Этот мир не выдержит меня. Том 5

К тому же деньги — пыль. Настоящую ценность имеет только информация. Информация и люди.

— Оставь золото себе, — хмыкнул я. — Оно мне без надобности.

— Ты не только умён, но и щедр, Феликс!

Человек без лица рассмеялся, однако уже в следующую секунду его тон разительно изменился. От былой шутливости и ехидства не осталось даже следа. Теперь мой собеседник будто бы вбивал железобетонные сваи каждым своим словом.

— Чего ты хочешь? — спросил он, глядя на меня цепким, изучающим взглядом.

Этот короткий вопрос прозвучал так внушительно и так грозно, что могло показаться, будто его произнёс большой начальник, обращавшийся к вытянувшемуся по струнке подчинённому, а не связанный по рукам и ногам пленник, смотревший на своего пленителя исключительно снизу вверх.

Отличная работа с голосом. Будь на моём месте кто-нибудь более впечатлительный, у него, наверное, уже задрожали бы колени. Я же лишь улыбнулся и спокойно ответил:

— Хочу поговорить. Как равный с равным. Без ужимок, без жонглирования образами, без всей той комедии, которую ты ломаешь передо мной последние минуты.

— Как равный с равным? — прищурился человек без лица. — Трудно говорить о каком-то равенстве, когда один держит другого за глотку… Убери порченый клинок, освободи меня от цепей, и тогда я, возможно, исполню твоё странное желание.

— Возможно? — спросил я, вдавив остриё клинка чуть глубже в рану. — Это меня не устраивает.

— Мы поговорим, обещаю, — прохрипел человек без лица. — Но не могу обещать, что ты будешь доволен результатом этого разговора…

Я усмехнулся про себя. Можно было ответить перевёртышу теми же словами, но к чему сотрясать воздух впустую? Выждав мгновение, я убрал чёрный кинжал в ножны, поднялся на ноги и отошёл к окну — туда, где у стены находилось ружьё. Если уж решил выпустить «зверя» из клетки, то сперва стоило обезопасить себя от возможного нападения.

На то, чтобы засыпать порох в ствол и на затравочную полку ушло не больше десяти секунд. Ещё столько же понадобилось, чтобы вытащить из кошелька горсть мелких медных монет. У меня не было картечи, но эти неровные, частью изрубленные «лепестки» вполне могли её заменить. Оставалось только раздуть фитиль и можно стрелять.

Человек без лица сумел увернуться от выстрела пулей, однако теперь этот фокус сработает очень вряд ли.

— Чисто на всякий случай, — негромко произнёс я, аккуратно приставив ствол ко лбу перевёртыша, — дёргаться не надо, иначе тебе может очень сильно поплохеть.

— Я уже видел, на что способно твоё оружие, — медленно, отчётливо выговаривая каждое слово, сообщил человек без лица. — И не собираюсь соревноваться с ним в скорости.

— Правильное решение, — кивнул я. — Потому что ты всё равно проиграешь.

Цепь, сковывавшая перевёртыша, тихо звякнула, ударившись об пол. Пленник оказался свободен, а я быстро шагнул к стене, разрывая дистанцию. Правило шести метров никто не отменял, и пусть в нашей ситуации оно было не совсем применимо, от опасности в любом случае лучше держаться подальше. Иначе можно просто не успеть среагировать на рывок.

— Кто тебя готовил, Феликс? — перевёртыш медленно сел, поджав ноги. Он двигался плавно, тягуче, чтобы не нервировать меня лишний раз резкими движениями. — Не верю, что старый инквизитор рассказывал тебе о таком — он подкован в магии, но тайное искусство не в чести среди мастеров. Кто научил тебя нашему ремеслу?

— Мы не будем говорить о моём прошлом, — резко ответил я.

— Очень зря, — усмехнулся человек без лица, потирая садненные цепью запястья. — Разговор — он как танец, Феликс, одно «па» плавно вытекает из другого: за обсуждениями прошлого следует беседа о настоящем, а там и до планирования будущего недалеко…

— В танце один ведёт, а другой только следует за ведущим, — я качнул ружьём, чтобы у человека без лица не возникало иллюзий относительно ролей в нашей паре.

— И куда ты собираешься нас вести? — сразу же поинтересовался мой собеседник. Он, разумеется, понял этот весьма прозрачный намёк. — Но прежде чем ты ответишь, хочу напомнить, что прямо сейчас императорский наместник находится под полным контролем сирены… А ты единственный человек, который способен противостоять её злому могуществу.

По спине пробежал холодок, а волосы на затылке встали дыбом. Я хорошо помнил, каково это -бороться с удушающим очарованием Риты. Очарованием, лишающим желаний, мыслей и самой воли.

— Судьба графа вил Кьера меня не волнует, — с невольной хрипотцой в голосе возразил я.

— Не могу осуждать тебя, — понятливо кивнул человек без лица. — Я вил Кьера и сам не люблю. Даже ненавижу! Впрочем, как и он меня… Но сейчас вопрос не в личных отношениях, Феликс. Империя превыше всего, а граф, кем бы он ни был, представляет её волю…

— Раз всё так серьёзно, то, думаю, твоя империя сможет разобраться с заигравшейся девчонкой без моей помощи, — сказал я.

— С девчонкой? — неподдельно удивился человек без лица. — Ты называешь «девчонкой» сирену — если не последнюю, то точно одну из немногих в своём роде? Ты называешь «девчонкой» дщерь Первородной матери Лиллит, в жилах которой течёт её кровь? Ты называешь «девчонкой» ту, силе которой не смогут противостоять ни выдающиеся мастера, ни инквизиторы, ни самые могучие воины? Если так, то ты не столь умён, как я о тебе думал, Феликс!

Перевёртыш продолжил распинаться, выражая сомнения в моих умственных способностях, но я его уже не слушал. В голове крутился целый хоровод из воспоминаний, фактов и предположений.

«Сапфироглазый» и «призма», книга Фруас Суара и «пузырьки», истинная магия и «истинный», поглотивший Первородных, кровь Лиллит, текущая в жилах Риты, и Ворон, который зачем-то похитил девушку из-под носа графа… Детали постепенно складывались, вставая каждая на своё место, пока я наконец не увидел картину — пусть не целиком, но в достаточном объёме, чтобы понять, что задумал мой бывший коллега.

Ничего оригинального, ничего необычного, ничего экстравагантного в его замысле не было. Впрочем, люди вообще банальны в своих желаниях — мы всегда хотим чуточку больше, чем у нас есть сейчас.

И Ворон не был исключением. Ему оказалось недостаточно той власти, которую давала дикая магия. Вдобавок к ней он решил заполучить ещё одну силу.

Силу погибших Первородных.

Глава 19

«Перевёртыши — они же оборотники, они же „люди без лиц“, существа, обитающие в лесах и болотах вблизи больших и малых поселений. Могут принимать чужой облик. В своей истинной форме невероятно быстры, но похожи на сырую необработанную глину. Опасаются запаха свежескошенной травы, а также чистого лунного света (прим. автора: данные сведения убедительного подтверждения не нашли). Чрезвычайно долгий период взросления, во время которого П. практически лишены разума. Обстоятельства их появления в мире сокрыты в далёком прошлом и ныне вряд ли подлежат достоверному установлению. В настоящее время П. полностью истреблены людьми (прим. автора: данные сведения требуют дополнительной проверки)…»