Евсения. Лесными тропками

– Да потому что, мертвому Тишку такое украшение - лишнее. Или я тебе давеча непонятно сформулировал?
– ничего себе, выдал...

– Видно, непонятно. Так, просвети меня еще раз, о самый могучий ум этого леса, - подбоченясь, сощурилась я на него снизу вверх.

– Просвящаю: Евся, то - большая тайна, за которую я отвечаю головой. И если...
– изобразил он, свесившись вниз, усиленное болтание языком.
– то, мне тогда неминуемо...
– закончил, не менее живописным его набок вываливанием.
– Теперь тебе понятно?

– Ну-у, таких то "речей" я и от Адоны наслушалась. Правда, в свой адрес, - разочарованно скривилась я.

– Так ты и ее про то пытала?

– Было дело.

– И что она тебе, вот именно также или... еще что-то... добавила?
– вкрадчиво поинтересовался бес, наведя на меня, вдруг, совсем нехорошие подозрения:

– Тишок, так вы с ней что, вместе зарок "о неразглашении" давали?

– Угу, - качнулся он на ветке, внимательно за мной следя.

– И что, ей тоже... смерть?

– Неминуемая.

– Значит, вы с ней оба - на равных у волхва?
– бесенок выпучил на меня глаза, а потом, внезапно подпрыгнув, сквозанул на соседнее дерево.
– Куда?!.. Жизнь моя, пожухлый лист...
– тельце его, с суматошно мельтешащими конечностями, вдруг, прямо между двумя вязами зависло в воздухе, да так и осталось там, лишь перекувырнувшись вниз головой:

– Евся! А ну, прекрати! Как ты это?

– Сама не знаю, - подошла я к нему вплотную с широко открытым ртом.
– Просто крикнула тебе вдогонку и... пожелала, чтоб ты замер.

– Хорошо, что не пожелала, чтоб я помер, - сдвинул на меня бровки Тишок, напоминающий сейчас, с длинными, отвисшими к земле ушами, зайца - серяка.
– Научилась, значит... кой чему. Теперь давай, "отмирай" меня, а то кровь к голове хлещет.

– Ничего. Еще умнее будешь. А как совсем поумнеешь, сразу мне ответ дашь, - принялась я прохаживаться около насупленного "узника".
– И толково объяснишь. Не про бера. Ладно. А про то, на каких правах моя нянька у батюшки Угоста в доме живет.

– А что тут рассказывать?
– со вздохом почесал бок бесенок.
– Ты сама себе уже ответила - она твоя нянька.

– Но, это - для меня. А для волхва она кто?

– Да никто! Такая же, как я - служка, - с чувством выдал Тишок.
– Евся, кончай измываться. Я на тебя обижусь.

– Погоди, - проигнорировала я такие страшные угрозы.
– А я думала, она его... ну, не жена, конечно, но... подруга. И что у них любовь... хотя бы... была.

– Любовь, - хрюкнул насмешливо бес.
– От такой "любви" точно дети не родятся, а кое-что другое... Евся! Мне худо. И так друзья не поступают. Тем более, подельники. Отпускай меня на свободу!

– Тишок, да как же так? Она ведь - дриада, свободный лесной дух. Ей-то эта служба зачем?
– растерянно опустилась я перед бесом на колени и сама не заметила, как...

Ш-шлёп!

– Ну, злыдня тиноглазая! Я тебе эти "умные рассказы" припомню! Подруга, называется! Да от таких подруг... да чтоб я хоть раз...
– постепенно стихли в лесу все отдаляющиеся возмущенные верещания... А я еще долго сидела между двух старых вязов, пытаясь осознать услышанное...

К самой вечере домой вернулся батюшка Угост. Уселся за стол, каким-то отстраненно задумчивым и молчаливым. Да так и жевал всю трапезу, глядя куда-то сквозь нас. А когда я спешно покончив с гречневой кашей, поднялась со своей лавки, одарил меня таким пристальным взглядом, что у меня мурашки по спине побежали от нахлынувшего внезапно дурного предчувствия... И, поэтому, то, что последовало вскоре не удивило нисколько...

Опять этот сон с ненавистными, отсыревшими от дождей пнями. И та же опушка и девочка та же, но, что-то, все ж, изменилось. Нет, ни вокруг нее. В ней самой. И нежданно в ней появились силы отстраниться от четкой, по всем ощущениям, реальности. Она будто закрыла заслонку. Да. Так себе и представила - рыцарскую заслонку на шлеме, который, однажды, видела в книжке. Как?! Ведь книг таких она еще не читала... Значит, силы эти дает ей сейчас другая. Та, что и видит этот ужасный сон. И именно та, другая, помогла распластанной на траве, маленькой хрупкой дриаде превозмочь, отвлечься, скользнуть мокрыми от слез глазами вдаль от творящейся над ней "грязи". И она в тот же миг, как смогла победить свою боль, прояснившимся разумом вдруг, осознала - разгадка ее теперешних страданий где-то здесь, рядом. Стоит лишь получше ее поискать... И она бы, конечно, смогла. Если бы не эти, застящие глаза, слезы... И не эта яркая вспышка - блик, вновь выдернувшая ее из ночного кошмара в настоящую "явь"...

Девушка долго сидела на разворошенной постели. Очень долго... А бес все скреб и скреб коготками в чердачное стекло. Наконец, она встала, привычным движением сбросила на пол рубаху и распахнула окно:

– Пошли.

– Что?
– удивленно замер "проводник".

– Тишок - Тишок, расскажи мне стишок, - успокаивающе, на распев, проговорила она, уже подавая ему руку. И, как и прежде, все эти годы, оба исчезли в густом тумане...

А вынырнули из него напротив совсем незнакомого дома. Обычной засыпухи в три узких окна, со светом от ночника лишь в среднем, и высокими, пахнущими смолой воротами. "В Купавной таких "безгодных" нет. А все остальное, какая разница?", - лишь на мгновенье, задержав вдоль тихой улицы взгляд, девушка смело махнула сквозь воротную створку. А потом, через маленький, захламленный двор, и тем же способом - вовнутрь дома. Бес, тут же ухватил ее за руку, и настойчиво потянул к приоткрытой двери, из-за которой в коридоре на половицах лежала узкая полоска света - ей сегодня туда. Однако спешить не стоит. Ведь тот... нет, та, что за соседней дверью, явно еще не спит... А, значит, стоит принять меры. Девушка замерла с другой ее стороны, с прищуром всмотрелась, потом удивленно хмыкнула и выставила вперед ладонь: "По ночам спать надо, не в меру бдящая. Здоровее будешь". Под легким дуновением, прямо с дриадской ладони сквозь дверные щели в комнату понеслись невесомые, мерцающие пылинки. Окутали голову старухи, усердно прижавшей сейчас ухо к смежной, внутренней стене. Та закатила глаза и, со свистом вдохнув сонного аромата, грузно осела на пол.

– Мне здесь не нравится, - одними губами прошептала дриада, однако бес ее, все же, расслышал:

– Госпожа, надо спешить. Тропка... Нам в ту дверь и направо.

– Замолкни. И... вовнутрь не входи. Увижу там - без ушей...

– Да понял я, - тихим, недовольным писком отозвался проводник.

Однако и там ее ждал неприятный сюрприз - громогласный мужской храп из смежной, закрытой сейчас наглухо комнаты. Но, "сторонний" почивает... надежно. И девушка, наконец, развернулась на свет ночника, сосредоточив все свое внимание лишь на том, к кому теперь и пришла.

Мужчина спал на животе, прикрыв свою голову тощей подушкой. К тому ж, уткнувшись в стену. Вряд ли, надежное средство от соседского храпа. А уж от чар дриады, и подавно. Она подошла поближе, чтоб лучше его рассмотреть: рельефная, молодая спина поперек обтянута свежей повязкой, прикрывшей, тоже, еще свежую рану почти напротив сердца. Все же остальное закинуто простыней. А на табурете, рядом с ночником - покоится короткий меч...

– Ох, как мне здесь не нравится, - со вздохом повторила девушка, занесла над спящим ладонь и закрыла глаза. Потом долго хмурилась, силясь собрать по крупицам нужный сегодня образ. "Самый - самый"... Где-то она уже слышала эти слова... И даже попыталась вспомнить, где, именно, но, лишь тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли и, наконец, через несколько томительных мгновений, с облегчением выдохнула, зримо проявляясь в пространстве...

Взгляд ее, теперь более внимательный заскользил по комнате и упал на маленькое зеркало на противоположной стене, в какие, обычно мужчины бреются... И вот тут она невольно замерла. Потом, напрочь позабыв про спящего "источника", стремительно кинулась к своему мутному отражению... Потрясла головой, взметнув по, облаченным в рубаху плечам светлые волосы... и, вдруг, тихо застонала...

– О-о-о... Жизнь моя, пожухлый лист, - ошарашено пялясь по сторонам, медленно отступила я к стене. Мысли в голове скакали, одна сшибая другую. И мне, вдруг, очень сильно, и, кажется, впервые в жизни, захотелось тут же, в срочном порядке, провалиться сквозь землю.
– Что я здесь делаю?.. О-о...
– кажется одна из скачущих мыслей, все ж до цели "доскочила", позволив, хоть приближенно и очень смутно, но, все ж, вспомнить, как меня сюда занесло... А еще, осознать, по какой причине именно этим... закончилось.
– Да кто ж ты?
– с ужасом скосила я взгляд на кровать. И, главное, вовремя.