"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
Но ему было некогда разбираться с ветром – на пути амечи стоял смерч. Он гораздо опаснее, а, стало быть, важнее…
Эрхал упрямо сделал шаг к смерчу. Еще. И еще. И наконец – контакт!
Первое касание смерча принесло жгучую боль, словно по телу амечи прошлись крупнозернистым наждаком. Но Эрхал уже видел начало бешеной спирали. Надо только добраться до нее…
Шаг в сторону. Кувырок. И Повелитель Воды нырнул в смерч. Растворился в нем капельками влаги, проникая в каждую его частицу и заменяя его разум своим. Архимаг Датныока закричал. Вернее, завопил от боли и ужаса. Еще бы
«Он сам напросился, – с мстительным удовлетворением подумал Эрхал. – Мог же по-хорошему, как тот же Картарин. Но нет, синий архимаг захотел крови. Нашей с Темьяном. Поэтому мне не жаль его, он сам решил свою участь».
Мучения архимага продолжались недолго. Несколько мгновений спустя он уже был мертв, а Эрхал обрел контроль над смерчем.
Теперь осталось подмять под себя рядового волшебника-ветра. Затем можно остановить смерч и заняться последним противником – архимагом Шинэхуу.
Но желтый архимаг, в отличие от синего собрата, не захотел умирать.
Когда амечи распустил смерч и обрел человеческое тело, то с удивлением узрел следующую картину: возле растопыренных конечностей Паука на коленях с мольбами о пощаде стоял человек в некогда желтой, а теперь перепачканной кровью и грязью тоге волшебника. Темьян-Паук растерянно шевелил жвалами и явно не знал, что предпринять.
Повелитель Воды не стал торопиться подходить к урмаку, припомнив неприятный разговор, который состоялся после казни зеленого архимага. Темьян тогда осудил Эрхала, так пусть теперь сам испытает, каково это – выносить приговор!
«Сразу видно, что желтый архимаг безумно хочет жить. Любой ценой. В таких случаях допустимо выполнить мольбу сдавшегося. На определенных условиях, разумеется, – размышлял Эрхал. – С другой стороны, пятерка Шинэхуу предала Богов, присягнув Темным Небесам, а у предателей участь одна – смерть… В общем, пусть Темьян сам решает».
Паук все-таки заметил Повелителя Воды и воскликнул:
– Эрхал! Что мне делать?
– Это твой выбор, Темьян Ты можешь казнить или отпустить.
– Я… я… пусть уходит.
– Ты прощен, маг, – подтвердил Повелитель Воды. – Ты сможешь уйти живым, но сначала ответишь на ряд моих вопросов.
Архимаг перевел радостный взгляд на амечи и побледнел. В его глазах стояли узнавание и ужас. Он залепетал, с мольбой прижимая руки к груди:
– Ученик Богов! Милостивый и Милосердный! Я не узнал вас, клянусь! Иначе ни за что не поднял бы на вас руку… И я не предавал Богов! Меня заставили!.. Оклеветали!.. Вынудили!..
– Да я верю, что вынудили. Вставай с колен, давай поговорим.
– Как скажете, Всемогущий! Все, что угодно, Великий! Моя жизнь и мои мысли принадлежат вам… – Захлебываясь словами, мэтр зачастил положенные фразы, а Эрхал укоризненно покачал головой: не поздновато ли он вспомнил обычаи?
Темьян тем временем успокоился и принял излюбленную личину – снежного Барса. Он сел поодаль и начал вылизывать свой густой, красивый мех.
Эрхал присел на землю и сделал архимагу приглашающий знак. Тот в страхе уставился на Высшегоя. В глазах волшебника читался безмолвный вопль: «Вы приглашаете меня сесть?! Но как же так! Неслыханное
нарушение традиций! Сидеть в присутствии Бога категорически запрещено! Это одно из самых тяжких святотатств, указанных в Законе!»Повелитель Воды нахмурился и повторил жест. Архимаг подчинился, но теперь ужас наполнял его целиком, от пяток до макушки. «Тем лучше, – сам себе кивнул Повелитель Воды. – Значит, опасаясь наказания, мэтр будет более откровенен. Ему обещана только жизнь, про телесные повреждения не было сказано ни слова».
– Кто такой Черный Чародей? – задал Эрхал набивший оскомину вопрос.
Архимаг задумался, подыскивая наиболее точный ответ:
– Можно сказать, что этот титул делят двое: амечи и дейв, Всемогущий. А вообще-то людская молва создала Черного Чародея, хозяева же основали веру Темные Небеса.
– А Бовенар – это…
– Амечи, – уточнил архимаг.
– А как зовут дейва?
– Не знаю, Всемогущий. Впрочем, уверен, что и у амечи настоящее имя вовсе не Бовенар.
– Да, наверное, ты прав… А что ты знаешь о Творце?
Волшебник вздрогнул. Его начала бить крупная дрожь, а на верхней губе появилась испарина.
– Он… он… я не знаю, но…
– Да что ты мямлишь. Говори четко! – У Эрхала вновь возникло ощущение, что он плывет против течения. Несомненно, кто-то баловался с разумом архимагов. Как и с разумом жреца трагги. Но Повелителю Воды было необходимо разузнать все до конца. Напустив в голос металла, амечи спросил с нажимом: – Отвечай, кто такой Творец?
– Он накажет меня! – взвыл архимаг.
– Не накажет, – успокоил Эрхал мэтра. – Скоро у него появятся совсем другие заботы.
Архимаг понял намек совершенно правильно, но перепугался еще больше.
– Простите, Великий, но вам не справиться с ним. Он…
– Ну что – он?
– Он самый настоящий Изначальный, – с благоговением в голосе произнес маг.
Эрхал сорвался на постыдный крик:
– Нет никаких «самых настоящих Изначальных», понятно?! Нет!!! Амечи и дейвы – Изначальные! Ясно тебе?!
Барс удивленно приблизился к ним. В его медовых, обращенных на амечи глазах стоял вопрос.
Мэтр был напуган до смерти. Он сжался в комок, втянул голову в плечи, закрылся руками и забормотал, избегая взгляда Ученика Богов:
– Все ясно, Всемогущий и Милосердный… Нет Изначальных, Великий… Как скажете, Всевластный…
– Эрхал, ты хочешь узнать правду или спрятаться от нее? – разумно спросил Темьян, и Повелитель Воды в который уже раз поразился его совсем не свойственной остальным урмакам рассудительности.
– Ты прав, Темьян. Прав! Просто меня уже достало упрямство этих предателей, которые, испугавшись тени, пытаются свергнуть реальных Властителей Мироздания – амечи, прикрываясь каким-то выдуманным Творцом.
– Погоди, Эрхал. Давай я его спрошу.
– Валяй.
Барс повернулся к архимагу:
– Мэтр, сколько всего человек, то есть существ, прячется под маской Черного Чародея? Двое или трое, если считать вместе с Творцом?
– Творец не Черный Чародей. И уж тем более не существо. – Архимаг поднял голову, его взгляд наполнился безумием, наподобие того что читалось в глазах зеленого волшебника.