"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31

И вот его поиски увенчались успехом, но Мюрр не торопился сообщать о своей находке Творцу. Почему? Он и сам не мог понять.

Повелитель Холода сдержал обещание: не попадался на глаза Темьяну, не знакомился, не разговаривал с ним. Все это время Мюрр с каким-то поистине болезненным любопытством наблюдал за «вторым», пытаясь разглядеть в нем себя. Прикидываясь то зверем, то птицей, Мюрр весь месяц не спускал с Темьяна глаз, тайком следил за его семьей.

Мать «второго» Мьюла оказалась не просто уроженкой другого мира, она принадлежала к расе дарианцев – прирожденных воинов и магов. Впервые увидев ее, Повелитель Холода очень удивился, гадая, как жительница Несуществующего мира могла очутиться настолько далеко от дома. А потом пригляделся получше и удивился еще больше, осознав, насколько мощная магическая сила подчиняется ей. «Пожалуй, в поединке она в два счета уделает кое-кого из известных мне Высших. Того же Дуэра, например. Или мою мать с отцом в придачу, даром, что они Боги, а она смертная. Впрочем, я и сам не хотел бы встретиться с ней в бою в одиночку».

Отец Темьяна, Айват, в отличие от жены был местным – урожденным мира Ксантины. В нем так же ощущалась сила, но не магическая, а физическая и урмачья. «Тоже крепкий орешек, – сделал вывод Мюрр. – Просто так с ним не совладать».

Старший брат Темьяна Сцил был наименее опасен. «Впрочем, и его нельзя сбрасывать со счетов, – решил Мюрр. – М-да, непростая семейка. Похоже, Творец прав: отнять у них «второго» не так-то легко».

Он продолжал следить. Ощущая зависть, видел, какая дружба и любовь царят в этой семье. Понимал, что наблюдает осуществление собственной заветной мечты, вот только происходило это не с ним, а с Темьяном.

Нарастающая день ото дня обида душила Мюрра. Последней каплей стал дождь – обычный осенний дождь. Начавшись поздним вечером, к полуночи он обрел силу, превратившись в ливень.

Мюрр в обличие волка пронаблюдал через распахнутое настежь окошко, как Темьян гасит светильник, ложится в кровать и засыпает счастливым безмятежным сном. Волк-Мюрр помотал головой, стряхивая стекающие на нос капли, и собирался уже уходить, чтобы поискать укрытие от дождя, как вдруг в комнате Темьяна мелькнул огонек. Заинтересованный Мюрр вернулся и продолжил наблюдать. Увидел Айвата со свечей в руке. Тот осторожно приблизился к окну, плотно прикрыл створки, чтобы усиливающийся ливень не залил постель сына. Укрыл спящего Темьяна одеялом, пробормотав:

– Простудишься ведь, обормот.

В голосе Айвата прозвучало столько нежной заботы, что Мюрр едва не умер на месте от зависти и обиды. Стоя под проливным дождем в обличие волка, он прижимался носом к окну, заглядывая в комнату, где спал Темьян, и плакал – первый раз в жизни – молча, но оттого еще более страшно, выплескивая все свои несбывшиеся надежды, разрушенные мечты и обманутые ожидания.

А потом слезы высохли, и пришла ненависть – тяжелая, горячая, – к тому, кто ничем не отличался от него самого, но которому судьба сделала такой роскошный подарок – дружную, любящую семью…

– Почему ему, а не мне? – сквозь стиснутые зубы цедил Мюрр, разглядывая спящего Темьяна. – Чем я хуже?!

– А ты чего здесь стоишь? – раздался вдруг за спиной женский голос.

Мюрр-волк подпрыгнул от неожиданности и обернулся, угрожающе оскалив клыки. Перед ним стояла мать Темьяна и куталась в плотную накидку-плащ.

– Ты чего стоишь под ливнем? – повторила Мьюла, ничуть не испугавшись волчьих клыков. – Пойдем, пущу тебя на сеновал. Высохнешь, обогреешься. Я тебе курицу принесу, поешь. Пойдем, пойдем, – настойчиво повторила она, видя его нерешительность. – Ты издалека пришел? Что-то я тебя в наших краях раньше не видела.

Женщина направилась к стоящему в стороне от дома сеновалу. Мюрр настороженно последовал за ней.

– Заходи, – Мьюла распахнула дощатую дверь. – Смелее, не бойся, никто тебя не тронет.

Ее рука ласково потрепала мокрого зверя по загривку. Мюрр вздрогнул и поджал хвост, а губа сама собой поползла вверх, обнажая желтые клыки. Он приглушенно зарычал.

– Дикий ты совсем, – хмыкнула Мьюла. – Человека не признаешь. Наших-то, местных волков мясом не корми, лишь бы за ухом кто почесал. Так и лезут под руку. Мол, гладьте меня, чешите дни напролет. А ты видно не привык к ласке-то?

«Не привык к ласке-то…» – эхом отозвалось в ушах. Для Мюрра эти слова явились последней каплей. Он вдруг прижался к ее ногам и завыл – отчаянно, навзрыд.

– Ну-ну, успокойся. – Мать Темьяна присела на корточки и прижала мокрого волка к себе. – Горе у тебя, да? Один ты совсем, бедолага? Хочешь, оставайся с нами.

И Мюрру вдруг очень сильно захотелось и впрямь остаться в этой дружной семье, хотя бы и в облике волка. В тот миг он дорого бы дал, чтобы и впрямь навсегда превратиться в зверя, позабыв свою человеческую сущность, как кошмарный сон.

Но мгновение слабости прошло так же быстро, как и возникло. Мюрр съел предложенную курицу, а как только Мьюла ушла, выскользнул с сеновала и растворился в лесу. И все же воспоминание о руке, ласково погладившей его мокрую шкуру, нет-нет, да и всплывало в памяти…

В ту же ночь он рассказал о месте нахождения Темьяна Творцу. Высказал свои соображения о том, что забрать «второго» будет не так-то легко.

– Мьюла и Айват будут защищать сына до последнего, – согласился Творец. – Кстати, а как насчет жителей деревни? Как думаешь, они останутся в стороне?

– Вряд ли. Напротив, они ринутся защищать Темьяна. Видите ли, Мьюла и Айват рассказали им правду о… хм… вас.

– Вот так просто взяли, да рассказали, кто я такой на самом деле? – скривился Творец. – И что? Те тупые деревенщины не подняли их на смех, не выгнали прочь из селения?

– Нет. Они поверили и разрешили семье Айвата остаться. Больше того, вы теперь для всей деревни враг номер один, а Темьян, соответственно, единственная надежда человечества, – не удержался от сарказма Мюрр.

Творец поиграл желваками. Его счет к родителям «второго» вырос до небес. Что ж, похоже, пришла пора предъявить его.

– Как будем действовать, Мюрр? Похоже, у тебя есть план?

– А как же. Позовем на помощь кабаёши. Они профессиональные охотники на оборотней, так что перещелкают деревенских урмаков, как орешки.

– А Мьюла? Не думаю, что кабаёши хватит сил справиться с ней.

– Ее я беру на себя, – перебил Мюрр.

– Ты уверен? – после паузы уточнил Творец.

Он не мог не заметить, как взбудоражен воспитанник, догадался, какие чувства обуревают его. Понял, что сегодня ночью Мюрр сделал очередной выбор: преданность Творцу или острая симпатия к Мьюле и Айвату, в которых он увидел мать и отца – настоящих, таких, какими они и должны быть. Выбрать-то он выбрал, но… Хватит ли у него решимости в нужный момент нанести удар по тем, кто ему глубоко симпатичен? Не дрогнет ли его рука?

– Ты уверен, что сможешь сражаться с ними? – напрямую спросил Творец.

– Уверен, – кивнул Мюрр. – Не беспокойтесь, я не подведу вас. Пусть Дуэр срочно вызывает кабаёши. Завтра в деревне праздник – Посвящение Зверю, так что послезавтра на рассвете жители будут сонными и хмельными. Лучшего времени для нападения и не придумать.

– Да, ты прав. Я сейчас же свяжусь с Дуэром.

– Кстати, пускай он и сам придет. Лишний маг в бою не помеха.

17