"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27

Почему рядом с ней не хотелось распускать хвост? Почему не хотелось показывать и доказывать молодецкую удаль?

И тут Ратибор вдруг отчетливо понял – они с ней одной крови. И она и он всегда сражались за жизнь, только он с мечом в руках, а она гораздо в более тяжких битвах – в битвах с односельчанами, с их тупым, равнодушным, обыденным мнением. И она победила, раз жива до сих пор, не замужем за нелюбимым, не с двумя детьми, не с заскорузлыми от пашни руками. В этой битве она отстояла главное – быть самой собой. А он в своих битвах просто выжил.

Они одной крови. Оба могли бы прожить друг без друга, и оба знают, что вместе легче. Все насмешки Мары стали понятны – Ратибор глядел в них как в зеркало.

Глава 12

Ратибор, Мара и Волк уже третий день сидели в остывающем хмуром Киеве.

Серое небо сочилось мелким холодным дождем, порывы ветра заносили лужи обрывками мусора. Денег совсем не осталось, Ратибор только облизывался, глядя через раскрытые ставни на проезжающие телеги, набитые рыбой, мясом и бочками меда. В княжьем тереме продолжался неугасающий пир.

– Может, заскочим, пожрем по-людски? – уныло вздохнул он, глядя на Волка.

– Честь не позволит, – привычно огрызнулся певец.

– Ну так спел бы на площади…

– Песни идут от души, а душу не продают за деньги.

Мара возилась у печи, шурудя бесполезный огонь – остывшие горшки тосковали по забытому делу.

– Честь… Придумал себе хреновину, чтоб ничего не делать… – Ратибор отвернулся от окна и уныло уселся за стол.

– А сам чего? – насмешливо поинтересовалась девушка. – Пойди да спой.

– Ну да… Мне можно в корчме спеть, а потом брать с хозяина деньги за то, что удалось разогнать упившихся посетителей. Или на поле ворон пугать. Тоже получится.

Мара достала из-за печки трухлявый мешочек, развязала, брезгливо понюхала.

– Горох, – присмотревшись, заявила она. – Сколько ему?

– А я помню? – отмахнулся Волк. – Наверно, еще до меня старый хозяин оставил.

– Похоже. Но есть можно. Сварить?

– Ну не дохнуть же… – почесал брюхо стрелок. Горох ели хмуро. Мимо окна везли мясо и рыбу.

Потом повезли мед. Во рту было сухо.

– Петь ты не умеешь. – Мара подула на парящую ложку. – Плясать тоже, пахать…

– Пусть кони пашут, – выбирая последние куски варева, буркнул стрелок. – Я воин.

– Придумал всякую хрень, лишь бы денег не зарабатывать, – мстительно ввернул Волк.

– Иди ты… – Ратибор облизал ложку и улегся на

лавку.

Глаза безразлично уставились в потолок.

– Ну и показал бы воинское умение, – усмехнулась Мара. – Вон кулачные бойцы за деньги на площади бьются. Или ты слабее?

– Я? – чуть повернул голову стрелок. – Чтоб я, как гороховый шут, махал кулаками на площади? Лучше сдохнуть. Слышь, Волчара, поехали печенегов в степи поищем. Развлечемся, отберем денег… Работы не больше, зато куда благороднее, чем на площади.

– Лошадь только одна, – напомнил певец. Ратибор снова уставился в потолок, полусонная муха лениво жужжала в углу. Скрипели нагруженные телеги. Хотелось есть.

– Скоро Жур с Микулкой вернутся, – напомнил он. – Привезут Камень, насовершаем подвигов, заживем как люди.

Волк доел, вздохнул. Убил муху.

– Хреново. – Вытер ладонь о стену. – Что-то мне разонравилась эта Явь.

– Другой все равно нету, – убирая миски, пожала плечами Мара. – Балаболы вы, бестолковые!

– Бабу тебе надо, – невпопад посоветовал стрелок Волку.

Мара только усмехнулась.

– А чего… Помогает. – Ратибор мечтательно растянул губы в улыбке. Угас. – Только не на голодное брюхо.

Пахло свежей рыбой, печеным маслом и дегтем. Миновал обед.

Наконец Ратибор созрел.

– Идемте рыбы в Днепре наловим, – предложил он друзьям.

Берег реки развезло жирной глиной, дождь капал и капал с запотевшего неба. Рыба ловилась плохо. Ратибор свесил ноги с позеленевшего деревянного пирса и не отрываясь глядел на привязанное к тонкой бечевке перо. От пера шли круги на воде, но рыбы не прибавлялось. Три тощих пескарика, изредка подергиваясь, умирали на досках.

– Рыбак… – Волк недовольно кинул в воду сухую травинку.

Река прилипла к ней прочно и медленно потащила в далекие дали – где нет дождя, где сытно, где рыба ловится лучше.

Пескари умерли. Бечевка дернулась. Ратибор подсек ее. Пескарей стало четыре.

– Щуку бы поймать… – мечтательно вздохнула Мара, укладывая рыбу в мокрый мешок.

– Пойдем в лес постреляем, – поглядел через реку Волк.

– А лук? – печально молвил Ратибор.

И река снова погрузилась в сонную тишину. Молчали.

Щука занималась своими делами, наверное, ела пескарей покрупнее.

– Ты заметил? – спросил у Волка стрелок.

– Не слепой, – не меняя выражения лица, отозвался певец.

Мара заинтересованно оглядела обоих.

– Сиди как сидела, – посоветовал Ратибор. – Если глянешь краем глаза на берег, увидишь сама.

Девушка осторожно скосила взор.

Восемь вооруженных копьями витязей шли прямо к пирсу. Шли уверенно – неопытные, наверняка из малой княжьей дружины.

Снова клюнула рыба. На этот раз оказался довольно крупный подлещик.

– Сидим спокойно, – предупредил Ратибор.

– Может, Владимир решил позвать на пир? – с надеждой предположил Волк.

– Ага… – Стрелок снова закинул уду. – Потому ввосьмером и с копьями.

Стало слышно, как на ратниках звенят кольчуги, кто-то помянул Ящера, оскользнувшись в грязи.

– Откуда знают, где мы? – удивилась Мара.

– У Владимира ушей… Как у нищего вшей, – резонно заметил Ратибор. – Если надо, отыщет.

Ратники подошли к самому пирсу.

– Эй, есть среди вас Ратибор? – спросил молодой десятник.

– Имеется. – Стрелок внимательно смотрел на привязанное к бечевке перо.