Этот мир не выдержит меня. Том 5

Казалось, человек без лица пытался опровергнуть услышанное, но это было совсем не так — он лишь хотел разобраться в ситуации. Судя по очень красноречивой реакции, угроза вторжения показалась ему весьма и весьма реальной. Зерно моей «маленькой» лжи упало на благодатную почву.

Я, несмотря на расслабленный вид, быстро анализировал всё, что говорил перевёртыш. Мысли — резкие, ясные, чёткие — вспыхивали в голове, словно выстрелы. Вспыхивали и тут же гасли, уступая место следующей очереди.

«Нужно расспросить Большого о бароне Риордане, коротышка может что-то знать о его гвардейцах». «Тактико-технические характеристики, силы, слабости, уязвимости — в драке пригодится всё».

«Граница с Вольными баронствами под надёжной охраной, минимум два рубежа: старшие мастера и какие-то 'нюхачи». «Если придётся рвать когти из Империи, эта информация может пригодиться».

«Человек без лица по-настоящему испугался». «Вероятно, у него уже были опасения насчёт агрессивных планов Вольных баронов, иначе он вряд ли отслеживал бы караваны с той стороны». «Мои слова, как говорится, пришлись „в цвет“, а значит, теперь у нас есть крепкая основа для сотрудничества».

— Думаешь, Ворон сумел подкупить и «нюхачей», и даже старших мастеров? — настороженно спросил перевёртыш. Судя по тону, он не очень верил в такую возможность.

— Скорее, придумал, как их можно обмануть, — сразу ответил я, мгновенно вернувшись от собственных размышлений к диалогу.

Мы все — хоть старшие мастера, хоть неведомые «нюхачи» — уязвимы, когда спим. А способность Ворона бродить по чужим снам открывала широкие возможности для любых манипуляций. Однако говорить об этом я, разумеется, не стал — лучше пока попридержать этот козырь в рукаве.

— Пара гвардейцев не проблема… — медленно произнёс человек без лица.

— Но там, где пара, там и десяток, — продолжил я.

— А где десяток, там и сотня, — закончил мысль перевёртыш.

Мой собеседник прекрасно понимал всю опасность ситуации, и судя по его тону, сотня гвардейцев могла доставить серьёзные неприятности даже целому курфюршеству.

— Твои планы? — спросил перевёртыш в следующую секунду.

Он снова преобразился, однако на этот раз не столько внешне, сколько внутренне. Велеречивость сменилась лаконичностью, а въедливость во взгляде уступила место напряжённой работе мысли.

Теперь я видел перед собой не изворотливого хитреца, желающего запудрить мне голову, а коллегу-профессионала, нацеленного на решение важной задачи. И как профессионал, он не собирался тратить время на пустые рассусоливания.

— Перехват каравана, — коротко, без лишних подробностей, сообщил я.

— Знаешь, где он пойдёт? — задал ещё один вопрос человек без лица, но ответа ждать не стал и тут же добавил: — Мои люди отправятся с тобой. Это не обсуждается.

Что же, требование ожидаемое, даже закономерное. Более того, оно полностью соответствовало моим интересам. Грядущая операция вряд ли пройдёт совсем без потерь, и будет куда лучше, если на тот свет отправятся бойцы человека без лица, а не мои.

Цинично? Возможно. Однако своя рубашка, как ни крути, всегда ближе к телу. Впрочем, ограничиваться только этим бонусом я не собирался.

— Ты слишком торопишься, — холодно произнёс я, качнув ружьём, которое по-прежнему было направлено на перевёртыша. — Мы ещё не договорились об оплате.

— Речь, как я понимаю, идёт не о деньгах? — деловито спросил человек без лица.

— Не о деньгах, — согласился я. — Мне нужно имя.

— Моё? — во взгляде перевёртыша мелькнули то ли удивление, то ли испуг.

— Своё оставь при себе, — усмехнулся я. — Мне нужно имя того, кто сможет свести меня с твоим руководством в Ахене.

Если у человека без лица вряд ли имелись средства на выкуп полученных от Лик-тики карт, то у его старших столичных коллег такие деньги наверняка были. Правда, выйти на этих без сомнения замечательных людей — задача не самая тривиальная. Маловероятно, что они трубили о себе на каждом перекрёстке, а значит, единственный реальный способ встретиться ними — это обзавестись нужными связями.

Человек без лица, услышав явно не понравившееся ему требование, ненадолго замолчал. Судя по застывшему взгляду, мой собеседник вёл внутренний, но оттого не менее напряжённый диалог.

— Если хочешь продать иерархам то, что не могу купить я, то трижды подумай, Феликс — медленно произнёс он через четверть минуты, едва заметно кивнув напоследок собственным мыслям. — Они не любят платить за то, что можно забрать даром.

У меня не было ни малейших сомнений ни в подлой прагматичности сильных мира сего, ни в проницательности человека без лица. Однако то, как быстро он «прокачал» ситуацию, действительно вызывало уважение. Впрочем, петь своему собеседнику дифирамбы я не собирался, и, чтобы случайно не подтвердить его догадку неосторожной фразой, произнёс в ответ лишь одно короткое слово:

— Имя.

— Терволь, — тут же откликнулся перевёртыш. — Покажи ему кинжал, который унёс с собой твой юный кровопийца, и нужные двери откроются перед тобой… Но не думаю, что ты сможешь насладиться успехом — иерархи мгновенно сожрут тебя целиком, прямо с потрохами.

Человек без лица выразительно замолчал, ожидая ответа на своё зловещее заявление, а я подумал, что мне знакомо названное им имя. О нём также упоминала Рита — в ту незабываемую ночь, когда моими стараниями простая крепостная крестьянка открыла в себе дар сирены.

Девушка называла Терволя заклятым врагом нашего дорого графа вил Кьера, но тогда эта информация мне не пригодилась. Впрочем, лишними такие сведения точно не станут.

Конфликт — особенно между людьми с положением, людьми, наделёнными властью — он как брошенный в воду камень: поднимает со дна ил и цепляет кругами всех, кто находится рядом. И если правильно «забросить сеть», умело сыграв на их противоречиях, то можно надеяться на хороший улов…

— Тебя сожрут, — повторил человек без лица, не дождавшись от меня никакой реакции. — Причём, быть может, в самом прямом смысле.

— Даже в столь неприятной ситуации у меня всё равно будет целых два выхода, — ответил я старой шутливой поговоркой.

— Я ожидал от тебя чего-то более пафосного, — искренне рассмеялся человек без лица. — Чего-то вроде «Обломают зубы!» или «Подавятся!», но твой ответ нравится мне куда больше… И ты мне нравишься, Феликс. Думаю, мы с тобой сработаемся.

Судя по открытому взгляду перевёртыша и его нарочито расслабленной позе, это был своего рода сигнал, знак того, что мы теперь если не друзья, то как минимум союзники.