Фантастическая четверка: New Age

– Иначе что? – надменно спросил мужчина.

– Иначе мне придется связаться с непосредственным начальством, и вам придется распрощаться с этой работой, - развел руками Егозин, самодовольно глядя на соперника.

– Да как вы смеете?! – Арсений, с перекошенным от гнева лицом, подскочил к Николаю и занес кулак для удара, целясь прямо в холеное лицо Егозина.

– Сеня!!! – не своим голосом закричала Милена, хватая брата за мощные плечи, стараясь удержать от опрометчивого поступка. Катерина вскрикнула, а Юра бросился на помощь Смирницкой, помогая оттащить взбудораженного Арсения от бледного от плохо скрываемого гнева Николая Алексеевича.

– Прошу тебя, успокойся, - увещевала Милена, с мольбой глядя на брата. – Так только хуже будет…

Смирницкий повел плечами, пытаясь высвободиться от захвата Юры и, не глядя ни на кого, отправился в свою комнату.

Оля Бирючинская едва успела заскочить за угол. Все это время она подсматривала и подслушивала за спорами ученых, делая про себя выводы. Она узнала две вещи, и хотела немедленно поделиться ними с Майей и Гришей.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Оленька прокралась в комнату Майи, где они с Цветковым листали очередную медицинскую энциклопедию.

– Ребята, я только что такое узнала… - только сейчас заряд адреналина, вызванный риском быть обнаруженной за подслушиванием, иссяк, и Бирючинская обессиленно опустилась на стул у двери, еле сдерживая слезы.

– Что такое? – встревожилась Майя. Поведение обычно живой и непосредственной соперницы вызывало беспокойство.

– Наш Валерка… Он умер.

Беридзе ахнула, и из ее огромных серых глаз выкатились две слезы. Гриша тоже как-то сник, сгорбился. Все замерли в единодушном молчании, словно отдавая дань памяти задире из их пятого «Б».

– А еще, - продолжила Оля, - Николай Алексеевич и дядя Арсений поругались. Они что-то говорили о какой-то сыворотке и о нас.

– О нас? – переспросил Гриша. – Они только и говорят, что о нас.

– Ну да. И еще… Все наши способности – это результат экспериментов над нами. Ну, как у Халка, к примеру.

– Это ты на меня намекаешь? – хмыкнул мальчик.

– Типа того, - махнула рукой Бирючинская. – Но самое страшное знаете что?

– Что?

– Валерка умер от тех же укольчиков, что сделали нас супергероями! – заговорческим шепотом произнесла Оля, страшными глазами глядя на Гришу с Майей.

– Да ты что? – ахнула Майя и тут же нахмурилась.

Тут в дверь постучали, и в комнату вошла Марта Самойлова:

– Так, ребятки, сегодня ваш учитель прийти не может, поэтому уроки проведу у вас я. Доставайте листочки, ручки, начнем.

Оля кивнула и выразительно посмотрела на остальных детей: мол, поняли, где наш Юрец? Валеру хоронит, вот где!

Гриша кивнул, Майя прикусила губу и, вздохнув одновременно, дети принялись за учебу.

***

Арсений метался по своей комнате, как тигр в клетке. Это была уже последняя капля в чаше его терпения, более терпеть он был не намерен. В его голове постепенно вырисовывался план избавления от егозинского ига, и немаловажную роль в этом плане играли дети.

========== Четверка сформирована ==========

Удивительно, насколько быстро летит время. Вот уже и полгода пролетело с того момента, как жизнь секретной лаборатории из кавказского ущелья изменилась. Жизнь текла медленно и лениво, заключаясь лишь в трех вещах: поддерживании жизнеспособности Антона, обучении троих ребят, производстве сыворотки в огромных количествах.

Юра уже достаточно вжился в роль учителя, порой забывая о своих прямых обязанностях лаборанта, но его не спешили ругать, так как занимался он с детьми добросовестно, вкладывая в обучение самого себя, да и занимаясь самообучением, чтобы донести крохи знаний до детских пытливых умов.

Милена и Арсений с большим интересом наблюдали за уроками и поведением детей. Фактически, чисто на интуитивном уровне, дети считали Смирницких чем-то вроде родителей, а потому слепо и доверчиво тянулись к медсестре и ученому. А они не отталкивали ребят, радуясь их успехам и живя их заботами и проблемами. Особую радость в этом находила Милена, обожающая детей, но не имеющая своих.

Егозин, Марта и Катерина, по отношению к девочкам и мальчику, выбирали чисто научно-исследовательский подход, каждое утро измеряя деткам давление, температуру и проверяя, не пропали ли их способности. Но все оставалось по-прежнему, и ребята уже давно приняли свои силы как часть самих себя, используя их в детских шалостях.

К примеру, однажды утром Катерина не смогла войти в комнату Гриши, несмотря на то, что она должна была быть открыта. Подергав ручку, Вейс поднажала на дверь плечом, и тут же влетела на полной скорости в бокс, едва не врезавшись в кровать, на которой лежали девочки, схватившись от смеха за животы.

Цветков закрыл дверь изнутри, тоже едва сдерживая смех. Это Оля подговорила его держать изнутри дверь, чтобы потом в нужный момент отпустить ее и отправить Катерину в свободный полет по комнате. Конечно, ребятам здорово за это попало, но они не жалели о содеянном, ибо с самого начала невзлюбили кичливую блондинку-медсестру.

Итак, двадцать третьего апреля, жизнь лаборатории вновь всколыхнулась и забурлила с прежней силой, и причиной этой был, конечно же, Антон Остапчук. В этот день Катерина и Милена по привычке вошли в бокс, чтобы сделать мальчику инъекции. Аппарат поддержания жизнеобеспечения размеренно пищал, информируя о стабильном состоянии пациента. Для женщин этот звук уже давно стал привычным фоном, поэтому, когда частота писка изменилась, Смирницкая и Вейс автоматически повернули головы, глядя на койку Антона.

Уже спустя несколько минут медсестры, словно по команде, прошли на кухню, где Юра листал свои старые комиксы, захваченные с собой с незапамятных времен, и ринулись к холодильнику. Волченко с изумлением смотрел на женщин, которые, схватив по морковке, принялись судорожно натирать сладкий овощ на терке и запихивать его в соковыжималку.

– Эй, вы чего? – отложив комикс в сторону, спросил Юра, удивленно подняв брови.

– Он хочет морковного сока, - монотонно, в один голос, произнесли Катерина и Милена, так же одновременно нажав на кнопку соковыжималки.

– Кто – он? – переспросил лаборант, так и не вникнув в ситуацию. К тому же, наблюдать за тем, как медсестры, не переносящие друг друга на дух, что-то делают совместно, да еще и так слажено.

– Антон, - ответили женщины.

– Что? – Юра подскочил на месте. – Ребенок пришел в себя?!

– Ага, - беспечно кивнула Милена, - и теперь он просит морковный сок.

– А Николай Алексеевич или Смирницкий знают об этом? – поинтересовался Волченко, направляясь к двери.

– Нет, - ответила Вейс, переливая сок в стакан.