Фальшивый брак. Невольная жена императора

Я же обещала не врать.

— Я рад, — ответил он.

Его взгляд по-прежнему обдавал теплом.

— Но пересказывать я не буду, ты прав.

— Однажды сам увижу, — пожал он плечами.

Скорее воплотишь… Но на это я решила промолчать.

Глава 19.4

/Доминик Грамон/

Валери с Максимилианом заснули. Около получаса я просто лежал и любовался ими. А потом отнёс сына в кроватку, поцеловал его в лоб, укрыл одеялом. И снова долго его рассматривал. Пока не мог до конца поверить, что он действительно со мной. И что Валери тоже…

Мне стоило отправиться к себе, не пугать её своими намерениями, но она так соблазнительно спала, что я вновь лёг в кровать. Аккуратно скрыл грудь лифом сорочки, укрыл её. Валери чуть поморщилась, но не проснулась. Это придало смелости, и я вновь потянулся к ней, провёл кончиками пальцев по волосам, огладил линию скулы, пухлых губ. Желание соперничало с нежностью и страхом новых душевных ожогов.

Этот год можно было сравнить со временем, что прошло в темнице под пытками. Я жил в полнейшем неведении о судьбе Валери и сына. Успел надумать сотни ужасов и лишь несколько вариантов счастливого исхода в попытках себя успокоить. Вариантов развития событий было множество, даже самых безумных. Валери могла избавиться от ребёнка, ведь ей было незачем оставлять его. Могла выносить его, чтобы использовать в дальнейшем, ведь он прямой наследник трона Тринаты. Могла родить и отдать его в другую семью, выбросить, передать ведьмам, королю, любому правителю за пожизненное денежное обеспечение. Или просто умереть с ним во время родов. Либо потерять его. Погибнуть. Попасть в беду. Полюбить другого мужчину. Вступить в брак. И сотни других «или» и «либо», означающие крах всех надежд и новое горе.

Из всех возможных вариантов случился самый счастливый. Она родила, обосновалась в безопасном месте и посвятила себя заботам о сыне и собственному развитию. И почему-то я боялся многого, но всегда надеялся именно на этот исход. Наивно, даже глупо для императора целой страны, но мне не удавалось избавиться от пылающей в груди надежды. И она оправдалась, Валери врала мне, но её образ всегда был правдивым. Я знал её настоящей. Упрямой. Дерзкой. Лукавой. Справедливой. Доброй и любящей.

Она врала мне о себе, поставила в сложное положение меня и Тринату, разрушила дипломатические отношения моей страны с Акрией, а я не мог не тосковать по ней. Конечно же, злился, метался, временами почти убеждал себя в ненависти. Но скучал.

И вот она снова здесь. Такая же, но другая. Уже не моя, и почти моя собственность. Я могу её коснуться, имею право овладеть её телом, и в то же время никогда не позволю себе ничего подобного. У нас есть лишь один шанс, крохотная надежда на по-настоящему счастливое будущее, которую легко разрушить несдержанностью.

Да, Валери больше не принцесса, брак с ней не несёт никаких выгод для Тринаты и, скорее всего, вызовет гнев короля Акрии. Но она моя истинная, для демонов достаточно этого объяснения и полуправды о причине нашей разлуки на год. Абсолону придётся смириться. Больше пугали дальнейшие действия Сигаль и ведьм. Я до ужаса боялся вновь лишиться сына и Валери.

Тяжёлые думы не давали заснуть несколько часов, потому утром я снова проснулся позже своей бывшей жены.

— Ты снова здесь, — заключила она сонным голосом, вырывая меня из омута сна.

Открыв глаза, я присмотрелся к лежащей рядом девушке. На миг показалось, что этот год в разлуке и неведении мне приснился, и мы по-прежнему женаты, находимся в моей спальне и счастливы вместе в ожидании рождения нашего первенца. Наверное, поэтому первым моим действием было привлечь девушку поближе.

— Ты что? — возмутилась она, уперев руки в мою грудь.

Проморгавшись, я огляделся и почти взвыл мысленно, когда обнаружил нас в покоях дворца Кириуса.

— Прости. Я ещё не проснулся, — выпустив девушку, отодвинулся. — Показалось, что мы в моей комнате, ты не сбежала, мы по-прежнему вместе и женаты.

— Мы никогда не были женаты.

— Думаешь? — я внимательно присмотрелся к её лицу и осознал, что она смущена.

— По документам, — буркнула она.

— Но я считал тебя женой. Ты стала моей истинной. Для демонов это важнее документов и происхождения.

— Я читала, что она формируется не у всех влюблённых.

— Да, должна присутствовать совместимость. И чувства должны быть настоящими. Тогда демон усиливает свою избранницу… кхм… или избранника. Ей или ему передаётся долгая жизнь, магия, иногда даже дар.

— То есть мы будем бесить друг друга до самой смерти от старости? — саркастически ухмыльнулась она.

— Да, правда идеально? — улыбнулся я в ответ.

— Наверное, — закатила она глаза, приподнимаясь на локте, и присмотрелась к кроватке. — Макс опять проспал всю ночь. С тобой он такой спокойный. Надо бы вставать. Он наверняка голодный и надул в штаны.

— Помоем его вместе, как вчера?

— Хм, хорошо, — улыбнулась она, и настороженность в голубых глазах на миг сменилась нежностью.

Мы встали с кровати и направились к сыну. Оба замерли у кровати. Максимилиан встретил наше появление с улыбкой. Прогнозы Валери сбылись, ему требовалось купание, к которому мы слаженно приступили. Когда-то в дни летних каникула я так возился с племянниками Матео в поместье его семьи, а теперь ухаживал за собственным сыном.

Валери занялась кормлением. Я не стал уходить, остался несмотря на её недовольство. В конце концов, запрет она не озвучивала. Но смущалась, это было видно невооружённым взглядом. И мои мысли занял новый сложный вопрос: любила ли она меня на самом деле или то было лишь желание сгладить вину передо мной, стремление защитить того, кто пострадал по её вине?

Я размышлял об этом всё утро и завтрак, пока слуга не сообщил мне о желании младшей мадам де Лакруа со мной пообщаться. Виолет вызывала резко негативные эмоции. Из воспоминаний Леджера возникало ощущение, что она имела прямое отношение к заговору. Теперь догадки подтвердились, она сбежала и бросила Валери разбираться с её проблемами. Конечно, Абсолон изначально планировал подмену, но моей неприязни к бывшей невесте это не отменяло.

— Добрый день, император Грамон, — Виолет вошла в гостиную и вежливо склонила голову.

Они с сестрой отличались манерами и привычкой держаться. Младшая была настоящей принцессой, двигалась нарочито медленно, наигранно изящно, а дымка расположения в глазах выглядела насквозь фальшивой. Обычное ощущение при общении со светскими дамами. Наверное, ещё и поэтому мне так нравилась Валери, она была простой.

— Добрый, мадам де Лакруа. Можно опустить формальности и сразу перейти к разговору, — я отодвинул для неё кресло и помог ей сесть, после занял место напротив девушки.

Лучше не ссориться с наследницей рода Лакруа, ведьмой и активной портальщицей.

— Это замечательно, — улыбнулась она. — Тогда буду говорить откровенно. Может сложиться впечатление, что я не лучшая сестра и заботливый человек. Думаю только о себе. Отчасти эти утверждения верны, я не собираюсь стыдиться своего эгоизма. Но это вовсе не значит, что я не люблю сестру и племянника. Валери добрая, она не склонна к мести и никогда не навредит отцу своего ребёнка. Я добротой не отличаюсь, меня такому не обучали. И если мне станет известно, что она несчастлива, что вы её обижаете, не даёте видеться с сыном, хоть что-то, и я заберу её из любой точки мира. Где бы вы её ни спрятали.