"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Может, когда захочет.
С Велирой на руках демон бежит хаотичным маршрутом, интуитивно, словно хочет просто убежать подальше, повыше, запутать следы, резко поворачивает через каждые два-три прыжка, а то и вовсе ныряет в щель.
Прыжок вверх выбросил демона в просторный купол пещеры, здесь полно волнистых белых сталактитов, похожи на лед, но на самом деле – соль. В уголке соляные сталагмиты, пронизаны дырками, будто норы насекомых, рядом с рощей сталагмитов крохотный пруд, белая, как молоко, вода, у берега распушилось облако бледных растений.
Хафал уложил Велиру на эти растения.
– Обожаю магию! Особенно светлую...
Опустился на колени.
Хвост проскальзывает по телу смуглянки, ручей бурых сегментов огибает рельефы. Оплетает как удав, девушка скручена спиралью, жало, очищенное от яда, отводит от ее лица локоны.
Велира посапывает, реснички дрожат. Перевернулась набок, обняла конец хвоста как куклу, прижала к щеке, тело ерзает, ища удобную позу. Недовольный узелок губ подвигался влево-вправо, но затем развязался в безмятежную улыбку, тело расслабилось. Легкий храп.
– Жрец говорил, должна спать не меньше суток, и не разбудит даже гром вулкана...
Смакуя ощущения, демон скользит ладонями по ее доспехам. Один за другим щелчки, Хафал расстегивает ременные пряжки на доспехах.
Ритмичное хлопанье – в молочный полумрак пещеры вторгаются яркие полоски света, из дыры в полу, через которую Хафал проник в пещеру, рывками поднимается Жея.
Демон отломил от земли соляной кол, швырнул в птицу.
– Кыш, курица!
Жея юркнула обратно, кол разбился о край дыры. Эхо возмущенных птичьих криков удаляется, как и хлопки крыльев.
Хафал вернул взгляд к добыче.
Хвост осторожно разматываться, вместе с ним отходит черная скорлупа доспехов. Девушка вытекла из них легко, перевернулась на спину, руки в стороны, утонула в ложе растений.
Демон бросил доспехи, грянула какофония лязга, но Велира и не поморщилась, дышит мирно. Без доспехов вдвое меньше, но грудь и бедра почти не изменились, такие же крутые. Черное боевое платье из двух слоев, верхний в виде обтягивающего жилета и штанов, а нижний – собственно платье, воздушное. Юбка до колен, спереди открыта. Широкий матерчатый пояс забит шеренгой тонких, как бумага, метательных лезвий.
Хафал развязал пояс лезвий, вытянул из-под девушки.
– Тебе не понадобятся.
Наклонился к ее туловищу, жвалы развязывают тесемки жилета одну за другой, двигаясь от груди до стрелки между бедрами. Последние шнурки рвет зубами.
Края жилета чуть раскрылись, теперь между лицом демона и животом пленницы только воздушная ткань платья. Сквозь нее Хафал потерся носом о девичий живот, вдохнул, по его телу пошла мелкая судорога.
– Это не должно кончиться быстро, – бормочет, не прекращая дышать Велирой. – Слишком долго ждал, чтобы спешить.
Лапы заползли под жилет, раскрыли. Велира вдыхает глубоко, и грудь натягивает на платье складки, тонкие и упругие как струны, а лапы скользят вверх по ребрам со скоростью улиток, пальцы растопырены, впитывают жар тела. Когти уперлись в желанные округлости.
Свист, что-то бешено вращается.
В лопатку Хафала – удар, хвостатую скалу панцирей откинуло к сталагмитам, голова пробила один из них, но демон тут же вскочил, в развороте хвост срезал целый
забор кольев.– Убери лапы, таракан помойный!
На край лаза только что влез и стоит на колене Тиморис. Около Велиры валяется его сабля, воин вытащил из ножен вторую.
Сын Зараха скрутил хвостом охапку скошенных сталагмитов.
– Ррра!
Швырнул в Тимориса, тот в прыжке откатился вбок, дождь кольев разбился о стену, о берег дыры, некоторые исчезли в ней.
Прыжок Тимориса к Велире, перекат, вторая сабля вернулась в кулак хозяина, отец Велиры встал. Сгорблен как взведенная пружина.
Хафал вне себя от ярости.
– А ты как здесь?!
Ответ прилетел из дыры на сияющих золотых крыльях. Жея зависла над провалом, озаряет пещеру лучами и криком, от каждого маха крыльев – волна искр.
Хафал растет, мускулы становятся круче, жилы превращаются из веревок в канаты, пластины все толще. Кисти – уже клешни.
– Стукачка пернатая!
Прыгнул через Велиру на Тимориса, тот встретил секиру хвоста крестом сабель, удар вогнал его сапоги глубоко в землю, но крест выдержал.
Началось бес знает что. Хафал и Тиморис мечутся по пещере как безумный сквозняк, в вихре ударов тело каждого успело пролететь над спящей Велирой раз десять. Оба уже в порезах, Тиморис лишился одной сабли, у Хафала рассечена бровь. Демон превосходит, но Тиморису помогает Жея, хрупкий баланс пока держится, но Эгорд опасается, что горячие парни поубивают друг друга, придется пускать в дело стрекоз.
Тиморис опять кинулся, рубанул, но демон нырнул под саблю, хвост оплел запястье, сдавил, воин саблю с криком выронил.
Клешня замахнулась, обрушиться врагу на хребет. Но на Хафала с клекотом налетела Жея, демон отпрянул, морда потемнела, а клешня, вовремя прикрывшая глаза, стала черной, от нее повалил дым.
Птица успела улететь от петли хвоста, его сегменты тоже почернели.
На демона с голыми руками и матерным штормом набросился Тиморис, его пальцы перехватили клешни у предплечий, Хафал отшатнулся, но устоял.
С налитыми кровью глазами Тиморис смотрит снизу вверх, в зеленое пламя под бровями демона, почти вплотную.
– Не смей лапать мою дочь!
– Тебя забыл спросить, чучело!
Человек-скорпион долбанул Тимориса лбом в нос, брызнула кровь, голова откинулась назад, Тиморис отпустил предплечья демона, схватился на кровавый родник.
Демон поднял клешней за горло, попер к стене, вжал в нее Тимориса, тот отпустил нос, ладони в крови, щеки, губы и подбородок тоже, в лоб нацелилось жало. Хафал низко рычит Тиморису в лицо, обдает его разбитую рожу струями пара из ноздрей.
– Прирезать бы...
Бурые ножницы раскрылась, Тиморис сполз на пол, закашлял, ладонь уперлась в пол, другая схватила горло.
– Но обещал твоей дочурке, что не трону. Хочет разобраться с тобой сама. А мне, честно сказать, не терпится глянуть, какой фарш она из тебя сделает, ха-ха!
Эгорд, готовый было приказать стрекозам броситься на клешню Хафала и заморозить, выдохнул с облегчением.
Странно, а почему Жея не реагирует?
Всех троих привлекли панические крики солнечной птицы. Хафал и Тиморис повернули головы, а Эгорд развернул стрекоз.