Эвис: Неоднозначный выбор
Шрифт:
Я облегченно перевел дух:
— Ну, наконец-то!
— Рано радуешься! — ухмыльнулась Дайна, перевернула меня на спину, придвинулась поближе и обняла за шею: — Выбравшись из медкапсулы, я подняла зеркало, оглядела себя с ног до головы, и вытрясла из Амси все, что она знает об изменениях в три Дара…
…Амси знала об изменениях в три Дара все. В смысле, не только наблюдала за ними со стороны, но и понимала, что, как и почему мы делаем. А вникать во все это она начала в тот вечер, когда Вэйлька убедила меня подкорректировать внешность Ланки. Легонечко, дабы дать ей почувствовать себя такой же ар Эвис, как и остальные девочки. Тогда, усыпив лилию, мы перенесли ее на остров и решили поработать с ней в том же режиме, в котором изменяли Стешу. Однако у нас ничего не получилось: я подхватил
Для того чтобы получить предельно четкую «картинку» происходящего во время изменения, она разогнала нас по разным комнатам и очень подробно расспросила. Каждого по отдельности. А когда закончила, то собрала вместе и заявила, что изменить Ланку в три Дара мы не сможем, так как в наших чувствах нет единства: я все еще злюсь на девочек за то, что они мне ее навязали, и ощущаю лилию чужой; Найта к ней равнодушна, а интерес Вэйльки слишком слаб.
Естественно, мы тут же потребовали объяснений. И получили: по мнению искина, для изменений в три Дара, кроме всего прочего, требовалась некая объединяющая эмоция. Причем испытывать ее должны были все трое и одинаково сильно!
— Первый раз такое изменение получилось случайно! — заявила Амси. — Когда я чуть не отправила за Грань девушку, которая доверилась Нейлу, вы сгорали от безумного чувства вины и были готовы выжечь себе Дары, но вернуть ее к нормальной жизни. Говоря иными словами, выкладывались, не думая о себе. С Ланкой так не получается, ибо вам на нее, можно сказать, наплевать…
Объяснение звучало грубовато, но правдоподобно, и мы попробовали найти что-нибудь объединяющее. Увы, безуспешно. В результате, промучившись часа полтора, сдались, и лилию изменила Вэйлька. В один Дар. А мы с Найтой смотрели на процесс со стороны и ужасались не самой приятной картине на свете. Зато с Тиной искать объединяющую эмоцию не пришлось — стоило Дарующим настроиться на изменение, а мне подобрать их Дары, как Буря появилась сама собой. Теплая, ласковая и такая послушная, что захватывало дух…
— И как тебе ее рассказ? — спросил я, когда понял, что девушка ждет хоть какой-нибудь реакции на свои слова.
Дайна вздохнула и начала издалека:
— Знаешь, та сильная и волевая Тина, к которой ты привык, лишь образ, который я создала четырнадцать лет тому назад, перед тем как нарушить брачные обеты и переступить порог спальни Зейна[1]. Образ получился удачным и за годы использования прирос к лицу так, что не оторвать. Однако он защищал меня только от окружающих, а от меня самой — нет, поэтому реакция на все те гадости, которые пришлось пережить, никуда не пропадала, а скапливалась и собиралась под ним. Пока я жила одной только Алькой, существование этих завалов нисколько не волновало, так как меня не интересовало ничего, кроме счастья дочки. После того, как в моей жизни появились ты и Вэйлька с Найтой, я захотела стать достойной вас, но не смогла, так как во мне скопилось слишком много грязи. Я страшно переживала, хотя этого и не показывала. А перед «смертью», узнав, что вы измените меня целиком, обрадовалась до безумия, так как решила, что все пережитое в прошлом останется в старом теле. К сожалению, вы сделали Дайну настолько красивой и чистой, что душа Тины испугалась ее запачкать и до этой ночи ютилась в крошечном уголке…
— А сейчас?
— А сейчас, когда Амси вычистила из моей головы всю ту дурь, которая мешала жить, я, наконец, прозрела: вы меня любите! И создали это тело таким, какой представляете мою душу.
«Слава Пресветлой!» — мысленно воскликнул я, почувствовав, что все те сомнения, которыми Дайна травила себя в течение года, наконец, исчезли. И поинтересовался, каким она видит свое будущее теперь.
Девушка задумалась:
— Знаешь, всю дорогу от границы до Лайвена я сравнивала нас, Эвисов, со всеми остальными людьми. Абсолютное большинство тех, кого мы встречали в пути, равно как и большая часть благородных, с которыми я знакома,
похожи на яблоко, изъеденное червями: при взгляде издалека они выглядят спелыми и вкусными, а под кожурой масок, прикипевших к лицам, гнилые до омерзения. Совсем небольшая часть — твои вассалы и слуги, Магнус с супругами, Зейн, Маниша и еще пара человек — омерзения не вызывают, ибо почти всегда говорят то, что думают, любят не только самих себя и способны на самопожертвование. Но даже они в сравнении с нами выглядят как-то уж очень блекло…«Есть такое дело…» — подумал я, и плеснул в нее ощущением согласия. А она потерлась щекой о мое плечо и продолжила говорить:
— Кроме того, мы постоянно изучаем что-то новое, а они продолжают прозябать в своем болоте, поэтому пропасть между нами и ими постоянно расширяется. Скажу больше, она уже настолько широка, что происходящее по другую ее сторону меня в принципе не интересует! Скажем, вчера, сидя в королевской ложе, я поняла, что меня совершенно не трогают смерти тех, кого казнят на Лобном месте. Чуть позже, прощаясь с Шандорами, поймала себя на мысли, что время, которое мы тратим на всякие там расшаркивания, с удовольствием провела бы с тобой и с девочками. А по дороге домой, заметив ослепительную улыбку вроде бы красивого и хорошо сложенного парня из рода ар Весс, окончательно убедилась в том, что вы с Алькой правы: есть мы, Эвисы, и весь остальной мир.
— А вдруг этот ар Весс был тем самым, ниспосланным тебе Пресветлой? — пошутил я.
Девушка даже не улыбнулась:
— В первое утро жизни в теле Дайны я была настолько счастлива, что смогла перебороть все свои страхи и к словам «Я приму только твой вызов» добавила чувства, которые переполняют мое сердце вот уже почти год. Ты любишь меня ничуть не меньше, чем остальных девочек, поэтому услышав эти эмоции, отвез в ближайший храм Пресветлой и принял брачные обеты, хотя изначально собирался обойтись без этой церемонии. Теперь я твоя меньшица и перед богами, и перед людьми. А значит, уйду из семьи, только умерев по-настоящему!
Да, тогда, на дороге, я услышал куда больше, чем ожидал. И Найта со Стешей — тоже. Поэтому следующие несколько часов эта парочка с пеной у рта доказывала мне, что наш план требуется скорректировать и показать «случайным свидетелям» не только поединок, но и церемонию принятия брачных обетов. Я сомневался. Не в себе — в Дайне. Но когда увидел, как она обрадовалась, услышав от Тени, что мы, скорее всего, заедем в Жевлинский храм Пресветлой, перестал. И наслаждался и тем чувством, с которым она озвучивала обеты, и счастьем в ее глазах, и ласковыми прикосновениями. Увы, недолго: уже на следующее утро девушка сосредоточилась на создании нового образа, ушла в этот процесс с головой и ни словом, ни жестом, ни взглядом не напоминала о том, что видит во мне не только главу семьи, но и любимого мужчину. А после приезда в Лайвен сосредоточилась на войне с ворами и убийцами и отдалилась еще сильнее…
— Больше не испугаюсь! — догадавшись, о чем я думаю, твердо пообещала Дайна, поцеловала меня в щеку и… вернулась к обсуждаемому вопросу: — Так вот, о моем будущем: оно неразрывно связано с твоим, и больше всего на свете я хочу превратиться еще в одну твою Тень…
— В домашнюю?
— Я готова быть любой — и походной, и домашней, и островной, и Тенью для выходов в свет. Но лечить, примораживать «стужей» и убивать так, как это делают Дарующие, я никогда не смогу, поэтому первую роль оставлю Найте с Вэйлькой…
Я закрыл глаза, наслаждаясь чистотой и яркостью эмоций, бушующих в душе этой девушки. А она продолжала выплескивать на меня свои мысли и чувства:
— … роль домашней и островной Тени готова делить с остальными девочками, так как люблю их не меньше, чем тебя. А вот на балах и приемах хочу быть рядом с тобой. И чем чаще — тем лучше, ибо льщу себя надеждой, что смогу быть полезной даже в теле Дайны.
— Хорошо, договорились… — кивнул я. А когда пережил очередную волну радости, услышал продолжение:
— Кроме этого, я мечтаю научиться рисовать…
— Амси говорила, что к этому делу у тебя талант, значит, научишься. И через год-полтора на стене в гостиной появится большой парадный портрет нашей семьи…
Девушка мечтательно улыбнулась и уткнулась лбом в мою грудь:
— и… управлять всем, что летает. В смысле, не командами с тактического комплекса, а по-настоящему, чтобы чувствовать, как, повинуясь моей воле, невероятно мощные боевые машины послушно взмывают ввысь, совершают головокружительные виражи или, ускоряясь, падают к земле…