"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27

Она взяла и разломила горячую корочку, половину отдав стрелку. Они сели на корточки и захрустели поджаристым хлебом, от которого исходил ароматный мясной пар.

Волк не возвращался долго, хотя плеска давно уже не было слышно. Скорее всего, тоже выстирал одежку и лежал в траве, ждал, пока высохнет. Зайчатина уже сготовилась, когда он вернулся.

– Легок ты на готовенькое, – усмехнулся Ра-тибор.

– Да уж прямо, – фыркнул певец. – Я их подстрелил, я огонь высек, так что нечего себе чужие заслуги приписывать.

Он уже не выглядел ни обиженным, ни рассерженным, видно, купание и уединение пошли ему на пользу. Взяв положенную ему тушку, Волк нарезал ее и разложил на листе, чтобы быстрей остывала. Небольшой кусочек отправил в рот.

– Хорошо приготовилось, – заключил он и налег на остальное.

На Мару он теперь обращал внимания не больше, чем на любого человека рядом, будто в его глазах она и впрямь превратилась из девушки в витязя. К тому же в почти незнакомого витязя. Причины Ратибор не знал, но решил обязательно выяснить, что же у них произошло там, в лесу.

После еды решили немного поспать у воды, чтобы потом можно было ехать до самого вечера. Ратибор назначил в дозор по очереди себя, Волка, а потом Мару. Двое спят, один охраняет.

– Ей-то зачем в дозор, – вступился за девушку Волк. – Пусть спит.

– А чем она от нас отличается? – пожал Ратибор плечами. – Взяла меч в руки – значит, витязь. Различия в теле тут не играют роли.

– Совести у тебя нет. – Певец махнул рукой и прилег на траву. – Она же девица… А ты ее в дозор.

– Тут все равны, – серьезно повторил стрелок. – Детей малых нету. Если бы я тебя от дозора освободил, ты бы не обиделся?

– Так я же не девка.

– Значит, девка, по-твоему, не человек?

– При чем тут это… – рассердился Волк. – Умеешь ты все перевернуть. Просто к девкам завсегда относятся мягче, а тебе словно нет никакой разницы.

– Спи давай. – Ратибор решил завершить бесполезный спор. – Тебе следующему в дозор.

Волк улегся, а Ратибор принялся доедать зайчатину.

Глава 14

Случай со странным мертвецом в кузне и убийством одного из чужаков переполошил всю деревню. Люди у колодца собрались хмурые, перепуганные, в основном мужики. Женщин, детей и девок, от лиха подальше, решили держать в домах. Пока все не образуется и чужаки наконец не уедут.

– Никто из наших вашего не убивал, – уверенно сказал низкорослый пожилой староста.

– Знаю, – спокойно ответил Жур, слепо уставившись в пространство над головами собравшихся. – А что взяли плату за худое дело, пусть боги с вами разбираются.

В устах слепого это прозвучало не просто мрачно, а до ледяного ужаса страшно. По толпе будто прокатилась короткая волна.

Стоящий рядом Микулка поежился, хотя ему вовсе не было жалко никого из собравшихся. Хотелось не дожидаться небесного возмездия, а самому, сразу, жестоко и скоро наказать виновных в гибели Мякши. Никому нельзя спускать с рук худые дела, иначе безнаказанное зло силится и плодится, пронизывая мир уродливыми корнями.

Но Жур об этом был иного, странного, как всегда, мнения. Иногда Микулку это раздражало сверх всякой меры, но почтение к возрасту волхва не позволяло выразить чувства словами. Хотя порой очень хотелось. Микулка припомнил недавнее наставление Жура о том, что насилием зла не одолеть. Глупость какая… Чем же его тогда побеждать? Целоваться с врагами, что ли? Или стоять и глядеть, как злодей убивает, ворует, калечит? Или ждать, когда ленивые боги соизволят принять участие в жизни людей и наказать поганца? Микулка считал, что своя рука гораздо верней непонятной божественной воли. А главное, быстрей.

– Мне нужно знать, кто из ваших этим днем выехал из деревни, – прервал его мысли Жур. – Как только мы узнаем приметы, сразу справим тризну по Мякше и уедем. Всем от этого будет лучше.

Народ стоял тихо, осторожно, украдкой оглядываясь. Словно пытаясь убедиться, что знакомцы все рядом.

– Мужики все на месте, – уверенно сказал староста.

– Может, жена от кого сбежала? – насмешливо спросил Микулка.

Староста покачал головой:

– Нет, наши все здесь. И бабы, и девки. Если бы жена или дочь у кого пропали, уже крику было бы…

– Этого быть не может, – по-прежнему спокойно произнес Жур. – Кто-то из деревни все же уехал, прихватив коня и мечи, скованные чужаком. Вам лучше знать, кто это мог быть.

Староста только пожал плечами. >

– Народ весь здесь, – кивнул он и насупился.

– Врет… – шепнул Микулка. – По глазам вижу, что врет.

– Погоди. – Жур отстранил его за спину могучей ладонью.

Один из мужиков, стоящих в первом ряду, усмехнулся.

– Чубика нет, – сказал он, и народ вокруг заметно повеселел, кое-кто даже засмеялся.

– Нашел время дурачиться! – прикрикнул на него староста. – Не время нынче для шуток.

– А чего? – пожал мужичок плечами. – Он спросил, я ответил.

По толпе снова прокатился смешок.

– Кто этот Чубик? – насторожился Жур.

– Дурачок местный. Шатается где хочет, иногда даже в лесу без всякого страха ночует. Вреда от него никакого, а ума, наверное, у курицы больше.

– Дурачок? – сжал губы Жур. – Что же вы раньше молчали?

– Да что о нем говорить? Он и мухи не обидит, да и ездить верхом не может. Совсем дурной, его на пожаре бревном по голове угадало, так он с того времени едва с десяток слов связать может. Никто ему не указ. Кормят добрые люди…

– Каков он из себя?

– Крепенький. Три десятка весен точно ему стукнуло, а может, и боле, но на вид и двадцать можно дать, и все сорок. К тому же седой он. Сутулый очень.

– Готовьте тризну, – сказал Микулка. – Если в память о витязе чего пожалеете, то я гнева богов ожидать не стану. Ясно?

Староста кивнул и тут же принялся раздавать указания. Он понимал, что отделался легко. Главное, чтобы чужаки поскорее уехали, а там все наладится. Пусть гоняются за дурачком, если хотят, ему до этого дела нету. А выставить еды и меда на тризну – не такая большая вира с деревни. Могло кончиться и хуже.

Ратибор сам не понял, отчего проснулся. Может, что-то приснилось нехорошее, да не запомнил, а может, просто сработало чутье, выработанное беспокойной жизнью. Он открыл глаза и тут же сощурился от яркого солнца. Пришлось перевернуться на бок и потереть лицо, разгоняя остатки сна.

Мары у костра не было, хотя ее время стоять в дозоре. Волк посапывал рядом. Ратибор вскочил на ноги и пристально огляделся.

Кони мирно пощипывали траву, в костре догорали объедки.

– О чем задумался? – раздался за спиной голос Мары, и стрелок обернулся резче, чем сам хотел.