"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Кроме нас в самолёт садятся ещё двое молчаливых мужчин, подчинённых генерала, которым велено далеко не отходить от возвращённых с того света Гольдберга и Баташёва. И в довесок к нашей весёлой компании – молоденькая девушка-врач, тоже из группы Папкова. По всей видимости, генерал не хочет никаких неожиданностей, поэтому она тащит с собой большой чёрный рюкзак с медицинскими инструментами и препаратами на все случаи жизни. Когда это объяснили профессору Гольдбергу, тот лишь презрительно хмыкнул, но ничего не сказал.
Больше всего, как я и предполагал, его расстраивает присутствие в нашей компании российского генерала и его людей.
–
– Думаю, он пока вообще ни во что не въезжает, – развожу руками, – да ему сейчас и не до этого. Посмотрите на него.
Для человека из девятнадцатого века увиденные медицинская лаборатория, в которой его «оживляли», автомобили, аэропорт и сейчас самолёт, естественно, кажутся чем-то запредельным. Даже самый первый момент, когда присутствующий при его пробуждении генерал вытащил из кармана сотовый телефон и кому-то позвонил, шокировал Баташёва и привёл в состояние тихого ужаса. Рука его потянулась перекреститься, а губы непроизвольно зашептали:
– Свят, свят, свят!
Гольдберг, быстро освоившись в новом теле, сразу после пробуждения попросил всех удалиться и дать хотя бы несколько часов для адаптации Баташёва в непривычном для него мире. Покосившись на скромно сидящего в уголке Шауля Кимхи в чёрной кипе, безучастно покручивающего кончики пейсов и беспрерывно бормочущего молитвы, генерал направился к выходу, поманив меня за собой. Но Гольдберг жестом попросил меня остаться.
– Кто этот человек с таким неприятным холодным взглядом? – спросил он.
Мне не оставалось ничего иного, как выложить всё начистоту, потому что я уже опасался: если профессор узнает правду от кого-то другого, то вполне может прекратить со мной любые отношения. А мне этого пока не надо, да и никому из моих начальников такое не понравилось бы.
И вот мы, наконец, всей компанией летим в самолёте. Я и профессор сидим вместе, за нами Баташёв с девочкой-врачом, рядом с которой он чувствует себя спокойней, за ними генерал с одним из охранников. Второй охранник – чуть спереди и наискосок изображает задремавшего, однако я подмечаю, как он то и дело поглядывает на нас из-под журнала, которым накрыл лицо.
Настроение довольно кислое, и разговаривать ни с кем не хочется. Я лишь вспоминаю, как мы некрасиво расстались с Шаулем. Переселяя в новое тело душу профессора, он не преминул напомнить мне, что делает это только для того, чтобы навести порядок в мире живых и мёртвых – всех вернуть туда, где они должны находиться. Такой у нас уговор. Заставить же Гольдберга это сделать я обязан сразу и без всяких условий.
Но всё в тот день пошло совсем не так, как рассчитывал Шауль. Выскочивший из соседней комнаты, как чёрт из табакерки, Папков потребовал немедленного возвращения Баташёва следом за Гольдбергом, всех же остальных пока отставить. Жалкий лепет Кимхи он даже слушать не пожелал. Тот, ни слова не говоря, хлопнул дверью и ушёл, а Баташёвым через некоторое время занялся вернувшийся к жизни профессор.
Я хотел было побежать за Шаулем, но мне не дали. Мавр своё дело сделал, может быть свободен. А вот вы, лейтенант Штеглер, как раз – нет.
Некоторое время Шауль Кимхи, правда, дожидался меня в коридоре, потом
попробовал самостоятельно дозвониться до майора Дрора, но тот просто отказался разговаривать с ним на эту тему.Наверное, мне следовало чуть позже позвонить Шаулю и попробовать разъяснить ситуацию, но я не знал, как это сделать и какие аргументы привести. Короче говоря, просто смалодушничал. Да и будет ли он со мной общаться после всего, что произошло? По сути дела, его просто обманули, грубо и нагло, и вряд ли послужит утешением то, что никакого моего интереса в этом нет, а я всего лишь мелкая сошка в генеральских играх.
Кажется, друга в его лице я потерял окончательно. Обидно всё это. По мне, так лучше уж не терять одного старого друга Шауля Кимхи, чем приобретать пару новых из наших или иностранных спецслужб…
– Слушай, Дани, – наклоняется ко мне бедуин-Гольдберг, и я даже вздрагиваю от неожиданности, – объясни, наконец, что происходит? Меня не было на этом свете всего несколько дней, но откуда взялись все эти люди? Нас ведь должно было быть только трое – я, ты и этот средневековый бандит. Твоя, что ли, работа?
– Бот попался в Гусе-Железном. Стал разыскивать клад на месте бывшей усадьбы, а там таких кладоискателей, как он, сразу берут за шкирку.
– И он им всё выложил? Что-то не похоже на него.
– Так уж получилось. Хотя они и без него многое знали.
– И всё равно не понимаю, – Гольдберг отпивает глоток воды из пластикового стаканчика, который ему принесла стюардесса, и откидывается на спинку кресла. – Надо теперь придумать, как их всех облапошить.
– Смеётесь, профессор? Это же спецслужбы! Когда мы прибудем на место и приступим к поискам, нас таким плотным колпаком накроют, что мышь не проскочит.
– Мышь не проскочит, а мы должны. Мы не мыши… Надо переговорить с Баташёвым и перетащить его на нашу сторону, но чтобы эти церберы не видели. Сумеешь?
– Что я ему скажу?
И опять минута молчания. Однако профессор Гольдберг долго в тишине сидеть не может, и мысли его уже бегут дальше:
– Меня один вопрос интересует: кто ещё в курсе этой нашей поездки?
– Да все поголовно! – удивляюсь вопросу. – Разве без участия нашего полицейского начальства мы смогли бы сейчас выехать из страны и сидеть в этом самолёте?
– У меня создаётся впечатление, что для этого российского генерала вообще никто не указ, тем более наше полицейское начальство! – усмехается профессор. – Тебе не кажется, что нас просто используют? Мы же теперь на чужой территории! У здешних спецслужб найдётся тысяча причин оставить нас не у дел, ведь им нужен, как я догадываюсь, лишь Баташёв. Привезут его, накачают всякими сыворотками правды, он им всё и выложит. И он тоже станет отработанным материалом… А мы-то зачем?
– Ну, не знаю… Может, вас, профессор, они собираются использовать ещё для чего-то.
– Этого-то я и опасаюсь. Попасть к ним в рабство я вовсе не хочу.
– Зачем же вы поехали?
– У меня был выбор? Хотя, наверное, мог под каким-нибудь предлогом отказаться. Как-то сразу об этом не подумал. Надеялся, что отыщем с Баташёвым его сокровища, получим свою долю и спокойно вернёмся домой. А теперь уже сомневаюсь. Живым бы из этого переплёта выбраться.
– Что же вы предлагаете?
– Пока не знаю. Лучше, наверное, всё-таки поговорить с Баташёвым с глазу на глаз, растолковать ему ситуацию, если он сам ещё не въехал. Уверен, что он будет на нашей стороне.