"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Отдохните пока, через час я вернусь с транспортом, - сказал Дюпонн, снимая шляпу и кивая портье. – Номер забронирован для вас на неделю.
Комнату им предоставили, разумеется, «семейную», с двуспальной кроватью. Вопреки ожиданиям, номер оказался довольно уютным, с узорчатыми светлыми обоями и мягкими коврами на полу.
– Интересно, в БРК ведь не знают о наших отношениях, - хмыкнул Николай, заглянув в спальню. – А если б мы были просто напарниками, нам бы тоже пришлось спать в одной кровати?
– Хватит бурчать, - Настя, даже на разуваясь, прошла мимо него и села на кровать. Легла на спину, с наслаждением потянулась. – Я уж боялась, тут всё сырое
– Что ты собираешься делать с профессором, когда нам его покажут? – Дронов присел на край матраца. Анастасия дёрнула его за рукав, но ложиться рядом с ней майор не стал. Тогда сыщица фыркнула:
– Там и решу. Не думаю, на самом деле, что сумею его разговорить, раз уж врачи не смогли. Но надеюсь увидеть какую-нибудь зацепку. Или услышать. Или унюхать. Пока – давай и правда отдохнём. – Она снова потянула напарника за руку.
– Хорошо. Я осмотрюсь немного и приду. – Дронов встал, не обращая внимания на деланно-огорчённый вдох подруги. Он вышел из номера, прошёлся до лестницы и отыскал там паренька-коридорного, помогавшего им поднять в номер чемоданы. Тот зевал, сидя на табурете, и сонно разглядывал потолок. Кашлянув, майор помахал ему рукой и спросил:
– Скажи-ка, парень, а есть в отеле ещё постояльцы?
– Сэр, такое не положено рассказывать, - нахмурился юноша, вставая.
– Я же не прошу что-то конкретное про других гостей сообщить, - Николай выудил двумя пальцами купюру в три доллара из нагрудного кармана рубашки. – Просто интересно – гостиница большая, а людей не видно что-то.
– А, да, - лицо коридорного просветлело. – Так не сезон просто. К концу лета ярмарка будет, вот тогда народу понаедет – жуть! Все номера займут. Сейчас – только случайные заезжие, вот вроде вас, сэр. Студенты-то, кто не из здешних, или в домах комнаты снимают, или при университете живут.
– И что, на весь отель – только мы с женой, выходит? – приподнял брови майор.
– Да, сэр. Было пяток человек, да на той неделе съехали. – Паренёк привстал на цыпочки и доверительно шепнул Николаю: - Один художник, значит, был. Приехал натуру искать, так сказал. И стали ему кошмары сниться. Каждую ночь – просыпался, орал. Иногда аж в коридор выбегал. Ну остальные и съехали от такого. А потом и он уехал. Не мог раньше съехать, пока других не разогнал…
– А что за кошмары? – скорее для порядка уточнил майор, отдавая парню деньги.
– А он не говорил, - ловко спрятав банкноту в рукав, коридорный пожал плечами. – Рисовать их пытался. Когда выселялся, просил холсты сжечь, да мы их просто в кладовку кинули. Может, зимой на растопку пустим.
– Хм… - Николай заколебался. Достал ещё одну купюру, уже в доллар. – Жена моя искусство любит. Странное всякое - особенно. Можно нам на эти рисунки посмотреть?
Выносить холсты из кладовки коридорный не решился, но проводил туда агентов – в тесную комнатку полуподвала, где тусклый свет лился через окошки под самым потолком. Спускаясь по пыльной лесенке, Анастасия щебетала по-русски, с очаровательной улыбкой на губах:
– Коля, я сама тебя учила доверять интуиции, но если ты мне не объяснишь, почему это нельзя было отложить до вечера, и зачем нам вообще нужна какая-то мазня, я тебя покусаю. Не так, как ты любишь, по-настоящему. До крови.
– Я не люблю, когда ты меня кусаешь как угодно, - буркнул майор. Он и сам не мог точно сказать, почему эта история с сумасшедшим художником так его заинтересовала. – И кучу других вещей, которые тебе нравятся, я не люблю, но молчу. Так что
не поднимай эту тему лучше.– Вот, сэр! – Как только они вошли в кладовку, коридорный сунул руку куда-то в щель меж двух больших ящиков и вытянул из неё свернутые в трубочку холсты. Бросил их на пол, принялся разворачивать, придавливая углы всяким хламом, подвернувшимся под руку. – Смотрите!
Николая посмотрел. Закашлялся в кулак.
– Господь милосердный!
– восторженно-взволнованным голосом воскликнула Настя, тоже по-русски. – Это что за дрянь?
Дронов не мог сходу описать, что видит на расстеленных по полу холстах. Оно было чёрным и зелёным, наводя на мысли о глубоком море. Оно сплеталось из толстых волнистых линий, будто бы объёмных, образующих завесу, прячущую позади себя нечто ещё более мерзкое и жуткое. С холодком в груди майор осознал, что все рисунки не завершены – где-то холст был наполовину пуст, где-то контурный набросок оказался не прорисован и не окрашен. Какое же впечатление произвела бы законченная картина?
– Я… ох… - Анастасия вдруг отступила на шаг, сорвала с лица очки и прикрыла глаза ладонью.
– Настя? – Дронов встревоженно оглянулся через плечо. Такой реакции от неизменно хладнокровной подруги он не ожидал.
– Я… в порядке. – Девушка с силой провела ладонью по лицу, надела очки. Лоб её блестел от пота, пальцы дрожали. – Идём отсюда. И… скажи нашему юному другу, что заплатишь пять долларов, если он сожжёт эту дрянь прямо сейчас.
В номер они не вернулись – до приезда Дюпонна оставалось минут двадцать, так что агенты предпочли усесться на диванчик в вестибюле. Портье принёс им поднос с кофейником и парой чашек, тарелочкой залежавшегося печенья. Настя к тому времени полностью оправилась.
– Знаешь, ты прав оказался, - сказала она, наливая себе и Николаю кофе. Руки сыщицы уже не тряслись. – Когда в небольшом городе происходят две странные дряни разом, велика вероятность, что они связаны. Вечером возьмусь за портье и выясню, как звали того художника.
– Ты точно в порядке? – хмуро поинтересовался майор, беря с подноса исходящую паром чашку. – Может, отложим поездку в дурдом назавтра?
– Нет, всё нормально, – мотнула подбородком девушка, обхватывая свою чашечку обеими ладонями. – Интересно… наш юный друг говорит, художник сбежал, крича, что место тут проклято. Но служащим отеля никаких кошмаров не снилось. И рисунки эти они рассматривали без проблем. Да и ты…
– Меня пробрало, - признался Николай. – Ничего мерзостнее в жизни не видел.
– А я… не важно. – Девушка сделала большой глоток кофе, прикрыла глаза. – Наверное, это оттого, что ты чёрствый солдафон, а я – тонкая, творческая натура.
– Ну да, - со смешком согласился Дронов. – Сжигать картины – это только настоящие художники могут.
Хлопнула дверь и на пороге вестибюля появилась знакомая фигура в чёрном.
– Добрый день, Николай и Анна, - агент БРК снял шляпу, вежливо склонил голову. – Это Чарльз Дюпон. Прибыл, как и было обещано.
– Добрый… - протянул слегка сбитый с толку Николай, вставая.
– Мы ведь сегодня здоровались, – добавила Анастасия, поставив чашку на поднос.
– О, правда? Понимаю, - Дюпон неожиданно усмехнулся. Надев шляпу, кивнул: - Ну, вежливость никогда не будет лишней. Идёмте, я всё приготовил.
Николай ожидал увидеть конную двойку с извозчиком на облучке, но около отеля пыхтел паром из вертикальной трубы старенький квадратный паромобиль с крытым салоном.
– Где вы его достали так быстро? – спросила Настя, наклоняя голову к плечу.