"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Нежить сломался быстро, после чего тепло Жизни погасило тлеющее внутри ледяное пламя небытия, оставив лишь череп и кости, на глазах превратившиеся в горку праха. Ещё несколько минут магистр потратил на то, чтобы убедиться – мальчишка в сохнута не превратится никогда. Особенно после того, как Ислуин погасит в памяти ощущения боли и пыток, заменив их тягой к наслаждениям. Паренька считают наследником – так пусть, когда он начнёт править, вычистит дворец от накопившейся смерти. Пусть сажает сады и парки, пусть наполнит дворец циркачами, наложницами и придворными. Пусть устраивает подданным праздники и представления – это отвадит нечисть куда надёжнее, чем любой маг или охотник.
Из города магистр выбрался, когда начало светать. Чуть задержался, глядя, как распадаются остатки серой паутины, и заторопился прочь. Надо побыстрее догнать Лейтис и поспешить к океану. На корабль –
Глава 8. Набережные Ригулди
Западные провинции Империи, побережье Великого океана. Март, год 491 от сошествия Единого.
Весь день шёл дождь, а приметы пугали, что к вечеру разыграется шторм. Но ближе к концу дня распогодилось, серые тучи убежали куда-то на юг – и теперь лишь мягкобрюхие облака в панике неслись к горизонту, словно киты, спасающиеся от гарпунёра. Суугавская бухта их не замечала, томно нежась в лучах предзакатного солнца и несмелого весеннего тепла. Только это ненадолго – скоро высокий Кульдне-холм, который так удобно прячет гавань и город за своими широкими боками от идущих с севера и запада бурь, заберёт всё тепло себе. Причалы накроет холодная тень, сразу станет промозгло и неуютно.
Впрочем, ни людям, ни кричащим сверху чайкам до холма и холода не было никакого дела. Вода в бухте кипела от множества рыбацких баркасов и больших кораблей, которые уже смирились с необходимостью пережидать непогоду в открытом море – зато теперь спешили как можно быстрее ухватиться крепкими швартовами за пирс. Там их уже ждали грузчики, покупатели, таможенники, мечтающие поживиться на разгрузке нищие и вездесущие мальчишки. Птицы тоже поглядывали на хаос под собой с интересом: едва какая-нибудь корзина с рыбой или ящик с южными фруктами упадут в сутолоке разгрузки, надо успеть подхватить свою часть, до того как люди успеют собрать товар и отогнать нахальных ворюг.
Лейтис смотрела на суматоху и пыталась разобраться в своих чувствах. Сколько она не стояла на этом берегу? Четыре с половиной… нет, наверное, даже пять лет. Всё казалось таким знакомым – и незнакомым. И дело вовсе не в том, что сегодня она ждёт на причале, а не среди мальчишек и девчонок на отмели бросает восхищённые и завистливые взгляды на путешественников из далёких земель. И не в том, что давно забыла имена лучших шкиперов Ригулди и не может по парусу и тому, как шхуна заходит в порт, назвать имя судна. Просто… изменилась она сама.
Девочка бросила взгляд на шхуну северян за спиной. Сейчас та прикидывалась обычным торговцем, глубоко просела от наполнивших трюмы товаров, на палубе видны тюки и ящики. Но скоро корабль вернётся в родные фьорды, оставит под защитой надёжных стен южные пряности и вина, ткани и украшения из Империи, хлопок из Шахрисабзса. Оденется в чешую щитов, ощетинится жалами копий и боевых заклятий и вольным хищником уйдёт в море искать поживы. В грозном набеге и лихом абордаже или в службе прибрежному барону, который ищет защиты домена от пиратских налётов. А у соседнего причала, стоял клипер: стремительные обводы, узкий белый корпус морской чайки. На таких кораблях почти нет воинов, всё равно догнать невесомое судно под силу только шаловливым духам воздуха. В этом для Лейтис теперь красота океана – а в не пузатых лоханках для перевозки неисчислимых бочек и мешков из одной бухты в другую.
А вот порт по-прежнему кажется небольшим чудом: крупнейшая гавань Империи, может, даже всего побережья. И рядом город. Не самый огромный, торговая столица страны Коастон может похвалиться вдвое против Ригулди числом жителей, а вечно спорящий с обоими Ландин насчитывает куда больше купцов «Золотой гильдии». Но и Коастон, и Ландин стоят несколько в стороне от моря, да и порт там – несколько среднего размера бухт. Война с северными людьми закончилась давно, королевство Кинросс тогда только-только присоединило к себе кусок побережья и ещё не думало, что всего через полвека её правитель провозгласит себя первым императором – но урок помнили до сих пор. Слишком легко колдуны-скальды северян закрывали выход из единственной гавани, после чего на лишённый защиты флота берег обрушивались галеры, от десанта не спасали ни умелые воины, ни крепкие высокие стены – пока поднимали тревогу у соседей, враг уже успевал ворваться на улицы прибрежных городов. Нынче по-крупному войны не ждали, но прежняя опаска действовала. Если не самые важные города ещё строились вокруг своей единственной бухточки, то для крупных торговых и транспортных узлов проще
нанять рабочих для постройки хорошей дороги и трёх-четырёх магов-геомантов для переделки побережья, чем отстраивать руины или держать разорительные гарнизоны.А вот Ригулди на особом счету и ни на кого не похож. Девочке вдруг показалось, что она уехала отсюда вчера, так ярко нахлынули воспоминания. Как она бегала вместе с соседскими мальчишками, стараясь найти неизвестный уголок – тот, кто приведёт приятелей в никому не знакомое место, по уговору получал от каждого по марципановому прянику из булочной на перекрёстке. Лейтис чуть прикрыла глаза, вспоминая дорогу… Мимо рядов высоких складов и приземистых пакгаузов, оставить за спиной скопище торговых контор и портовых служб – и в город. Рядом с гаванью нет ни злачных мест, ни «весёлых кварталов», как в иных портах, поэтому сразу попадёшь в сутолоку узеньких улочек Старого города, где мощёные булыжником мостовые извилисто петляют среди трёх- и четырёх этажных домов с острыми крышами, заботливо покрытыми красной и рыжей черепицей.
Наваждение было таким сильным, что Лейтис почудилось: прошедшие годы – морок. Сейчас он рассеется, раздадутся голоса приятелей, и они побегут к заброшенной сторожевой башне, глядеть на особняки и роскошные дома Нового города. А потом всех ждёт нагоняй от родителей, и, забившись в уголок, она будет слушать ворчание матери: когда же разберут остатки прежней стены. Ветхие совсем, того гляди обрушатся вместе с очередными шалопаями…
Вместо детских криков раздался противный голос портового таможенника. Лейтис вздрогнула, открыла глаза и скривилась. Вот ведь принесла нелёгкая! Мелкий чинуша, зато явно из «старых» фамилий. Ригулди отличался от соседей не только самой большой гаванью и тем, что имел статус вольного города и, следовательно, право заменить своими часть законов имперского кодекса. Суугава осталась, наверное, единственным местом в стране, где можно встретить «коренных обитателей».
Подданные императора могли сильно различаться обликом, от смуглых южан до светловолосых северян, но говорили на одном наречии, придерживались одинаковой веры и схожих обычаев. Стоило новой территории стать частью ближайшей провинции, как туда устремлялся поток переселенцев, смешивался с аборигенами – и через поколение-два уже никто не помнил, что когда-то эти края были другой страной. Язык Империи обогащался новыми именами, названиями и словечками, появлялся новый диалект, мудрые учёные в университетах записывали в свои книги «необычные культурные особенности обитателей-очередной-глухомани». Так было везде и всегда – кроме бывшего княжества Кейла.
Выходцев из других частей страны и здесь было немало, да и говорили исключительно на имперском – от прежнего местного наречия кроме имён и названий не осталось даже следа. Зато всё остальное жители Суугавской бухты и окрестностей сохраняли с фанатизмом, постоянно подчёркивая: именно они здесь хозяева, а остальные живут лишь по их разрешению, только благодаря их стараниями Ригулди стал одним из крупнейших торговых городов. Ну а удобная гавань и кропотливый труд чужаков совсем ни при чём. Лейтис хорошо помнила, как ругался, приходя с работы, отец – мол, в городской управе в назначениях сплошное кумовство «правильных фамилий». И как дрались мальчишки с их улицы, когда кейланцы в очередной раз хвастались «славным прошлым, где предки отстояли свои права на особый статус города».
Во время учёбы в университете преподаватели объяснили причины такой странности: Империи нужно было место, через которое в страну пойдёт контрабанда, гавань, куда смогут заходить корабли с сомнительным статусом. Искоренить подобное невозможно – так пусть всё по возможности сосредоточится в одном городе. Контролировать же полулегальные промыслы куда проще, если порт расположен в единственной бухте, а не в десятке маленьких. К тому же кейланцы всегда отличались изрядной трусостью, и после разгрома наёмной армии подписали договор о подданстве сразу, в отличие от соседей, где партизанская война продолжалась несколько лет. Потому-то Фергас Мудрый и выбрал Суугавскую бухту. По его же задумке Ригулди получил особый статус, а местным жителям помогли «сохранить традиции». С одной стороны, взаимная неприязнь и высокомерие мешали сращивать организации «приморских» и «береговых» контрабандистов, с другой – помогали свалить все шероховатости при решении разного рода деликатных вопросов на городской совет. Имперские дворяне и купцы всегда «ни при чём», ведь в правление магистрата их «не пускают». Объяснения были для ума, а душа, едва пузан со знаками таможенника самого мелкого ранга начал раздавать указания и сыпать угрозами «за неисполнение», переполнилась бешенством.