"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Бронза! Решётка из бронзы, а сплав защитной полосы на основе цинка. Они образуют…
– Гальваническую пару[1], – с одобрительной улыбкой закончил магистр. – Молодец. Коррозия, пусть и чуть ускоренная – абсолютно естественный процесс. На разрушение контура от коррозии сигнализация не сработает. Я уже начал, ещё минут пять или десять и можно идти в гости.
Едва они вошли, Ислуин просканировал дом изнутри. Людей всего двое, на втором этаже явно хозяин, а в жилом крыле то ли жена, то ли любовница. Судя по всему, спит или без сознания – можно в расчёт пока не принимать. Коридорная дверь открылась с еле заметным скрипом, впуская гостей в украшенный охотничьими трофеями зал. Возле камина в кресле спиной к двери сидел хозяин дома, нежно почёсывая за ухом огромную собаку-далматинца:
– Последняя доставлена, Коэр? Хорошо. Девчонку наверху отдашь своим парням, заслужили. Остальных
***
В сознание Паук пришёл быстро. Впрочем, и удар Ислуин наносил аккуратный. Особняк был ненормально «чист в эфире», видимо, хозяин очень часто занимался «уборкой» накопившихся магических оттисков и аур. Лишний раз чаровничать не стоило, даже в лечебных мелочах. Но всё же… это было странно. Не мог Паук не знать, что «пустые» стены впитывают и хранят следы куда лучше, чем если дать дому постоять месяца два-три. Да и женщина наверху жива, но за полчаса ни разу не пошевелилась – естественные помехи здесь не мешали, потому даже Лейтис без малейших усилий могла считать пульс и ритм дыхания незнакомки. Чтобы проверить пришедшую в голову догадку насчёт «слёз лотоса» – редкого специфического наркотика, Ислуин громко сказал, что, раз в доме есть кто-то ещё, надо посмотреть… Паук вздрогнул, хотя до этого старательно себя контролировал, пытаясь не выдать, что уже очнулся. Девочка и наставник понимающе обменялись кивками, и ученица отправилась в спальню.
Планировка особняка была необычной, путанной, и нужный коридор Лейтис нашла изрядно поплутав. Заодно по дороге убедилась, что владелец вкус имеет плохой, но нанятых архитекторов и художников слушать умеет, поэтому вышло в результате серединка на половинку. Зато огромную спальню хозяин явно обставлял только сам: яркий свет люстры под потолком слепит, играет на стразах плотно закрывающих окно парчовых штор, дробится в обилии золота и хрусталя. Дикое сочетание красных, чёрных и розовых цветов, везде множество дорогих вещей от комода эпохи Ниана Второго до украшенных бриллиантами золотых кубков на столике у окна. Если добавить цену зеркала во весь потолок – лист явно был цельным – одна эта комната стоила как остальной особняк.
Венчало безумие разбогатевшего нувориша большая кровать в центре: шириной не меньше чем в рост человека, с резьбой, покрытая шёлковыми простынями… на которых лежала обнажённая девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Даже не пошевелилась, хотя дверь Лейтис открывала ногой, и получилось шумно. Всё так же раскинуты руки и ноги, закрыты глаза, а дыхание и пульс замедлены – похоже, надышалась тех самых «слёз лотоса». Однако аура почему-то не «течёт», как бывает у пристрастившихся к наркотику… Лейтис подошла ближе, внимательно осматривая незнакомку. Взгляд скользнул по небрежно растрепавшимся волосам, отметил тонкую струйку слюны в уголке рта – и зацепился за странную полоску на шее, в тон кожи. Присмотревшись, Лейтис заметила тиснёные по всей поверхности «ошейника» руны, задержала над ним ладонь – жаль, маловато у неё опыта сканирования потоков, вон мастер Ислуин безо всяких жестов обходится – и начала разбираться в плетениях, сравнивая с известными ей схемами. Несколько мгновений девочка не могла поверить в результат, после чего выругалась так, словно ещё жила на улице, и сломя голову ринулась обратно.
Пока её не было, в комнате появились ещё один стул и небольшой столик, на котором двумя стопками лежали толстые конторские книги. Да и хозяин явно успокоился – хотя по-прежнему был привязан, разве что кресло развернули боком к двери. Услышав скрип створки, Ислуин, не поднимая головы от записей, начал объяснять:
– Господин Вирак оказался столь любезен, что поделился своими торговыми записями. Его не пришлось убеждать, как подчинённых, он согласился показать тайник сразу. Я нашёл нужного нам человека, его захватили вместе с товарищем в одном из северных княжеств, недалеко от холмов Суму. Интересное, кстати, место, необычное. У них там как раз усобица была, вот торговлю людьми на это время Империя и запретила. Отсюда сложности…
Почувствовав что-то неладное, магистр оторвался от разбора бумаг, взглянул на ученицу и оборвался на полуслове: взгляд Лейтис был бешеным, лицо перекосило от ярости.
– Там! На девушке Ошейник воли! Он хорошо замаскирован, но я сумела разобраться!
Паук разом побелел, а Ислуин с ленцой, будто находка его ничуть не взволновала, мягко произнёс.
– Вот значит
как. Хорошо, давайте взвесим и вместе подумаем, что нам это даёт? – хозяин дома от такой реакции заметно успокоился, ведь и непонятная девчонка после слов командира убрала руку от кинжала… Лейтис заметила, как во взгляде наставника тенью отразились бешенство и ярость. – А даёт нам это то, что придётся вам общество двух гостей потерпеть. До рассвета, чтобы прислуга вошла в дом, обнаружила и вас, привязанным к креслу, девушку наверху и вот эти книги. Нет-нет, мы только убедимся, что развязаться вы не успеете. Кстати, удачное решение вопроса. Я тут думал, как обезопасить нас от вашего дальнейшего внимания. Слишком уж чистый у вас дом, аура убийства не успеет рассеяться до приезда магов из стражи…– Я заплачу. Назовите цену.
– О! Не сомневаюсь. Сейчас вы искренне готовы отдать всё что угодно. Ведь когда про шалости с Ошейником воли узнают, вас не будут прятать даже на Бадахосе. Если бы всё ограничивалось «слезой», как я думал, возможно, вам бы удалось договориться перед судом о залоге, а потом сбежать. Но едва всплывёт вот это, – магистр помахал рукой в сторону спальни, – даже пираты сразу же отдадут вас имперским властям… Хотя нет, пираты зажарят вас на медленном огне сами. И так зажарят, что вы раз десять успеете пожалееть насчёт бегства от инквизиции.
– Я могу…
– Не сомневаюсь. И, наверно, изредка держите слово, – Ислуин позволил отразиться в тоне и на лице своему гневу, так что Паук задёргался и попытался отодвинуться. – Я не терплю и обычных любителей дурмана. А таких, как вы – нужно убивать сразу. Самый сладкий наркотик, абсолютная власть: жертва в ясном сознании, может сама действовать и думать… И при этом вы можете отдать любой приказ – и она его выполнит в точности, даже если не хочет. Вы законченный наркоман, раз не удержались в такой день как сегодня. И знаете, я, возможно, специально побуду в городе ещё недельку – чтобы посмотреть, как вас пытают на площади. От инквизиции не откупиться ни золотом, ни шантажом…
Мужчина в кресле задёргался, захрипел и повис на верёвках.
– Мёртв, – нормальным голосом подвёл итог магистр. – Так даже лучше, пусть ваш бог спросит с него сам. Думаю, он будет куда изобретательнее земных слуг. А пока давай заглянем в спальню. Посмотрим, что можно сделать с той девушкой, чтобы дожила до визита Сберегающих. Чем больше она расскажет, тем меньше у нас останется врагов, если придётся наведаться в город ещё раз.
Особняк они покинули, едва на востоке появилась первая несмелая полоска света. А уже днём Ислуин договорился с одним из возвращавшихся домой ярлов, и теперь корабль нёс магистра и Лейтис сквозь волны и брызги Холодного моря. Город давно скрылся в серой дымке берега, но девочка продолжала смотреть в его сторону. Сколько она рвалась в дом своего детства, сколько раз мечтала, чтобы родители не уезжали из Ригулди? А теперь даже не чувствует грусти, что опять уехала и вряд ли вернётся снова. Лейтис посмотрела на лоскут синей ткани в руке – только его позволила она себе оставить от купленных платьев – и выпустила прочь. Ветер тут же подхватил обрывок, закружил и бросил в воду. У неё теперь другая дорога, и ведёт она на север, а если понадобится – и дальше, вслед за наставником до края мира!
[1] Некоторые металлы не всегда подходят для непосредственного контакта друг с другом, особенно если они находятся в агрессивных средах (например, таких как вода). В этом случае они образуют так называемую гальваническую пару, что приводит к быстрому образованию коррозии в местах их непосредственного соприкосновения
Глава 9. Отражения завтра
Турнейг, столица Империи. Июнь, год 491 от сошествия Единого.
Дом был стар. В белёсом полумраке июньской ночи не заметно отметин, которые беспощадное время оставило на гладко ошкуренных брёвнах стен, пристроек и забора – возраст всё равно невидимым давящим ароматом окутывает любого, кто переступает границу ворот. Но усадьба хоть и не молода, крепка, как и много десятков лет назад, когда встала форпостом людей на границе Безумного леса. Пусть химеры и чудища уже давно не решаются покидать сумрачные пределы, а лихие люди не ищут укрытия под сенью вековечных дубов, надёжные стены по-прежнему готовы укрыть от любой напасти. Впрочем, мужчина, во главе десятка всадников въехавший на подворье, давящей ауры не чувствует, привык – потому, не раздумывая, бросает повод подбежавшему парню и спешит на верхний этаж. Не то что его спутники, ошарашено сгрудившиеся во дворе и ёжащиеся от ощущения взгляда невидимого наблюдателя.