"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23

– Вы должны прекратить грабежи и убийства, – велел Кента, строго оглядев всю банду. – Сдайтесь властям или займитесь честным трудом.

Конечно, даже ребенок не поверил бы сейчас в их раскаяние, но мысли Кенты витали далеко от справедливости. Он ощущал на себе взгляд Хизаши и гадал, нарочно ли он позволил Сару выжить, или это вышло случайно? Зная духовную силу Мацумото, сложно представить, что ему не удалось убить одного единственного человека. Но его взгляд, его тон…

Кента привык к резкости Хизаши, но, кажется, совершенно забыл о его природе.

– Отпускаешь их после содеянного? – хмыкнул Мацумото, подойдя ближе.

– В поместье мы сообщим о банде, пусть дальше все решает господин Хагивара. Так будет правильно.

– Мы можем взять его с собой? – робко спросила Каэдэ, указывая на тело охранника.

Хизаши сделал вид, что это его не касается, и пошел вперед, а Кента взвалил на спину мертвеца. Девушка держалась рядом, Мацумото ее пугал. Признаться, сейчас Кента ее даже немного понимал.

– Так вы оммёдзи? – спросила Каэдэ, после того как Кента представился. – Хорошо, что хозяин решился позвать вас.

– Решился?

Каэдэ поняла, что сказала лишнего, это было видно по тому, как растерянно она приоткрыла рот, как дрогнули ресницы. Кента изучал ее, и что-то его в ней смущало.

– Почему ты так сказала? – надавил он. – Господин Хагивара не хотел просить помощи оммёдзи? Разве его жена не страдает?

Хизаши уже сильно отдалился от них, мелькая среди зеленых стволов, то и дело исчезая. Кента вдруг почувствовал себя ужасно одиноким, гораздо более одиноким, чем когда потерял Хизаши на берегу желтой реки Ёми. Наверное, хоть сейчас Хизаши и был здесь, душа чувствовала, что он отдаляется.

Почему именно теперь? Что произошло? Что должно произойти?

– Куматани-сама? – позвала его Каэдэ.

Тут как раз бамбуковые заросли стали реже, и они вышли из сумрачного леса. Мацумото ждал их рядом с повозкой, которую тащил рикша. Каэдэ оживилась.

– Хозяин послал за мной! – сообщила она. – Хозяин не забыл про меня.

«Послал повозку за служанкой?» – удивился Кента и поймал случайный взгляд Хизаши.

Он думал о том же самом.

Поместье Оханами и правда находилось в глуши, им по пути не встретилось больше ни одного поселения, лишь дальше по дороге должна была быть деревня, названия которой Кента сразу не припоминал. Каэдэ без страха разделила место в повозке с телом охранника, а остальные шли рядом. Хизаши молчал, но Кента чувствовал: ему есть что сказать, и это радовало. Оставаясь надолго без общения, Кента начинал переживать, безмолвие с некоторых пор сделалось ему невыносимо. В тишине он слышал то, чего слышать не хотел бы.

Тракт остался далеко позади, и рикша тянул повозку по узкой дороге, которая и привела их всех к воротам поместья.

– Род Хагивара не экономил на защите, – подметил Мацумото, впервые со стычки в бамбуковом лесу заговорив. – Похоже на владения самурая, а не на обитель поэта.

С козырька над воротами справа и слева свисали продолговатые бумажные фонари, а над самими створками резная табличка встречала гостей словами: «Три вещи нельзя скрыть: солнце, луну и истину».

– Красиво сказано, – похвалил Кента. – Это девиз рода?

Каэдэ выбралась из повозки и ответила на вопрос.

– Это слова великого Будды, – с благоговением произнесла она.

– Но позвал он оммёдзи, – Хизаши спрятал руки в рукавах и прищурился, изучая табличку.

Они дождались, когда откроют ворота, и вслед за Каэдэ прошли на территорию поместья. Это возродило в памяти их визит в замок Мори, тогда тоже стояли холода, и точно такое же мрачное чувство возникло в груди, когда створки ворот закрылись за спиной. Но теперь Кента стал сильнее, опытнее, он верил, что на этот раз сможет принять правильное решение.

– Сюда, пожалуйста.

Каэдэ миновала тесный дворик и повела юношей по крытой галерее, идущей параллельно внешней стене. По другую же сторону открывался вид на двор с господским домом – в два яруса, с воздушными волнами крыш, он был совсем не похож на неуютную громаду самурайского замка. Галерея обрывалась беседкой, из которой ступени вели в аккуратный садик с каменными фонарями и алым мостиком, перекинутым через причудливой формы пруд. Точно такая же галерея тянулась и с другой стороны, но попасть к дому можно было, только миновав этот мост.

Там, любуясь рябью на воде, их ждал молодой мужчина в хаори песочного цвета поверх простой юкаты. Мон [175] в виде вписанного в круг цветка сливы на рукавах и спине указывал на то, что перед ними сам хозяин поместья.

Каэдэ склонилась в поклоне, и взгляд мужчины плавно перетек на нее.

– Каэдэ-тян! Как хорошо, что ты вернулась в целости и сохранности. – Он повернулся к ней и раскинул руки так, будто желал обнять. – Я послал за тобой, обеспокоившись твоим долгим отсутствием.

175

Камон (мон) – семейный герб в Японии, представляет собой стилизованное изображение, вписанное в окружность.

– Благодарю, Хагивара-сама! Со мной все хорошо, эти люди спасли меня от бандитов. Если бы не они, я бы не смогла больше служить вам.

Тогда господин Хагивара обратил внимание и на пару юношей за спиной Каэдэ. Его гладкое привлекательное лицо озарила радушная улыбка.

– Видно, вас привел ко мне сам Будда! – обрадовался он. – Я вижу на вас одежду оммёдзи. Верно, вы те, кого школа Дзисин послала на помощь моей супруге?

– Нас привела ваша служанка, – возразил Мацумото, – не Будда.

– Человеку не понять мудрости просветленных. Но я в любом случае счастлив, что все сложилось таким образом. Прошу, будьте моими гостями в Оханами. Каэдэ, отдыхай, я сам провожу их.

Он сделал приглашающий жест, и Кента ступил на деревянные доски моста.

– Мы бы хотели сразу увидеть вашу жену, – сказал он.

– Дорогая Таэко очень ждала вашего визита. Она, – тут на лицо Хагивары все же набежала тень, – очень встревожена. Мы все встревожены ее состоянием.

Пока пересекали пруд, Кента обратил внимание, что поместье, должно быть, гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Обе галереи упирались в господский дом, от главного здания которого в стороны раскинулись одноэтажные пристройки, а за ними виднелись еще крыши и верхушки сосен. Похоже, позади прятался еще один двор с садом.

– Оханами принадлежало моей семье несколько поколений, – пояснил Хагивара, заметив интерес Кенты. – Каждый наследник вкладывал душу в поместье, расширял его, украшал, выстраивал новые павильоны и беседки, высаживал деревья. Оханами – гордость рода Хагивара.

– Поэтому говорят, будто вы никогда не покидаете поместье? – прямо спросил Хизаши.

– Оно – источник моего вдохновения, – с улыбкой ответил Хагивара и продекламировал:

– Крыши на солнце горят.

Век бы встречать тут рассвет