"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
Она прошла вдоль по главной улице, свернула в незаметный переулок и проскользнула в безликую серую дверь. Чужое колдовство приветствовало ее, заклубилось у ног, проверяя, можно ли ей здесь находиться. Войди сюда кто другой, мигом бы на том свете оказался.
По скрипучей лестнице она поднялась на чердак. Дверь приветливо распахнулась перед ней, в нос ударил приятный запах жженых трав. Она вошла в темную комнату и взмахом руки отогнала от лица дымное марево.
– Все ворожишь?
Пава отвернулась от котелка и усмехнулась. В ее лице не осталось ничего от той девушки, которой она когда-то была. Уродливый шрам на шее напоминал о дне, когда она
– Больно много умников развелось.
Пава плюнула в котелок и замахала руками, прогоняя поднявшийся дым.
– Трудишься не покладая рук. – Рослава подошла ближе и взглянула на стол через ее плечо. – И Книгу заполняешь?
– А как же. Не только тебе этим заниматься.
– Как дела в мастерской?
– Новую партию отправили сегодня ночью. К завтрашнему утру она будет на месте, – рассеянно отчиталась Пава. – Нина вызвалась поехать.
– Нина… – Рослава нежно провела пальцами по сухому соцветию болиголова. – И не надоело тебе здесь прятаться? Почему бы тебе…
– Нет, Рослава, – твердо сказала Пава, – мне среди живых делать нечего. И Агафье, и Алене тоже. Вели им вернуться сюда, сами они ни за что не придут.
– Потому что никто разделять твоего затворничества не хочет.
– Нравится им это или нет, но они мертвы, мертвее мертвого. – Пава сложила руки на груди. – И каждую новую луну должны исполнять ритуал, чтобы в Яви оставаться.
– Мы можем сделать так, чтобы люди смотрели на тебя, но не видели… – Рослава задумалась.
– Чего не видели? Глаз моих мертвецки бледных? Губ моих обескровленных? – Пава горько усмехнулась. – Обмануть можно всех, но не саму себя.
Рослава медленно опустилась на трехногий табурет и покачала головой. Сколько уж лет минуло с тех пор, как она воскресила их? И все эти годы Пава провела в мучительном одиночестве, вдали от сестер и ковена, в старой избе на почерневшем холме. Когда Рослава созывала их, она послушно приходила, но потом снова сбегала. Ей тяжелее всех далось темное перерождение, а вторая жизнь, подаренная Зверем, не принесла радости.
– Где твоя ненаглядная? – Пава подожгла пучок трав и принялась окуривать комнату. – Все, уехала?
– Ты снова за свое?
– А что я такого сказала-то? Правду? – Пава пожала плечами. – Ты ведь нас всех на нее одну едва не променяла.
– Неправда.
– Правда, правда. Двадцать лет прошло с тех пор, как я сказала тебе, что девчонку надобно в лесу оставить. И вот минул двадцать первый год, а ты все еще за ней бегаешь.
– Не бегаю! – возмутилась Рослава.
– А пес твой просто так гнал их до самых границ княжества?
– Все-то ты знаешь.
– Все, да не все. – Пава подошла ближе. – А та, вторая? Вторая девчонка-то тебе зачем? Снова на те же грабли? И ее в ковен взять решила?
– Марья мне нужна не для этого, – отрезала Рослава.
– Марья… Имя красивое, глазки васильковые, коса толстая. Помнится, у Варны была такая же.
– Будет. Зачем ты меня мучаешь? – Рослава опустила голову.
– Затем, что ты никак в толк не возьмешь, что любовь твоя к ней стоила мне жизни. Не только мне.
Пава села на пол, обняла ноги Рославы и положила голову ей на колени.
– Ты же как мать нам, мы тебя любим без памяти который год, а ты ей наши смерти простила.
– Не простила.
– Это ты про упыря, к ней привязанного? Да, это была хорошая месть, до сих пор помню его кишки, на ритуальном камне разбросанные. Да только нас это не вернуло.
– Она страдает каждый день, пока он рядом, – напомнила
Рослава.– А мне-то что? Я тоже каждый день страдаю, сестрица. Тело мое уже не мне принадлежит, я сама не понимаю, во что меня Зверь превратил. Я прежде ведьмой была, а теперь стала чудовищем.
– Ты не чудовище.
– Дак ведь ты даже не смотришь на меня лишний раз. – Пава повернула голову, и лицо ее оказалось на месте затылка. – Да и как на это смотреть?
Они встретились в странное время, тогда Рослава только-только вырвалась из-под крыла Ульяны и скиталась по безымянным землям одна, изредка забредая в деревни и села, чтобы обвести вокруг пальца какого-нибудь простофилю и подарить его душу Зверю.
В одной из крупных деревень Рослава и нашла Паву – робкую болезненную девчушку, которая хрипела и кашляла кровью, лежа на руках у нищей матери. Их обходили стороной, некоторые даже плевали в них и требовали, чтобы они покинули деревню и не разносили заразу. Рослава купила Паву у матери за золотую монету. Женщина так обрадовалась, что не стала ничего спрашивать, просто передала едва дышащую дочь незнакомке и, спотыкаясь, побрела прочь.
Зверь исцелил ее и подарил жизнь без страданий и боли. И не было у него более преданной последовательницы, чем Пава. Рославу она считала спасительницей и матерью, а спустя годы, когда девчонка подросла, они стали сестрами.
Вместе с Павой они спасали женщин, обвиненных в колдовстве. Вместе находили их, истощенных и израненных, вытаскивали из клеток и уводили подальше от городов и деревень, в которых бедняжек приговорили к смерти. Некоторые благодарили их и уходили, другие же оставались и просили благословения Зверя. Так образовался их ковен. Много лет они боролись со Светозарными и новым Богом, мешали им искоренять веру в духов рода и старых богов, но люди в белых плащах были безжалостны, и с каждым годом их становилось все больше.
А потом случилась война, большое сражение Святого Полка и ведьм, в котором последние проиграли. Униженные, побежденные, они вынуждены были прозябать в Черной Пади и лелеять мечты о мести. Многие погибли в те годы, безымянные земли пылали, корчились в агонии вместе с ведьмами, привязанными к столбам. Но самым ужасным было то, что вместе с невестами Зверя Светозарные сжигали простых женщин, волею случая обвиненных в колдовстве.
То было страшное время, время пыток и страха, недоверия и ненависти. Женские крики доносились из каждой деревни, каждая семья потеряла кого-то в той войне. Матери, бабушки, сестры и дочери – Святой Полк карал всех без разбору. Светозарным достаточно было доноса для того, чтобы схватить невинную женщину и запереть ее в клетке. После их допросов каждая из пленниц сознавалась в связи со Зверем, даже если никогда не была причастна к темным делам. Им выдирали ногти, надевали на ноги раскаленные башмаки, отрезали уши. Они брали на себя вину только для того, чтобы кошмар прекратился. Многие мечтали о смерти.
Рослава и ее ковен пытались спасти хотя бы кого-нибудь, но были бессильны перед карающей дланью нового Бога. Они ворожили денно и нощно, опутывали Светозарных чарами, насылали на них порчу и проклятия, но их было слишком много.
Ульяна отказала своим в помощи и сбежала за море, подальше от войны. Остальные ведьмы либо погибли, либо ушли к Черной Пади. Поняв, что они бессильны, Рослава собрала ковен и сама увела сестер из безымянных земель. Много ночей они оплакивали погибших, жались друг к другу и пели песни, взывая к Сырой Земле, Морене, Чернобогу и справедливости.