"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Ратибор ничего не понял, но биться решил до последнего. За спиной девка, впереди злобная тварь… Что еще надо мужчине для счастливой смерти?
Эта мысль показалась подозрительно знакомой, как и готовый к прыжку упырь, как собственная стойка с поднятым к лунному свету мечом. Стрелок даже точно знал, когда тварь кинется на него, мог точно сказать, после какого удара сердца это случится.
Когда лось с ревом рванулся вперед, Ратибор сбил с ног Мару и лихо отсек зверю рог вместе с куском черепа.
Жур, быстро теряя силы, снова откинул время назад.
На этот раз до Ратибора дошло. Он еще не понял, что именно происходит, но уже знал – действовать нужно как-то иначе,
Теперь он был точно -уверен – тварь кинется на десятом ударе сердца. Оттолкнув Мару, стрелок резко присел и ударил напрыгнувшего лося в левый глаз. Меч влажно вошел в глазницу и с треском вывернул четверть лосиного черепа.
Тут же из темноты показался Волк. Весь перемазанный грязью, он держал в руках тонкий березовый ствол с привязанным в расщепе мечом. Таким оружием можно остановить кого угодно! Даже превратившегося в упыря лося.
Жур тоже многое понял. Теперь он видел слабое место Раздиры – пытаясь достать добычу, она заглатывала время, совершенно не заботясь о последствиях, лишь бы побыстрее добраться клыками до живого. Это давало шанс на благополучный исход битвы, нужно только загонять тварь в такие положения, из которых она будет выхватывать куски времени в нужную сторону.
Жур знал, как это сделать.
Увидев второго противника с опасным копьем, Раздира решила разделаться с ним в первую очередь. Но только она попробовала разодрать время между собой и жертвой, как почувствовала, что одного укуса оказывается мало – время словно растянулось…
Жур отбросил Волка немного в прошлое.
Тот хотел было броситься в бой, даже перехватил копье поудобнее, но неожиданно понял, что стоит почти по колено в воде и приматывает меч к обрубку березового ствола. Он точно помнил, что уже делал это!
Ратибор не поверил глазам – так вовремя появившийся соратник неожиданно исчез, словно и не было. И вдруг, сразу следом за ним, исчез лось с развороченным черепом.
Раздира прыгнула вслед за Волком, даже не думая, куда раздирает время. Прошлое, будущее – ей было без разницы, лишь бы дотянуться до горячей, наполненной кровью плоти. Она настигла витязя совершенно безоружным – в руках уже не меч, но еще не копье. Недовязанная бечева бестолково выскользнула из пальцев.
Волк меньше всего ожидал, что тварь доберется до него так быстро, – жуткая тень вырвалась непонятно откуда. Он вообще не понял, почему накрепко увязанное копье пришлось перевязывать заново. Едва увернувшись от лязгающих клыков, он отбросил бесполезную палку, уронил меч, плюхнулся в. грязь и понял, что через миг тварь вцепится в его незащищенную шею.
Жур швырнул очумевшего Ратибора в тот же временной промежуток, где Волк барахтался в склизкой грязи.
Мара осталась одна, но быстро сообразила, что без колдовства эта битва не обходится, поэтому решила ничему не удивляться, подскочила к коню и на всякий случай вытянула меч.
Ратибор заметил лося, когда тот уже готов был вцепиться в Волка. Стрелок перехватил меч поудобнее и, не разбираясь в причинах столь странных перемещений, изо всех сил шарахнул зверя за ухо. Клинок пронзил подгнившую кость.
Такого оборота Раздира не ожидала никак, ей надоело возиться с людишками, и она двумя укусами отхватила по здоровенному куску времени перед обоими. Теперь замерших в неподвижности витязей можно было жрать хоть сразу, хоть по очереди.
Молясь всем известным богам, Жур собрал остатки сил и ускорил время для Ратибора и Волка, позволяя им вернуться в настоящий момент.
Раздира осталась одна.
Волк с примотанным к деревяшке мечом почувствовал себя глупо. Ратибор
ничего не понял, но вздохнул с облегчением – лося нигде не было видно. Мара радостно бросилась к витязям.Раздира поняла, что противники оказались не так просты, как ей казалось, они уже второй раз уходят от нее, отставая во времени. То, что на этот раз они отпрыгнули не назад, а вперед, она в запале схватки не сообразила. Да и зачем? Она ведь четко помнила направление!
Отхватив здоровенный кусок времени, она провалилась еще дальше в прошлое. Никого… Неужели они настолько сильны, что с одного прыжка могут уходить дальше нее?
Раздира собрала все оставшиеся силы и рванулась в прошлое так далеко, как только могла. Прыжок вышел отменный – тварь прыгнула за черту собственного рождения.
Освободившись от темной твари, туша дохлого лося появилась в месте первого прыжка.
– Сдох… – Ратибор осторожноткнул тущу мечом. – А ведь до первых петухов еще ох как долго.
– Странный какой-то упырь, – согласился Волк.
– Странный, – тихо добавила Мара.
Но певец хотел сказать другое – он отчетливо чувствовал, что странность лютого чудища заключалась именно в его чуждости. Было оно чем-то удивительно похоже на жряка – выглядело в этом мире нелепо, страшно, словно бельмо на глазу. Явь рождает упырей, оборотней, даже совсем ни на что не похожих выжимиц, но это нечто совсем другое. Будто никакие законы привычного мироздания не имеют над этой тварью власти.
– Ты хоть понял, что произошло? – утирая грязное лицо не менее грязным рукавом, спросил Волк соратника.
– Хрен его знает… – почесал Ратибор зашибленное плечо. – Мне показалось, что я по три раза делал одно и то же. Словно время плутало и металось, как пьяный мужик в дремучем лесу.
– Я тоже копье два раза перевязывая, – нахмурился Волк.
Они засунули оружие в ножны, Мара, поняв, что все кончилось, тоже приторочила меч у седла.
– Не о чем говорить, – серьезно сказала она. – Волхвам расскажем, пусть думают.
– Во-во, – сощурился Ратибор. – Мы тут как раз знакомы с одним. Дюже странный, да к тому же слепой.
– Слепой? – подняла брови Мара.
– Ага… – В глазах стрелка мелькнули привычные насмешливые искры. – Познакомишься. Если на этом треклятом болоте нас еще кто-нибудь сожрать не попробует. До утра еще далеко, а шлепать по грязи, поди, версты две. Двинулись!
Он помог девушке забраться в седло, что вызвало у Волка показное равнодушие. На какой-то миг, обхватив Мару чуть ниже талии, Ратибор с удивлением понял, что она вызывает в нем очень странные чувства… Непривычные.
Талия как талия, ноги как ноги, сердце даже ёкнуло предвкушением желания, но почему-то сразу стало понятно, что он не хотел бы Мару на сеновале, как всех, на одну ночь. Он хотел бы…
Девушка удобно уселась в седле.
Он хотел бы…
– Пойдем, – нетерпеливо подогнал Волк.
Ратибор отпустил руки, поправил ножны и хмуро побрел на север. Он сам не знал, чего бы хотел. Он боялся Мары, боялся ее таинственности, непохожести на других, но в то же время он как-то сразу понял, что их связывает нечто куда большее, чем взаимная тяга разгоряченных тел. И. когда до него, изможденного битвой, дошло наконец… Никакая другая девка не стала бы с ним биться спина к спине. Вот что было главным. Все, кого он встречал, с кем душно дышал в густых запахах сена, все хоть как-то зависели от него. Или им от него было что-то надо, или он сам хотел взвалить на себя ответственность за других. Потому всегда и боялся: ответственность – тяжкая ноша. А тут… Мара бы прекрасно обошлась без него. И все же не обошлась, попросила помощи. Почему?