Fallout: Большие грехи маленького города

Но пришлось. Однако я твердо решил, что на работу завтра не приду. А, может и послезавтра. Да вообще никогда, черт подери. Пошли они на хрен, пусть занимаются чем хотят, а я больше в их игры не играю. Пойду к канцлеру и скажу, что согласен ехать в Джанктаун.

Кук уже заканчивал работу над трупом. Коронер выглядел не выспавшимся и злым, похоже, что его подняли из постели посреди ночи. А вот Фрэнки выглядел плохо, в обгоревшем трупе даже не получалось узнать обычно приветливого и обходительного хозяина магазина.

Белок мышц от высокой температуры спекся, мышцы укоротились в длине, и теперь мужчина выглядел так, будто собирался с кем-то боксировать. Разве что, вряд ли ему удалось бы нанести хоть один удар.

– Ну что тут? – спросил я, остановившись за коронером.

Он оценил мой внешний вид: растянутый ворот пиджака, отсутствие двух пуговиц на рубашке, окровавленный воротник, наливающийся под взглядом синяк, растрепанные волосы, и только потом ответил:

– Похоже, несчастный случай. Напился, заснул с сигаретой в руке прямо за рабочим столом. Вспыхнули бумажки, потом стена, от нее шкафы в торговом зале. А там ведь алкоголь. Разгорался пожар незаметно, а потом вспыхнул в полную силу.

– Это Райты, - ответил я. – Ублюдки все-таки добрались до него. А я не смог им помешать. Есть сигарета?

– Не курю, и тебе не советую, - помотал головой Кук. – В любом случае, никаких улик тут нет, Терренс уже все посмотрел. Явных телесных повреждений тоже. Я взял элементы тканей для анализа, если подтвердится, что он был пьян, то никто даже не станет открывать дело.

– На хрен, - я сплюнул. – Тебе нужно тело? Если дела не будет, то его нужно похоронить. Я займусь этим.

– До утра все равно придется подождать, а потом, если подтвердится факт опьянения, то сможешь забрать. Стрелецки, отправляйся домой пока что, помойся, поменяй одежду. Постарайся прийти в себя. Не нужно тащить труп на Голгофу прямо сейчас, - Кук подумал секунду и спросил. – Вы друзьями были?

– Да нет, - я пожал плечами. – Просто. Человек он был хороший. Настоящий.

– Такие в наше время редко встречаются, - кивнул коронер.

На следующий день я действительно не пошел на работу. Купил три бутылки виски, две из которых ушли местному священнику, отцу Тулли, на оплату церемонии, дал по полсотни баксов двум бомжам, за что они с радостью сопроводили нас на Голгофу, и даже помогли вырыть могилу.

Докапывал я ее, правда, в одиночку, ожесточенно втыкая лопату в местную рыхлую почву. Тулли попытался, было, торопить меня, но я сказал, что хочу сделать все как положено, а если он не прекратит болтать, то я вырою еще одну могилу, на этот раз для него. Видимо, решив, что я действительно на такое способен, святой отец заткнулся и больше не мешал моим мыслям.

Когда с рытьем было закончено, он прочитал молитву, заплетающимся от количества принятого на грудь алкоголя языком, после чего отправился прочь. А я остался посреди Голгофы с последней бутылкой виски. Поставил крест, вырезав на ним ножом имя и дату смерти. Вместо даты рождения поставил вопросительный знак. Подумал, и добавил чуть ниже: «Стал пешкой в политике больших фигур».

Потом нажрался как свинья, и наутро не помнил, как попал домой. Кое-как вымылся, собрался и, поддерживая ладонями голову, чтобы она не развалилась на части, отправился в участок. К Барнсу, чтобы вернуть себе значок и оружие.

Глава 5

Порядок и хаос – две стороны одной медали. И научившись контролировать одно, рано или поздно придется совладать и со вторым. Если не можешь остановить творящийся вокруг бардак, то возглавь его. Рано или поздно, у тебя получится изменить ситуацию изнутри. Ну или, как вариант, окружение изменит тебя, и ты смиришься с тем, что происходит. Конфликт-то в любом случае разрешится.

Брюс, похоже, решил действовать согласно этому постулату. Пару недель назад он организовал совет, в который вошли представители НКР, Семей, и еще несколько человек, обладающих в Рино относительно большим авторитетом. И этот совет принялся устанавливать в городе порядок.

«Дикие» банды за последние пару месяцев и так успели изрядно повыбить. В итоге кто-то, осознавая бесперспективность своего положения, покидал город и становился обычными рейдерами. Самые умные и удачливые вливались в состав Семей, но брали далеко не каждого, да и неохотно, насколько мне известно.

Проституток и дилеров убрали с улиц. Шлюхи теперь могли работать только в борделях, а, чтобы открыть его требовалось получить разрешение в администрации, оплатив лицензию, а потом платить налог. Наркотики же продавались только в аптеках, хоть и относительно свободно. Джимми Ди, кстати, действительно открыл аптеку переехав с улицы напротив спортзала «Джунгли» на первый этаж жилого здания через дорогу от него.

Тех, кто не хотел жить по-новому, безжалостно вычищали. Причем, тут даже детективов не требовалось, справлялись патрульные, еще два отряда которых прислали из Могильника и Хаба. Наказания были простые, но действенные: на первый раз штраф, на второй – билет в тюрьму. Республике требовалось огромное количество камня и железа, поэтому на рудниках и карьерах постоянно нуждались в рабочих руках.

В общем, порядок – великая вещь, и мне бы сейчас не помешало немного. Я в очередной раз потер красные от долгого чтения глаза, и перелистнул страницу, лежавшей передо мной папки. Чуть в стороне лежало еще четыре. Пятеро пропавших без следа людей, а мне это дело расхлебывать.

Это определенно было одно из тех дел, которым отдаешь себя без остатка. Я занимался им уже три с половиной недели, и выписки из досье висели на стенах у меня в квартире. Сон постоянно куда-то исчезал, и у меня получалось вырубиться, только наглотавшись довоенных снотворных или плотно набравшись виски.

Но проблема была и в другом. В каждом сне я видел себя на месте преступления, в качестве преступника или жертвы. И постоянно вскакивал в страхе, а потом долго лежал, пытаясь унять бешено колотившееся сердце и борясь с желанием принять еще таблетку или опрокинуть еще стаканчик.

Только вот мест преступлений-то в привычном смысле этого слова, и не было. Люди просто пропадали, а потом, через неделю кто-то из друзей или родственников заявлял об этом в полицию. Мы обыскивали дома и места работы пропавших, но ничего не могли найти.

И ведь самое отвратительное: никто ничего не знает. Даже Джимми Ди, который, казалось бы, в курсе всего, что происходит в радиусе тридцати километров от Рино. Но нет, негр молчит, а это может означать только две вещи: либо он действительно ничего не знает, либо в этом деле замешаны Мордино.

Я впервые подумал о нашей миссии в Рино с досадой. Никто не стал бы искать пропавших людей, если б сенату не вздумалось провести перепись населения, после которой все эту толпу наркоманов, шлюх, воров и дилеров внезапно записали в полноправные граждане НКР. Теперь любой из них в правах был равен со мной.

Только тогда я понял, почему жители города Убежища относятся к набившимся в пригород под прикрытие турелей негражданам с таким пренебрежением, мало отличающимся от брезгливости. И впервые мне не хотелось называть их фашистами.