"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
Максим прошел к себе в комнату, бросил ружье и рюкзак на пол, и рухнул на кровать. В этот раз он не видел снов. Просто медленно плыл сквозь бесконечный темный тоннель. А по стенам его светились странные зеленоватые растения, похожие на кошачьи глаза…
Очнулся Максим резко, словно кто-то ударил его по щеке. К этому времени стемнело и за окном черными громадами маячили постройки Зоны. В комнате царил полумрак.
Максим прошел на кухню, глотнул прямо из чайника холодной воды и включил свет. На столе, прижатый пустой чашкой, валялся лист бумаги.
«Привет, жмот!» - так и было написано. – «И пока. Ты запер меня в клетке, лишил всех радостей жизни. Я так больше не могу. Я живая и имею право на счастье. Хочу чувствовать себя любимой, которую носят на руках, а не грызут за каждую булавку. Всего хорошего в жизни, я ушла».
Тогда Максим распахнул дверь в большую комнату. Он точно знал, что искать. Он чувствовал этот предмет прямо через деревянные стенки тумбочки и боялся его больше, чем всех чудовищ и аномалий Зоны. Ему совсем не хотелось смотреть правде в жестокие и беспощадные глаза.
В ящичке, среди старых квитанций и пустых флаконов из-под косметики, лежала моментальная фотография. Алина обнимала высокого красавца. В этом видном, решительном и чуть суровом человеке Максим с трудом узнал Андрея Бузыкина. Того самого, который когда-то вошел в Зону тяжелым диабетиком, а вернулся здоровым. Того самого, который так и не решился стрелять в проводника. И Максиму показалось: эта пара так подходит друг другу, что если разорвать фотографию надвое, ее половинки срастутся в единое целое сами.
– Положи меня в сырую, сырую землю…
Максим вернулся к себе и поднял с пола ружье. Откинул приклад и щелкнул рукояткой затвора, сняв оружие с предохранителя. Сунул дуло в рот и, ни секунды ни колеблясь, нажал на спуск. Ответом был лишь щелчок ударника.
Тогда Максим выругался и направил ствол в стену. Вспышка на мгновение рассеяла тьму. От грохота выстрела едва не лопнули барабанные перепонки.
– А! – закричал он, потрясая в окно ружьем. – Это ты не хочешь меня отпускать! За что? Чем я перед тобой провинился?
Но Зона осталась безмолвной.
– Я все равно найду способ! – Максим посмотрел на гранату в рюкзаке. – Нет. Не сейчас. Я уеду далеко! Туда, где ты меня не достанешь! И там…
Сквозь звон в ушах донеслась переливчатая мелодия. Кто-то настойчиво звонил в дверь.
– Вот дьяволы, даже застрелиться как следует не дают, - Максим открыл дверь и увидел Олесю. Ее широко раскрытые глаза блестели на мертвенно-бледном лице.
– Я думала… не успела, - вымолвила она, не отрывая взгляда от дымящегося ружья.
– Почти, - только и ответил Максим.
Интерлюдия 3. Отдых на море. Глава 32. Чудесное спасение
Волна быстро приближалась. Рокот воды смешался с шумом перекатывающейся по дну гальки. Максим закрыл глаза и глубоко вдохнул. Бурный поток налетел плотной стеной, несколько раз перевернул и выбросил на берег.
Олеся расхохоталась и захлопала в ладоши:
–
Ты как ребенок, честное слово! Такой смешной! Я так рада, что ты не поплыл к волнорезу.У самого выхода из бухты, среди зеленых валов с белыми гребнями, темнела искусственная скала. Пожалуй, лезть на нее сегодня чересчур опрометчиво.
Новая волна гулко ударила в берег. Пенистый язык едва не унес резиновые шлепанцы.
– Кому суждено быть повешенным, тот не утонет, - Максим слизнул с губ соленые капли. – Да шторм слабенький. Балла три, не больше.
Олеся накинула короткое платье поверх мокрого купальника. Достала откуда-то резинку, собрала волосы в хвост и повесила на плечо дорожную сумку.
Максим натянул шорты и футболку. Бросил прощальный взгляд на бушующее море, взвалил на плечи тяжелый рюкзак и побрел к железной дороге, стараясь не наступать на острые камни. Через пятнадцать минут он уже был на вокзале.
Первые три четверти пути тянулись целую вечность. Наконец скорый поезд вырвался из холодной тесноты тоннелей на степные просторы. За окном промелькнули несколько выбеленных домиков, железнодорожный переезд и небольшая станция. Максим заглянул в расписание: осталось каких-то два часа. Хорошо, что удалось купить билеты хотя бы на боковые места: вовремя и дешево уехать в бархатный сезон – большая удача.
Олеся принесла два контейнера с заварной лапшой. По вагону потянуло запахом специй и жженого пластика. Интересно, из чего делают эту вермишель?
Максим быстро расправился со своей порцией.
– Ты знаешь, - сказал он, наливая в стакан минералку. – Как утверждал мой преподаватель математики, комплексный обед делится на две части: действительную и мнимую. Действительную студент съедает, а мнимая существует лишь в его голодном воображении.
– Я люблю, когда ты шутишь. Видел бы ты себя после развода. Тогда я поняла, что от тебя нельзя отходить ни на шаг. Если бы ты меня выгнал, я бы ночевала на коврике у порога.
– Алина заявилась в ЗАГС вместе со своим женихом. У нее на шее и плечах я заметил свежие синяки. Ну, то есть, я поначалу подумал, что синяки. Но потом понял: это следы бурной страсти. Она смеялась надо мной. Хотела уколоть побольнее. И правильно делала.
– Почему?
– Наверное, решила отомстить мне за бесконечно серые годы кошмара. С Андрюшенькой же каждая минута – настоящий праздник. Так она сказала мне сама.
– Я не об этом! Почему правильно?
– Потому что я – шлимазл.
Олеся дунула на ложку. Все, что в ней было, улетело Максиму в лицо.
– Ой, прости!
– Вот прямо сейчас ты подтвердила мои слова, можно сказать, делом. Да и ладно. С тех пор, как ты продала мне квартиру, моя жизнь стала интересной и насыщенной.
Максим снял с носа и ушей лапшу и отправил ее в рот.
– Может, не стоит мне об этом напоминать? – Олеся повернулась, доставая из сумки носовой платок.
– Я тебя не виню… - Максим осекся. Прямо над плечом девушки словно расплылось кровавое пятно.