Эвис: Неоднозначный выбор
Шрифт:
Тем не менее, лицо я удержал. Поэтому, добравшись до наших ворот, весело рявкнул:
— Оден, открывай — мы вернулись!
И даже улыбался. Все время, которое понадобилась парню, чтобы вынестись из караулки, пробежать полтора десятка метров по двору и сдвинуть в сторону тяжеленный брус. Зато, как только увидел выражение его лица, выпустил наружу все свои страхи:
— Что случилось?!
— Беда, арр… — глядя мне в глаза мертвым от затаенной боли взглядом, еле слышно выдохнул он. — Арессу Тину убили!
— Кто?! — одновременно выдохнули мы все. А я смотрел на слезы, которые катились по щекам Одена, и чувствовал себя подлецом.
—
— Понятно… — глухо бросил я, въехал во двор, спешился и утонул в том эмоциональном безумии, в котором пребывали мои домашние.
Нет, часть этой боли я уже чувствовал, когда прилетал по ночам. Но тогда большая часть домочадцев спала. А вот так, собранная воедино, она показалась мне невыносимой. Увы, это были еще цветочки: когда из дома выбежали девочки, влипли в мои объятия, и я ощутил, как содрогается от рыданий Лана, сердце просто разорвалось на части. И я напрочь перестал соображать.
Кажется, что-то говорил. И вассалам, и слугам. Потом, вроде бы, пообещал найти убийц и отомстить. А когда слова закончились, не думая, прихватил с собой переметные сумки и, еле переставляя ноги, зашел в дом. Сколько времени я просидел в гостиной, слушая рассказ девочек и перебирая волосы тихо плачущей Ланы, не скажу даже под страхом смерти. Помню лишь, что в какой-то момент почувствовал себя настолько плохо, что испугал Вэйльку с Найтой, и они насильно утащили меня на остров, затолкали в первую попавшуюся комнату, где принялись лечить. Увы, всего лишь тело. А когда поняли, что в этом случае их Дары не помогают, разозлились.
— Перестань пропускать их боль через свою душу, слышишь?! — требовательно рявкнула младшая, встряхнув меня несколько раз.
— Ты только начал делать то, что нужно всему роду! — поддержала ее Тень. — Поэтому соберись и закончи начатое!
Там, на острове, эмоционального давления не было, поэтому я заставил себя загнать чувство вины в оковы воли и решительно сел:
— Все, я в порядке!
— Еще нет… — проворчала Майра, прибежавшая на остров с небольшим запозданием, и поэтому ожидавшая результатов «лечения», прислонившись к входной двери: — Ты пыльный, грязный и пахнешь лошадиным потом. А должен выглядеть безупречно.
Я угрюмо кивнул. А уже через минуту оказался в ванной, под струями душа. В окружении трех женщин, от всей души пытавшихся согреть меня жаром своих сердец. И вскоре растворился в их сознаниях…
…Домой вернулся минут через сорок. В траурном костюме и морально готовый ко всему. Первым делом вышел во двор, кликнул Одена и приказал ему через три кольца собрать всех домашних в обеденном зале первого этажа. Затем поднялся в свои покои, достал из переметных сумок, так и валявшихся в середине гостиной, кинжал с брачным браслетом, вошел в спальню и присел на кровать рядом с лилией:
— Лан, это тебе. Извини, я хотел свозить тебя в храм Пресветлой сразу после возвращения с Окраины, но почти сразу же уехал в Торр-ан-Тиль…
Девушка равнодушно мазнула взглядом по знакам нового статуса и криво усмехнулась:
— Нейл, я — твоя. Остальное неважно…
— Важно. Я считаю тебя своей меньшицей, и хочу, чтобы ты узнала об этом сейчас, а остальные — после завершения траура.
— Я знаю. Давно… — грустно улыбнулась она. — Но все равно спасибо.
— Пожалуйста… — ласково потрепав ее по волосам, сказал я, жестом подозвал к себе бывшую советницу, с самого приезда скромно сидевшую на подоконнике, и
вздохнул:— Лана, Аля, это Дайна, моя новая меньшица…
— Стеша ее уже представила! — обняв меня за талию, сообщила Алька, потерлась щечкой о мое плечо и добавила: — И не рви себе душу: раз Пресветлая свела ваши пути именно сейчас, значит, так было нужно. А мы с ней уживемся.
— Уживемся… — еле слышно подтвердила лилия, и из ее глаз сами собой полились слезы.
— Тогда вам первое задание: через полтора кольца я собираюсь представить ее вассалам и слугам, значит, через кольцо вы должны быть соответствующим образом одеты…
Дальше можно было не продолжать — девочки тут же повели Дайну в баню, а я вытащил из переметной сумки мешок с золотом и унес его в кабинет. Пока дамы приводили себя в порядок, с помощью Амси посчитал, кому из вассалов какая сумма полагается, и разложил деньги в синтезированные мешочки. А когда закончил, поинтересовался последними новостями. И получил сногсшибательный ответ:
— Самая последняя новость — Зейну доложили о твоем приезде, и он вот-вот выедет из дворца в сопровождении Маниши, Террейла и ар Дирга. Предпоследняя — из дома, опять же в твою сторону, уже выехал Магнус со всеми тремя супругами.
— А Дора? — зачем-то спросил я
— До нее новость о твоем приезде пока не дошла…
…Ар Койрены прибыли к нам в гости буквально через пару минут после того, как я закончил раздавать заработанное и отпустил вассалов и домочадцев по своим делам. Спрыгнув с лошадей, они вбежали в дом, следом за Селией влетели в обеденный зал и рванули ко мне. Магнус, мрачный, как грозовая туча, стиснул меня в объятиях, скрипнул зубами, высказал соболезнования и тут же поинтересовался, что известно об убийцах. Заплаканная Ивица, облаченная в траурное платье, присела в глубоком реверансе, потом плюнула на хорошие манеры, обняла Найту и заревела. А Рина с Властой, шмыгая носами, сказали по паре теплых слов и прибились к Стеше.
Пока Селия с Лиирой и Ксаной накрывали на стол, я представил инеевым кобылицам свою семью, а старшую жену Магнуса познакомил с Дайной. Потом мы расселись вокруг стола и помянули Тину. К этому времени я более-менее свыкся с необходимостью говорить о ней, как об усопшей, и, кроме того, настроился на игру, поэтому почти без особого внутреннего сопротивления рассказывал какие-то истории из нашего с ней общего прошлого и со щемящей грустью слушал воспоминания остальных девчонок.
Минут через сорок в зал тихонько просочилась Селия и шепнула на ухо, что приехал король. Я, естественно, вышел его встретить. А когда поздоровался и проводил в зал, то невольно опешил — Зейн, высказав соболезнования моим женщинам, запретил Магнусу пересаживаться, и сел в следующее кресло с мужской стороны. Террейл последовал примеру отца. А Маниша обняла Найту со Стешей, втиснулась между ними и горько заплакала!
Вспоминали Тину долго и от души, а принц даже высказал сожаление, что знал ее недостаточно хорошо. Причем сказал это искренне, и не кривя душой! Что особенно приятно, никто никуда не торопился. И даже король с королевой вели себя так, как будто приехали в гости к очень близким друзьям, причем равным по статусу. Единственным человеком, который не находил себе места, был дядя Витт — он ел себя поедом за то, что за целую десятину, которая прошла со дня убийства, не нашел даже кончика ниточки, ведущей к заказчикам убийства, поэтому то скрипел зубами, то порывался что-то сказать, то невидящим взглядом пялился в стены.