"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20

— Что с Джеттой? — спросила она строго.

Сельмо ломал голову над тем, как начать разговор. Он прокрутил в голове тысячу вариантов, но к этому оказался не готов.

— Когда я уходил, она еще не пришла в себя, но целитель сказал, что опасности для жизни нет, — ответил он как на духу.

— Что он с нею сделал?

— Врезал по мозгам, — признался Сельмо, потому что не мог соврать, когда эта женщина смотрела ему в глаза.

— Он умеет. — В голосе монахини слышалась боль и горечь. — Это ты ее спас?

Очень подмывало согласиться, и может, в каком-то смысле это даже было правдой, но Паладин ответил честно:

— Нет, он сделал это с моего согласия.

Настоятельница вдруг отскочила и, казалось, вдруг стала больше раза в два, как разъяренная кошка. Ее глаза метали молнии.

— Ты заодно с Эдмундо?! — взвилась она.

— Каким Эдмундо?.. — не понял Сельмо.

— Ее отцом!

— Ее отцом… — эхом повторил Светлый, чтобы получить время на раздумье, и вопросы посыпались на него, как градины из серой тучи. — А почему вы решили, что на Джетту напал ее отец? — задал Паладин самый нейтральный.

Монахиня успокаивалась, шерсть кошки понемногу опускалась, а когти втягивались.

— Давайте присядем, — вдруг перешла на официоз она, показав в сторону стола, заваленного бумагами и книгами, какие ведут казначеи и экономки.

Сельмо не стал отказываться. Разговор предстоял долгий, а он почти как горный тролль после охоты. Такой же уставший, только голодный.

— Расскажите мне всё по порядку, — потребовала настоятельница.

— С удовольствием, — соврал дель Пьёро. Никакого удовольствия рассказ ему не сулил. — Но может, сначала вы? Откуда вы знаете про отца Джетты?

— Я многое знаю, — ушла от ответа Темная.

— Я тоже. — Не лучшее время, чтобы играть в молчанку. Он же сюда за артефактом пришел. Однако в этот момент причина визита потеряла значение.

— А про отца Джетты что-нибудь знаете? — спросила настоятельница.

— Да.

Пусть немного, но знает.

— А Джетта?

— Тоже, — утвердительно ответил Паладин.

— А про мать? — казалось, теперь настоятельница сжалась в комок.

Сельмо помотал головой.

— Давайте ответ на ответ, — подумав, предложила настоятельница.

— Давайте. Как к вам обращаться?

Светлый поудобнее устроился на стуле. Вопросов у него было много. Ответов… При желании, ответов на все вопросы хватит, или он не сын своего отца. Так что можно пропустить сеньору вперед и послушать, о чем она спросит в первую очередь.

— Мария.

— Сеньора Мария?.. — предложил назвать фамилию Паладин.

— Просто Мария. Или «мать-настоятельница», — с доброжелательной улыбкой произнесла собеседница. — Джетта виделась с отцом?

— Не совсем. Почему вы решили, что я в курсе Джеттиных дел?

— Вы остановились на постоялом дворе в соседних номерах, вас видели вместе. Что значит «не совсем»?

— Они общались… — Сельмо был несилен в магической терминологии. — В общем, у Джи было видение. Вы всегда интересуетесь соседями по постоялому двору бывших воспитанниц?

— Если узнаю, что они в городе. Почему Джетта решила, что человек, которого она видела, был ее отцом?

— Он назвал ее дочкой. Откуда вы узнали, что она в городе?

— Она приходила на службу, но ушла прежде, чем я успела с нею поговорить. Как выглядел мужчина из видения?

Если монашка знала, что Джи в городе и навела справки среди Темных, ей наверняка известно, что они исчезали на несколько дней. Вопрос о том, с чего она взяла, что с Темной что-то случилось, отпадает.

— Хорошо выглядел. Почему…

— Это не ответ.

— Он был похож на нее чертами лица, очень красив, выглядел лет на сорок.

Губы женщины горько поджались, и Сельмо был готов к тому, что она скажет, что это вовсе не тот человек. Это бы существенно упростило ситуацию. Но взгляд настоятельницы скользнул за Светлого, куда-то… далеко. И она промолчала. Глупо было надеяться на лучшее. Удачи боги всегда отмеряют меньше, чем невезения.

— Откуда вы его знаете? — задал Паладин свой вопрос.

— Из прошлого.

— Это не ответ.

— Я познакомилась с ним случайно. В одном придорожном трактире. Как отреагировала Джетта на появление отца?

— Она испугалась. — Дель Пьёро платил той же монетой, что и монашка: кривой, ломаной и затертой настолько, что с трудом угадывался номинал. — Почему ее бросила мать?

— Мать ее не бросала, — твердо произнесла настоятельница. — Что испугало Джетту?

Не бросала? Получается, ее украли? Или это отец накладывал Печать? Тогда почему он потерял дочь из виду? Но в следующий момент в голове Паладина измятые обрывки сложились в целое письмо.

— Маги, которые учили Джетту, — начал он, — предположили, что способности менталиста-некроманта пришли от отца. И поскольку ни одного законопослушного мага этой специальности в обозримом прошлом незамечено, сделали вывод, что он был из Черных. В отличие от матери, которая попыталась защитить девочку, заблокировав ее дар, — неторопливо рассуждал Сельмо, и Мария кивала в такт его словам. — Это же были вы? — Дель Пьёро смотрел ей прямо в глаза. — Вы — ее мать.

Сеньора (или сеньорита?) Просто Мария откинулась, опираясь на высокую спинку кресла. Побелевшие пальцы настоятельницы вцепились в край стола, будто ее уносило течением. На лице застыла маска отрешенности. Наконец она кивнула.

— При каких обстоятельствах с нее сняли Печать? — спросила настоятельница нейтральным тоном, за которым слышалось напряжение. — Откуда вам известно о Черных магах? Кто учил Джетту?

— Это три вопроса.

— Предлагаю изменить условия. Вы рассказываете всё, что случилось с Джеттой с момента вашей новой встречи. Я рассказываю вам всё о её появлении на свет. И мы вместе придумываем, как ей помочь.

— А с чего вы взяли, что я хочу ей помочь? — усмехнулся Сельмо.

— Вы были влюблены в Джетту в юности. И по тому, как вы говорите о ней, могу сделать вывод, что до сих пор неравнодушны. Вы так и не научились до конца владеть лицом.

— Что еще Джетта обо мне рассказывала?

Почему-то от того, что Темная так запросто болтала о нем, Паладину стало обидно. Он никому не рассказывал ту историю. Никогда. Может, потому что выглядел в ней идиотом. Нет, он допускал, что Джи могла обо всём растрезвонить. И даже придумал, что будет рассказывать в ответ, если до него доползут соответствующие слухи. Но версия, крутившаяся при дворе, была полна недомолвок и таких явных выдумок, что опровергать ее было глупо. Во-первых, ничего, порочащего честь и достоинство, в ней не было. Во-вторых, ни один здравомыслящий человек в нее бы не поверил. И теперь, когда выяснилось, что Джетта всё-таки делилась с кем-то тем, что принадлежало только им двоим, Ансельмо было… неприятно.