Fallout: Большие грехи маленького города

– Я правильно понимаю, что нож вы забираете?
– спросил я, повернувшись к коронеру.

– Да, проверить надо, тот это клинок или нет. А в чем дело?

– Да, ничего, можно тогда фото? Тоже бы показать, поспрашивать.

– Впрочем, почему бы и нет, - пожал плечами коронер и принялся распаковывать фотоаппарат.

– Чтобы надпись видна была, пожалуйста, - попросил я, положив ножик на землю.

Он щелкнул камерой и через пару секунд передал мне снимок. Я оценил качество фото как приемлемое, кивнул, и упрятал снимок в карман брюк, который топорщился нехилым таким горбом. Надо будет костюм купить, там хоть не единственный карман будет.

– Что дальше? – спросил у меня Каноль.

– Дальше – в бордель, - ответил я. – Фото у нас есть, покажем мадам, может, она узнает. Хотя, судя по содержимому сумки, это индивидуалка.

– Почему?

– А иначе, зачем бы ей реквизит с собой таскать? Презервативы и все остальное. Ладно, идем, здесь недалеко должно быть.

Распрощавшись с Куком, Чарнингом и Брэдом, мы отправились на улицу Девственниц, на которой находился самый большой бордель в городе – «Кошачья лапка». Конечно, не факт, что девчонку знают там. В городе, в котором одним из основных источников дохода является секс-туризм, одним заведением подобного рода никак не обойтись.

Плюс, помимо сомнительного рода деятельности девчонки, у нас была еще одна зацепка – нож, на котором хозяин выцарапал свое имя или прозвище.

Покинув место преступления, мы вернулись на уже знакомую Вторую улицу, прошли мимо здания администрации, вокруг которого суетились работники, заканчивающие заменять потрескавшиеся стекла в рамах. С другого края фасада уже начали белить стену.

Миновали уже знакомые казино, порностудию и боксерский клуб, и свернули на улицу Девственниц. Город выглядел однозначно лучше, чем вчера. Похоже, что появление большого количества полицейских заставило местных торчков и шлюх переместиться с главных улиц в трущобы. Правда, ни малейшего воодушевления я по этому поводу не испытывал. Не может гадюшник вроде этого поменяться за одну ночь.

Да, скорее всего, ничего и не изменится, а Рино просто постепенно переварит нас, превратив в то, что ему нужно. Но только вот и нам никуда не деться. Республика в нас нуждается, президент и конгресс в нас верят. И если они решили, что нам нужен этот город, то остается только приложить все усилия.

Каноль всю дорогу молчал. Он вообще очень сильно скучал по дому и семье, и я это прекрасно видел. Но отвлекать его от мыслей не хотелось. Да и у самого они роились в голове.

Скоро мы добрались до «Кошачьей лапки», витрины которой на этот раз пустовали. Зазывала вежливо приоткрыл нам двери, видимо, предположив, что мы – клиенты, которые пришли сюда в поисках платной любви, и мы вошли в помещение.

Владельцев этого места можно было обвинить в чем угодно, но только не в безвкусии. Я на секунду даже подумал, что перепутал двери, и вместо притона оказался в чем-то вроде клиники: настолько деловая здесь царила атмосфера.

Мягкие диванчики с журнальными столиками вокруг, стойка ресепшена, и две двери, ведущие в разные стороны из холла. Здание точно было довоенной постройки, и я даже представить не мог, что здесь было раньше.

Неожиданно для себя самого, я озвучил этот вопрос.

– Редакция журнала, - с улыбкой ответила миниатюрная и очень красивая блондинка, возрастом чуть помладше моей матери. Она была одета в маленькое черное платье без капли намека на какую-либо вульгарность. – Можете посмотреть на стойке. «Кошачья лапка» была крупнейшим эротическим изданием в стране. Так… Какого рода услугу мы можем предложить вам с другом?

– К сожалению, мы по работе, мэм, - ответил я, показывая значок. – Детектив Стрелецки, это – детектив Каноль. Расследуем убийство одной девушки… Проститутки.

– Но из наших работниц никто не пропадал, - ответила женщина, сложив руки на груди. Это выглядело достаточно комично, с учетом того, что ростом она не доставала мне даже до плеча.

– Я понимаю, мы обходим все бордели, один за другим, - я поковырялся в кармане, доставая снимок, на котором было запечатлено лицо убитой, и положил фотографию на стойку. – Вы знаете эту девушку?

По выражению ее лица сразу стало ясно, что знает, хоть и физиономист из меня был так себе. Фото было, конечно, достаточно мерзким, и могло пробить на эмоции кого угодно, но сейчас в глазах отчетливо мелькнуло узнавание.

– Да, - ответила она, едва заметно кивнув. – Это Клара.

– Она – одна из ваших работниц? – уточнил я.

– Нет… То есть, она была нашей работницей. Но потом у нее на обследовании обнаружили сифилис. Провели внутреннее расследование, выяснили, что Клара подрабатывала индивидуалкой. Такое у нас запрещено, вот ее и пришлось уволить.

– Давно она была уволена?

– Около месяца назад.

– Когда вы в последний раз видели ее? – продолжал наседать я.

– Я не помню, - помотала головой девушка. – У нас работает Сьюзен, они подруги. Были… Она сейчас свободна, я могу позвать ее, если хотите.

– Будьте так добры, - кивнул я.

Я ожидал, что женщина покинет помещение и отправится за одну из дверей, но вместо этого, она только нажала на какую-то кнопку под стойкой. Через несколько секунд правая дверь открылась, и в холл вышла коротко стриженная рыжая девушка, в кожаной мини-юбке и очень откровенном топике. На секунду она показалась мне достаточно высокой, но позже я понял, что все дело в каблуках.

– Вы звали меня, мисс Китти? – спросила она.

– Да, Сьюзи, - кивнула женщина, которая, судя по обращению, была «Мадам» этого борделя. – Это детективы Стрелецки и Каноль. Они хотят поговорить с тобой по поводу Клары. Только, давайте вы обсудите это в рабочем помещении, не хотелось бы, чтобы это видели клиенты.

– Конечно, - я кивнул, снова ответив за двоих.

– Давай ты один, - прохрипел Каноль. – А я пока, если мисс Китти не против, поспрашиваю у девчонок по поводу подозреваемого. У тех, что не заняты.

– Без проблем, - я вынул из кармана оставшиеся фото, передал их напарнику, после чего повернулся и двинулся следом за рыжулей.

За дверью оказался коридор, задрапированный темно-бордовыми полотнищами. Под ногами едва слышно поскрипывал паркет, который должен быть стоить просто безумных денег, а из-за множества дверей на стенах раздавались стоны на разные голоса.

Сьюзен толкнула вторую дверь и вошла в тесное и темное помещение, основную площадь которого занимала большая кровать с темно-серым постельным бельем. Не думаю, что его меняют после каждого клиента.

Девушка присела на край кровати, схватилась за переключатель, повернула его, заставляя лампу в плафоне разгореться поярче. Я осмотрелся вокруг, оценил широкий ассортимент непонятных мне приспособлений, развешенных на стене, но не нашел, куда приземлиться. Закрыл за собой дверь и прислонился к стене, чувствуя себя глупо.