"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Помещение и вправду было обширным, но низким, как и все остальные помещения и переходы в нижнем Князьграде, низкий потолок поддерживался тремя бетонными колоннами.
По периметру стояли скамьи. Помимо той двери, через которую мы вошли с Витькой, Гужем и молчуном, в зал для собраний вело еще два хода в виде узких арок. Из отверстий под потолком тянуло свежим воздухом – вентиляция работала исправно. В центре за длинным столом сидело семеро – я их воспринимал как колышущиеся облачка энергии, без определенных черт лица, но тем не менее ясно различал мужчин и женщин, пожилых и молодых.
Самой молодой была
“Не смотрящие, а слышащие, – подумалось мне, – не только паханы в собрании, но и мамаши... Смешно. И странно”.
Ну что же, дорогие нуары, теперь мы на равных!
Гуж, оказывается, присел на скамейку совсем рядом со мной. А возле Витьки сидела молодая девушка.
Своим колдовским зрением я увидел на поясе у Гужа знакомую эманацию энергии от узкого кривого предмета. “Гришан” – мой захваченный в бою кинжал!
А это что такое, длинное? Шпага в ножнах?
Подумать только, Гуж подобрал мое оружие на месте взрыва мусоровоза! Что еще он нашел, но успел припрятать?
Проклятие! И не потребуешь вернуть имущество – они узнают, что я вижу в темноте. А этот факт лучше до поры до времени скрывать.
И куда Гуж заныкал пистолет?
– Честное Собрание не лжет, – заявила Марья холодно. – Таков нуарный закон. Лгать можно только врагам, но не друзьям, товарищам и коллегам.
Похоже, я оскорбил Собрание своими подозрениями. У них не по понятиям врать своим. Вот только свои ли мы с Витькой? Если не свои, то они просто-напросто врут про то, что мы свои.
Некстати вспомнилась логическая задача про двух стражников царя, один из которых постоянно врет, а другой всегда говорит правду. Как узнать, кто из них кто?
Но Марья, закончив короткую речь, подняла руку, а потом приложила ее к груди. Ее жест, невидимый в темноте для людей с обычным набором органов чувств, повторили остальные “честные собранцы”.
Наверное, это был подземный аналог излюбленного жеста сиберийцев, когда они тянут ладонь к Знаку Вечной Сиберии и затем хлопают себя по лбу.
Это значит, что они и впрямь не обманывают, подумал я. В том, что ни я, ни Витька не видим этот жест, нуары не сомневаются. Но тем не менее совершают его.
Во вновь наступившей тишине зашелестело, после чего щелкнуло, и вспыхнул очень слабый огонек. Я заметил, что после шелеста сидящие за столом, Гуж на скамейке и девушка возле Витьки одновременно прикрыли глаза руками. Один из дедов раскурил трубку, причем для розжига воспользовался причудливой зажигалкой, огонь в которой скрывался в специальной трубке. Впрочем, в кромешной темноте даже этот скрытый свет врезался мне в сетчатку. А что испытают нуары, если поглядят на него широко раскрытыми глазами?
Дед, судя по шелесту, предупредил остальных, что намерен закурить, вот все и предусмотрительно прикрылись.
Кстати, на всех нуарах, включая Гужа, не было очков-консервов. Мое В-чутье не показывало деталей внешности. Но, кажется, глаза у всех были на месте. Судя по колебанию В-токов, подземные слепые жители даже моргали.
– Хорошо, – сказал я. – Мы верим. У вас нет причин нам лгать – мы совершенно беззащитны перед вами. В принципе, я согласен
на ваши условия. Я совершаю теракт, а вы помогаете устроить побег. Затем я, Виктор и моя тетя беспрепятственно покинем территорию Сиберии и уйдем в Поганое поле.Собрание за столом застыло. Потом Марья, совершенно точно не обменявшись с остальными ни единым шелестящим словом, сказала:
– Честное Собрание согласно. Предупреждаем, что если вы нарушите наш договор, то делом чести каждого нуара будет ваша ликвидация.
Прозвучало это в высшей степени зловеще, хотя Марья проговорила эти слова нараспев, как сказку на ночь.
– Тогда надо обговорить нюансы, – предложил я.
– Для начала мы вас накормим и напоим. Я слышу, как бурчат ваши желудки. Но еще ранее спрошу: что с вашими нейрочипами? Почему мы их не чувствуем?
Впервые за время общения с Собранием заговорил Витька, не удержавшись от любопытства:
– У вас есть нейрочипы? И вы должны их чувствовать?
После короткой паузы куривший трубку дед объяснил:
– Мы как-никак живем в Вечной Сиберии, сынок. А потому все чипированы. Но чипы нуарного Князьграда – они не такие, как те, что наверху. Верхние все подключены к Детинцу, а наши – друг к дружке, а от Детинца мы не зависим. Но пользоваться пользуемся. Полезная штука – эти чипы...
“И не говори”, – согласился я мысленно. Я узнал голос деда – он высказывался чуть ранее, когда у меня не было магического зрения.
– Честное Собрание умеет объединять наши рассудки через чипы в единое целое, – охотно рассказывал дед. – Тогда наша сила возрастает. Мы почти что и мысли читаем, и чужие чипы чуем, и ложь распознаем. Хотя понять, когда человек брешет, и без чипа проще простого – по стуку сердца и дыханию...
– А еще неопытный врун потеет и воняет, – поддакнула Марья. – Кисло-сладкий такой запах получается...
– Эгрегор! – сказал Витька.
– А? – спросил дед.
– Эгрегор – энергетической контур, объединяющий умы людей... Через вас нас слышат остальные нуары, да?
– Сметливый! Вот мы и чуем: у тебя, малой, чипа вовсе будто б нет, хотя как такое может быть? А у тебя, уважаемый Олесь, что-то не то с твоим чипом-то.
Я уловил напряжение Витьки. Вероятно, он подумал, что либо придется выкладывать правду о Скучном мире, либо соврать. В обоих случаях будут проблемы. Третий вариант: отказаться рассказывать, но тогда увеличится подозрение со стороны Честного Собрания.
– Мы... – начал я, усиленно раздумывая. – Мы облучили свои чипы из специальной микроволновой пушки. Нашли ее в руинах возле 37-го Посада. Хотели отключить. Получилось не очень.
Я не соврал – сказанное было стопроцентной правдой. Собрание должно унюхать мою честность.
И оно унюхало.
– Любопытно, – вежливо сказала Марья. – Ладно. Сейчас принесут угощение, а пока... Гуж, мил человек, верни-кось нашему новому товарищу его собственность. Не по нуарному закону друзей грабить.
Гуж с готовность вскочил и протянул мне “гришана” и шпагу. Я чуть было не взял их, но вовремя спохватился – я ж ничего не вижу.
– Протяни руку, Олесь, – сказал Гуж.
Вот тогда я и протянул. Гуж вложил в нее мои клинки, и я принялся изображать удивление и радость. Ножны шпаги, судя по шероховатости, обгорели, но сама шпага осталась в целости и сохранности.