"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31

На их мольбы откликнулся только Зверь.

Он одарил их тайными знаниями, научил летать на ясеневых суках, рассказал о мире и людях, объяснил, к чему приведет воцарение нового Бога. От Зверя они узнали, что нет в мире добра, что есть только зло и еще большее зло, и им пришлось принять это.

Зверь говорил, что новый Бог – это существо, чья жажда крови не поддается описанию. Он требовал поклонения, жертв в свою честь и истребления всех, кто не согласен склонить голову. Новый Бог был готов терзать безымянные земли до тех пор, пока не останется никого, кто не уверовал в него.

Зверь же стал его непримиримым врагом. Он пришел в этот мир и наслаждался хаосом, в который люди сами себя ввергают, наслаждался болью и страхом, однако храмов строить не просил, как не просил своих верных слуг истребить всех, кто не согласен ему поклоняться. Он не скрывал своих дурных намерений, не убеждал никого в том, что поступает жестоко из любви к людям, а нового Бога ненавидел за бессовестную ложь, распространяемую его последователями.

Когда Рослава поняла, в каком мире ей предстоит жить, она без страха склонила голову перед Зверем. Зло есть зло, пресмыкаться же перед волком в овечьей шкуре она никогда бы не стала!

Старые боги стыдливо отвернули свои лики, решили не вмешиваться, позволили Светозарным разрушить дома тех, кто оставлял для них подношения. Никто из них не явился на помощь, врата Нави не отворились, из них не вышли владыки царства мертвых и не дали бой приспешникам нового Бога. Люди остались один на один с супостатом, сжигающим их женщин.

– Я тоже часто вспоминаю то время, – прошептала Пава. – Мы словно остались одни на всем белом свете.

– Но мы выбрались. – Рослава нежно перебирала ее волосы пальцами. – И выберемся снова, если понадобится.

– На этот раз мы не отступим. – Пава прикрыла глаза. – Будем стоять до последнего.

– Мы разрушим дворцы, построенные на лжи, разрушим каждый храм, каждую церквушку, в какой бы глуши они ни находились, – горячо сказала Рослава. – Мы поведем Светозарных в пекло.

– Туда им и дорога, – согласилась Пава. – От их белокаменных городов останутся лишь обугленные остовы.

– Обещаю тебе, – Рослава устремила взгляд в окно, – мы избавимся от гнета нового Бога. Отомстим всем, кто причинил нам боль.

– Да будет так, – ответила Пава.

Глава 22. Святослав

Горемыка перешел с рыси на медленный шаг и замотал головой, выражая свое недовольство. Такому коню нужно целыми днями скакать в поле, а не стоять в стойле и ждать своего нерадивого хозяина.

Свят потрепал его по шее и обернулся, ища взглядом Марью.

Девчонка отстала, в седле сидела как мешок картошки, но выражение ее лица было таким сосредоточенным, что Свят не стал упрекать Марью в медлительности. Раз уж она его помощница, ему стоило заняться ее обучением, а не лелеять мрачные мечты о том, как он расправится с каждым, кто встанет между ним и Варной.

От воспоминаний о минувшем дне его передернуло. Раны на руке неприятно саднили всю ночь, а утром он обнаружил бурые пятна на простыне.

Какой стыд.

Марья не должна была видеть его в таком состоянии, никто не должен был. Он надеялся пережить мгновение слабости в одиночестве, но дернула ее нечистая сила явиться в самый неподходящий момент!

Он бы не убил себя. В нем не было желания умереть и встретиться лицом к лицу с тварью, породившей его и Злата. Он просто… Пытался почувствовать что-то кроме боли, разъедающей нутро. Но Марья решила его спасти.

Она так смотрела на него, в ее глазах светилось столько понимания, будто она знала, каково ему. Марья не осудила его ни словом, ни взглядом, не упрекнула в слабости, не стала требовать объяснений. Ей будто было не все равно.

Никто не смотрел на него так, никогда. Окружающие не были жестоки к нему в детстве, но и приближаться к странному мальчишке не торопились. Даже Дарий, который считался его другом, не смотрел так, как эта упрямая девчонка. Что же до Варны, у нее всегда были дела поважнее, там, в лесу.

Он понял, с кем она связалась, почти сразу, почуял зловоние ведьмовской ворожбы и лжи, проходя мимо ее комнаты, но никому ничего не сказал. В то время Свят еще не хотел защитить Варну, скорее побоялся, что наставники начнут выпытывать, каким образом он учуял колдовство. Он наблюдал за ней и все больше убеждался в справедливости своих подозрений, а однажды понял, что глазеет на нее, открыв рот. С того проклятого дня все полетело в пекло.

Она не была добра к нему, не больше прочих, между ними не возникло крепкой дружбы, но его сердце было отдано ей на веки вечные вопреки здравому смыслу.

Сейчас, оглядываясь назад, Свят видел, что Варна стала смыслом его жизни куда раньше, чем он понял это, но он не мог разобраться в собственных чувствах. Никто не рассказывал ему о любви, никто не учил его любить, он был похож на глухонемого, пытающегося объяснить что-то окружающим. Когда она ворвалась на площадку и налетела на Гореслава, Свят едва не лишился чувств от ужаса. Он знал, на что способен Светозарный, и приготовился к побоям, но даже Гореслав не смог устоять перед упрямой девчонкой, макушка которой едва доходила ему до пояса.

Варне не нужно было быть ведьмой, чтобы заставлять окружающих любить себя. Она появилась в церкви – и все завертелось вокруг нее, повинуясь одному лишь ее желанию.

Он пытался показать ей, насколько она дорога ему. Свят не выдал ее наставникам, прикрывал, когда она пропускала занятия, учил ее драться и подарил оберег, но Варна ничего не замечала. А он не знал, как еще показать ей свою привязанность. Красиво говорить Свят был не мастак, Дарий обошел его в этом. Он никак не мог понять, почему слова для Варны значат намного больше, чем дела, но и с этим пришлось смириться. Сложилось бы все иначе, сумей он тогда сказать, что готов пойти на что угодно, лишь бы быть с ней?

В отличие от него, Дарий нашел нужные слова. Они шептались по ночам, обменивались многозначительными взглядами днем, а он, Свят, едва не дымился от гнева и зависти. Дарий считался его другом, но во всем уступал Святу: был слабее, мягче, не мог защитить Варну, не мог даже правильно держать меч! Как оказалось, женщинам иногда совершенно неважно, умеет ли их избранник сражаться с нечистью. Пока Дарий говорил, Свят делал, но поступки Варна ценила куда меньше, чем красивые слова о любви.

Когда Дарий пришел к нему в слезах и рассказал об их поцелуе, Святу хотелось задушить этого мягкотелого недотепу. Расплакался! Самая сильная, самая дерзкая девица поцеловала его, а он разрыдался у нее на глазах!