робин! Рад с вами познакомиться…
Санса поймала недоуменный взгляд Джона и, едва заметно мотнув головой, открыла дверцу машины:
— Джон, все хорошо. Робин меня не обидит, уверена! Успокой тетю. Увидимся позже…
— Пока!
Зяблик кивнул мрачно взирающему на них водителю. Санса отметила, что он слегка похож на Сандора, но гораздо более тусклый. Тот тронул машину.
— Ну что, ты рада? Я так по тебе скучал, что подумал — если я сделаю тебе такой сюрприз, тебе понравится, а?
— Да, Зяблик, это было чудесно и неожиданно! Спасибо! Ты как рыцарь на коне — ну не на белом, но на черном… Но я боюсь, моим дяде и тете это может не понравиться. Давай так — мы с тобой будем заранее о таких вещах договариваться…
Зяблик надулся:
— Но тогда это не будет сюрприз! И вообще — разве тебе надо у них обо всем спрашивать?
— Ну, конечно. Я же живу у них под крышей…
— А ну да, я забыл. Мои дяди живут под крышей у меня. Это был такие нудные выходные. Доктор опасался приступа и не велел мне выходить. Я все время сидел дома. Изучал словари. Нашел интересное слово «персонализация» Весь вечер пятницы думал над ним. А в субботу приходили мои дальние родственники. И мерзкий кузен Гарри. Ненавижу его.
— Кузен Гарри?
— Да. Его полное имя Гарольд Хардинг, и мне говорили, что, когда я умру, он все унаследует. Поэтому дяди его и не жалуют. Но в субботу их не было —
и пришли эти. Наша директриса. И он тоже. Он такой мерзкий! Все время смотрит на меня… Я ненавижу, когда так смотрят. Будто взглядом проедают….Зяблик поежился и взглянул на Сансу. Она была готова поклясться, что в его глазах стояли слезы: веки покраснели и губы дрожали. Санса про себя ужаснулась, но подумала о «кузене Гарри» и решила, что будь она в такой ситуации — а она в прошлом чувствовала себя очень похоже — то тоже бы, наверное, заплакала. Она похлопала Зяблика по костлявому плечу и сказала, как можно мягче:
— Послушай, во-первых, ты не умрешь. И кузен Гарри останется с носом. Будет ждать до седых волос — или до лысины — а ты будешь расти, мужать пока вконец не обставишь его. И не бери в голову! Не доставляй людям, которые желают тебе зла такого удовольствия!
— Но я все равно умру. Когда-нибудь.
— Когда-нибудь — отнюдь не завтра. Завтра кстати математика — и если ты задумаешь умирать, то и нам с Рандой придется тоже — потому что без твоей помощи мы просто не справимся…
Зяблик улыбнулся — немного по-детски, но с некоторым оттенком снисходительности.
— Нет, завтра я не умру. Я раньше часто думал о смерти — особенно когда сахар ползет вверх, и голова словно вот-вот лопнет. Думал о том, что если я умру — все это закончится, и мне не будет уже никакого дела ни до дядей, ни до кузена Гарри. Но теперь стало легче. Когда я хожу с тобой и с Рандой — смерть вроде как отступает.
— Тогда так и будем продолжать. Ходить вместе, делать математику…
— И что ты так беспокоишься по поводу этой математики? Это же раз плюнуть.
— Это тебе — а нам нет. Видишь — а говоришь жизнь бессмысленно… Если ты кому-то нужен — это уже не бессмысленно!
— Да, верно. Если нужен — то тепло. Если никому — мороз. Но сегодня тепло. Зачем ты надела юбку? Ведь сегодня день брюк. Все девочки будут в штанах. Не люблю понедельник. Еще и из -за этого. Девочки должны ходить в юбках…
— Я забыла постирать их. Почему это девочки должны ходить в юбках?
Зяблик уставился на Сансу как на привидение.
— Ты сама стираешь брюки?
— Нет, я только кладу их в машинку и запускаю цикл.
— Но ведь она шумит! Ты очень смелая. Когда у нас работает стиральная или сушильная машины, я даже вниз не спускаюсь. Уши болят…
— Ну тогда хорошо, что это мне их надо стирать, а не тебе. Но ты не ответил на вопрос…
— На какой?
— Почему девочки должны ходить в юбках?
— Потому что это красиво. И так вы отличаетесь. Вы же другие — не такие как мы, мужчины. Ну и зачем это прятать? Не могу понять…
— Юбка — это очень неудобно. И вообще в ней холодно. И нельзя сидеть как хочется…
Зяблик задумался.
— Нельзя сидеть как хочешь — это грустно. Не хочу, чтобы ты грустила. Можешь носить и брюки — ну иногда…
Санса, сдерживая улыбку, серьезно кивнула:
— Спасибо Зяблик. О, мы уже приехали. Смотри, Миранда! И тоже в юбке…