Эвис: Неоднозначный выбор

— Видишь карету? Все, кто в ней приехал, включая кучера и парней на запятках, должны увидеть казнь вблизи. А после ее завершения — беспрепятственно вернуться в карету.

— Места в ложе для глав ремесленных гильдий и их близких подойдут? — сообразив, что от него требуется, сразу же спросил он.

Я утвердительно кивнул, с благодарностью пожал сотнику руку и, жестом приказав супругам спешиться, вместе с Койренами двинулся следом за арром Читтаром.

Прошел по коридору из лучших рубак Королевской стражи, поднялся по лестнице на два пролета и оказался в помещении, в котором, кроме самого Зейна, находились лишь принц Террейл, королева Маниша и Лайвенский Пес.

После обмена приветствиями Шандор подошел ко мне и взглядом показал на пухлую стопку бумаги в руках Стеши:

— Разрешишь посмотреть?

Я кивнул, и тактик семьи протянула королю три листа, исписанные убористым почерком с обеих сторон:

— Тут самое главное, ваше величество…

Король взял бумаги и, подозвав сына, начал читать. При этом вдумывался чуть ли не в каждое слово и иногда перечитывал отдельные фразы или абзацы. Некоторые места показывал Террейлу, а добравшись до конца страницы, не переворачивал ее, а ждал, пока дочитает сын. Поэтому шесть страниц они изучали минут пятнадцать. А когда закончили, самодержец задумчиво подергал себя за ус:

— Да уж, мелочиться ты не любишь: если воевать, то с целым посольством или сразу со всем городским дном…

— Если что-то делать, то делать хорошо… — угрюмо буркнул я. — Кроме того, я очень не люблю воров, разбойников, убийц и так далее.

— Это я уже заметил! — усмехнулся король, и снова посерьезнел. — Как я понимаю, вы с Магнусом за одну ночь избавили город от верхушки сразу двух гильдий…

— А меня удивило другое! — перебил отца Террейл. — Если верить тому, что тут написано, то сорок восемь человек из этих пятидесяти двух хотя бы раз выполнили поручения посольств Хейзерра, Торрена, Реймса или Гельда. Это не слишком много?

— Нет, это как раз вполне нормально! — повернувшись к нему, ответил Зейн. — У каждого из этих ублюдков есть цена, поэтому договориться с ними куда проще, чем со слугами или горничными, трясущимися за свои места.

— Ну да, логично… — согласился принц. А король, жестом заставив сына помолчать, пристально уставился мне в глаза:

— Нейл, ты не хочешь возглавить Разбойный приказ?

— Нет, ваше величество, не хочу… — отрицательно помотав головой, твердо сказал я. — Единственное желание, которое у меня есть — это запереться в доме и на пару месяцев забыть о существовании этого мира!

— А потом?

— Помогать Разбойному и Ночному приказам я буду так же, как и раньше. А командовать кем-либо, кроме своих вассалов, не хочу. Ибо такая служба отнимет у меня семью. Или меня у нее…

— Что ж, я тебя услышал! — с досадой в голосе и чувствах сказал король. И неожиданно добавил: — Надеюсь, за эти два месяца вы хоть иногда будете нас навещать?

— Будем! — пообещал я.

— Тогда завтра вечером вы должны быть во дворце на приеме в честь рода Эвис. А с послезавтрашнего утра можете забыть о высшем свете до конца первого месяца осени… — заключил он и повернулся к Стеше: — Аресса Стефания, я почти уверен, что кроме всего прочего вы подготовили и текст, который должен зачитывать глашатай во время казни!

— Да, ваше величество, подготовила! — подтвердила девушка и протянула королю приблизительно треть стопки, а оставшуюся вручила задергавшемуся дяде Витту: — А это вам, арр.

Зейн подозвал к себе Читтара, передал ему бумаги и пригласил нас в ложу. Мы поднялись еще на один пролет и под грохот барабанов вышли на широченный балкон, возвышающийся над морем из людских голов. Замерли, оглядываясь по сторонам, и, услышав шепот церемониймейстера, двинулись к местам, к которым он нас направил. А когда добрались и расселись, чуть не оглохли от густого баса глашатая, мгновенно заставившего толпу замолчать:

— Граждане Маллора и гости королевства! Чуть более десятины тому назад глава гильдии убийц, некий Чох по прозвищу Паскуда, взял заказ на убийство одной из женщин хорошо известного вам Нейла Повелителя Ненастья. И, выстрелив в спину арессе Тинатин по прозвищу Гроза, объявил войну роду Эвис…

Этих слов в том тексте, который мы передали глашатаю, не было, поэтому я с недоумением посмотрел сначала на Стешу, а затем и на короля. Первая развела руками. Второй жестом показал мне, что так надо, и едва заметно усмехнулся. Тем временем глашатай продолжил рассказ:

— «Какая глупость!», скажете вы. И будете правы, ибо род Эвис известен своим умением отвечать ударом на удар. Однако Паскуда возомнил себя бессмертным, ибо возглавлял гильдию убийц целых семнадцать лет и страшно гордился тем, что за свою жизнь отправил за Грань более двух сотен человек. К несчастью для него, арра Нейла не впечатлили его прошлые достижения — вернувшись домой после поездки в Торрен и узнав о гибели советницы, он принял вызов и нанес ответный удар. По своему обыкновению, сделав это от всей души…

Толпа злорадно заржала, ибо видела количество людей, ожидающих казни.

Глашатай дождался, пока веселье чуть-чуть поутихнет, и продолжил:

— Второе Летнее Ненастье, в котором принимали участие ар Эвисы и ар Койрены, обрушилось сразу на две гильдии — гильдию воров и гильдию убийц. И сейчас мы с вами познакомимся с теми, кому «посчастливилось» попасть под гнев Карающей Десницы Шандоров…

— Ого! — восхитилась Амси в общем канале.

— Звучит достойно! — согласился с ней Сардж. А Алька, не удержавшись, потребовала объяснений:

— А Карающая Десница Шандоров — это только Нейл или мы все?!

— Род Эвис — это жуткая восьмипалая ладонь! — ответила Вэйлька. — А ты, скорее всего, мизинчик…

Пока они обсуждали, кто каким пальцем должен быть, помощники палача вывели на помост какую-то мелкую сошку из гильдии воров, и глашатай зачитал список его прегрешений уже из той пачки листов, которые были отправлены ему с арром Читтаром. Что особенно приятно, текст не укорачивал, то есть, перечислил, кого именно обворовала эта тварь, вызвав сначала несколько воплей в разных концах площади, а затем и удовлетворенный гул толпы. Потом в дело вступили королевский судья, озвучивший приговор, и палач, исполнивший его в точном соответствии с законом…

Упоминание имен людей, пострадавших от неправедных трудов каждого вора или убийцы, а затем мучительная смерть преступников постоянно бросали настроение толпы из крайности в крайность, заставляя испытывать то безумную ненависть, то такую же безумную благодарность. Последнюю и к нам, отловившим тех, кто принес ей столько горя, и к Зейну, позволившему пострадавшим вкусить всю сладость мести. Шандор, присутствовавший на казнях не одну сотню раз и поэтому научившийся чувствовать самые незаметные оттенки настроения подданных, очень быстро обратил на это внимание и, убедившись в том, что ему не показалось, повернулся к Стеше и… поблагодарил ЕЕ за хорошую идею! Меньшица мотнула головой в мою сторону, мол, «я выполняла его распоряжения», но король не поверил — отрицательно мотнул головой и снова повернулся к эшафоту.