"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36

Помощь некромантки повлияла на название меча, из-за чего система присвоила его на языке мёртвых:

Сик’Карак (Глодатель костей)

Невесомый таран: с тановиться легче для своего владельца с каждым убитым, вплоть до полной невесомости, при этом для всех остальных набирает вес и становиться плотнее-крепче. До 10краткого увеличения… или смерти владельца.

Демонический разум : требует периодической, ритуальной кормёжки, угрожая в случае голода вытянуть силы из своего владельца и даже убить его при длительном, многодневном голоде. Питает руны короля, пришедшего с болот, не позволяя им поглощать энергию его резервуара.

Если не кормить клинок, комплект начнёт тянуть энергию. А когда та закончиться… все бонусы к силе и живучести, вся подвижность, связанная с даруемой им ловкостью, станут не важны.

Потому что следом за энергией в ход пойдёт кровь его аватара.

Даже любовница говорящего за мёртвых, Серриса, не знала всей правды о созданных убийцей вещях. Он поделился со своими товарищами силой рун так же, как они поделились с ним известной им магией и собственной кровью. Но рунный рисунок, выточенный на деталях его экипировки нес в себе иной смысл. Не усиливал отдельные атрибуты, а формировал единую связь каждой отдельной детали. Комплект был книгой, на которой он писал историю убитых им существ, и каждая страница была продолжением следующей, вплоть до меча, который являлся финалом.

Королевский доспех пожирателя топи.

Аура пожирателя топи: Этот доспех плоть от плоти болотных тварей и дарует владельцу и его ближайшим союзникам свойственную им силу.

Средняя защита от болезней. Средняя защита от удушья. Средняя защита от ядов.

Наследие гидры: при получении ранения моментально начинает цикл исцеления, завязанного на ускоренную регенерацию. Тратит собственную энергию комплекта, а затем магического резервуара владельца. Не работает против ожогов. Восстанавливает прочность экипировки.

Хладнокровный : при любой погоде покров доспехов остаётся прохладным и не позволяет существам, реагирующим на тепло, разглядеть его владельца.

Трёхликий слышал шёпот меча. Пока ещё невнятный, довольный смертями и кровью, пропитавшими окружающий снег. Клинок не мог пожрать энергию без воли владельца, без контакта с ним, без команды. И шипел в их раздвоенном разуме, не понимая, почему его хозяин медлит.

Но говорящий за мёртвых знал, что кормёжка может быть связана с риском. И потому он отправил караван к городу, оставив подле себя лишь Друма и Ликвика ради прикрытия.

Чтобы на практике узнать каково это. Кормить созданного своими руками — демона.

Говорящий за мёртвых взялся за рукоять. Пальцы, втиснутые в кожаные перчатки, покрытые с тыльной стороны композитным доспехом, а с внешней толстой жаболюдской кожей, такой, какую вот так с нахрапа не разрезать обычным ножом, сомкнулись под навершием. А тонкие губы, скрытые железной маской — прошептали:

Питайся.

Кровь на перекрёстке вскипела, а земля вспучилась пузырями и с чавканьем выпустила из своих недр кровавый пар. Снег таял под жаром магии, а розовая дымка сползалась к мечу со всех сторон, пока не потёрлась о сапоги мечника и не поплыла дальше, прямо в раззявленную пасть костяного навершия, чья голова ожила и исказилась, поглощая разлитую по перекрёстку силу.

На мгновенье перекрёсток исчез, и продолжающий сжимающий рукоять трёхликий увидел совсем другую картину. Демоническую тварь, созданную ударами молота и переплетением разных школ магии. Пламенем заклятья огненного щита, смертями на лезвиях чёрных искр и некромантией Серрисы.

Хаосом.

Всё закончилось через минуту. Не было больше кровавых отметин, не осталось и снега. С высоты птичьего полёта на белоснежной, заснеженной местности, перекрёсток выделялся чёрным пятном.

Энергия страданий и смерти так любимая колдуньей, впиталась в клинок без остатка.

Убийца вытащил оружие из земли, пробежался глазами по заточке, отметив, что несмотря на недавний бой на нём не осталось зазубрин и сколов, а затем, забросив тяжёлый меч на плечо, зашагал к телеге.

Зверь внутри комплекта затаился, довольный и сытый.

Смерти карлов облегчили клинок, но не сильно. Оценивая его вес ИскИн считал, что ушло не более сотни грамм, но стоило учитывать, что для остального мира он потяжелел на столько же, а значит будет разрубать кости и доспехи с ещё большей силой, разнося чужую защиту вдребезги.

Таким он и создавался. Чтобы если не разрубить кольчугу, то переломать под ней все рёбра искромсав осколками лёгкие. Но вышло куда лучше, чем затевалось.

Взобравшись на телегу и сев на мешки, уложив клинок в сторонке, трёхликий услышал вопрос от Друма, сидящего прямо за его спиной вместе с Ликвиком. На лавке, с которой управлялась кобылка:

— А зачем разделяться было? Не боишься, что девчонку твою вредную эти идиоты пристукнут в дороге?

— Она некромант, а Виллерт не обычный воин. Их так просто не взять. Карлы им не противники, даже если наваляться все вместе и нанесут первые удары неожиданно, у воина хватит сил отправить их в вирт одного за другим.

Говорящий за двоих не стал рассказывать про амулет, что напитанный тёмной силой раз в месяц мог возвратить колдунью с того света. Волшебная вещица уже спасала её однажды, когда трёхликий свернул художнице шею, выбросив из здания в Юмироне прямо на мостовую.

Телега миновала перекрёсток под карканье рассевшихся у дороги ворон.

Ходоки ехали много часов, видя в снегу колею от прошедшего по тракту каравана. Несмотря на мрачные прогнозы Друма, следы уходили к показавшемуся на закате городу, что намекало на благоприятный исход.

Серриса ждала их в небольшой роще, куда сворачивала продавленная колёсами колея. Она всё рассчитала верно. Солнце клонилось к закату, смеркалось, а разведённые костры было видно издалека.

Местность плавно переходила в горы и поселение под названием Вьёрнова Падь, раскинулось на горном склоне по левую руку от рощи. Город выстроился вокруг небольшой крепости и был окружён деревянной стеной. Обширные предместья в многие десятки если не сотни дворов, кормили небо белым дымом из печных труб, а запертые ставни, сверкали изнутри жёлтым светом разожжённых лучин.

— Давай родная! Пошевеливайся!

Друм всё понял верно, приметил костры и съехал с дороги углубляясь в лесную чащу. Небольшой «карман», окружённый ельником, привёл прямиком к Серрисе и торговым повозкам.

Хмурые карлы подобно воронью сидели тут и там, таращась на трёхликого из повозок. Некоторые грелись у костров, старательно пряча глаза и делая вид, что греются. Никто из них не знал, как именно себя вести. Уходить они не решались и поэтому тихонько переговаривались, ожидая развязки.