"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Ну и шут с ней. Может, ей тоже лет полтораста на самом деле. Если не все триста, как Первому Капитану…
Юную красотку сменил коренастый высокий человек, одетый явно не по форме, подобающей такого рода мероприятиям, – бесформенную хламиду венчала остроконечная головная накидка, а в тяжелой волосатой руке был сжат посох, грубо вырезанный из дерева, с набалдашником в виде атакующей кобры. Мечущиеся световые пятна под накидку не проникали, так что вместо лица было лишь темное пятно.
– Веришь ли ты в Предначертание Господне? – спросил он громогласно, так что соседние парочки метнулись в стороны.
– Предпочитаю полагаться на собственные силы, – ответил Матвей первое, что на ум пришло. На самом деле он был далек от мысли, что человек – полный
– Тогда паства всех храмов Аркамфиды будет истово молиться Господу Единому, чтобы он послал тебе быструю и легкую смерть. – Человек в хламиде резко развернулся и решительно направился в сторону выхода.
– По коньячку? – предложил сухощавый, довольно пожилой человек, держащий в каждой из рук по наполненной рюмашке.
– Пожалуй, – согласился Матвей.
– Удачи, командор.
Они чокнулись, синхронно выпили, и очередной визави удалился, подхватив за локоток свою даму.
Потом какой-то старичок торопливо сообщил, что завидует его участи, какой бы она ни была, поскольку Лабиринт – чудеснейшее из мест во вселенной, и ничто не сравнится с теми ощущениями, что испытывает человек, попавший туда. Пожилая дама заявила Матвею, что он очень мил и ей все равно, чем дело кончится – она все равно поставит на него. Грузный молодой азиат в генеральском мундире сообщил, что не терпит, когда солдата, выполняющего свой долг, называют убийцей, протянул руку для рукопожатия и добавил, что готов поставить на него все, чем готов рискнуть.
Они подходили один за другим в порядке живой очереди, задавали вопросы, жали руку, хлопали по плечу, улыбались, желали успеха, разочарованно хмыкали, если его ответы на их вопросы казались им неубедительными. Одна дамочка даже предложила ему шепотом после банкета прийти в ее номер, но он даже не удосужился запомнить, в какой именно. Быть в центре внимания оказалось делом довольно утомительным, и радовало только одно: каждому из гостей было отпущено на общение с ним не больше двадцати секунд. Матвей успел заметить: к тем, кто перебрал этот лимит, подходил метрдотель и, судя по тому, как грустнели их лица, предлагал немедленно доплатить. Но таких было немного. Невеселый джентльмен, выглядевший явно моложе своих лет, попытался сунуть в его ладонь записку, но эту попытку метрдотель, показав неожиданную сноровку, пресек на корню, заломив руку за спину злостному нарушителю установленного порядка и немедленно препроводив его к выходу.
Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Дамы и господа расселись за столики, несколько пар продолжали топтаться посреди зала, но к Матвею ближе чем на три метра никто приблизиться не посмел.
– Что-нибудь закажете или изволите проследовать в свои апартаменты? – спросил метрдотель, казалось бы, вполне услужливо, но, судя по тому, как он сделал акцент на слове «апартаменты», дальнейшее пребывание командора на глазах у почтенной публики было явно нежелательно.
– Изволю проследовать. И пусть мне кофе принесут. Обыкновенного черного кофе. Большую кружку. С сахаром.
– Непременно.
– Кстати, а что это? – Матвей обратил внимание на конструкцию, стоящую в углу зала близ выхода. Заходя, он не обратил внимания на тесную стальную клетку из арматуры в палец толщиной, вид которой никак не вязался с роскошной обстановкой зала.
– Видите ли… – метрдотель сделал секундную паузу, чтобы сформулировать ответ. – К сожалению, далеко не все кандидаты на прохождение Лабиринта отличаются достаточным смирением и здравомыслием. Некоторых решительно нельзя допускать в общество. А для некоторых и общество представляет определенную опасность.
– Однако ни у кого здесь не возникло желания линчевать убийцу сорока шести человек…
– Для нашей публики убийство – не самый тяжкий грех. Вас проводить?
– Дойду. Про кофе не забудьте.
– Как можно? Кстати, не вздумайте пойти в номер к той даме, которая вас приглашала.
–
Это приказ?– Это совет. Она настолько верит в ваш успех, что хочет от вас ребенка.
– Зачем?
– Если вы после получения приза, не дай бог, прикажете долго жить, то ее отпрыск станет единственным наследником. А безвременную кончину она вам организовать сумеет – опыт есть. Она вообще профессионально занимается организацией заговоров, переворотов, мятежей и заказных убийств.
– А почему до сих пор на свободе?
– Суверенные правители не подлежат уголовному преследованию, а уж тем более – суду. Для этого нужно согласованное решение Совета Лиги Окраинных миров. Но большинство членов Совета ей многим обязаны.
– А если я не пройду Лабиринта?
– У нее уже девяносто два ребенка. Все, кто до сих пор жив и находится в дееспособном возрасте, занимают высокие руководящие посты. Одним больше, одним меньше – ей без разницы.
– Собственно, я и не собирался.
– Вот и славно. А кофе я сам принесу, не извольте беспокоиться.
Матвей хотел еще спросить насчет планов на завтра, но передумал: будь что будет – все равно пока нет возможности хоть как-то повлиять на ход событий.
Глава 13
Большая часть официальных доходов Корпорации «Орго» складывается вовсе не из отчислений пяти процентов каждого выигрыша, как это принято считать. Инвестиции в промышленность, сельское хозяйство и сферу услуг планет, доставшихся победителям, – вот что впоследствии дает основную прибыль. Но и это – лишь видимая часть «айсберга». Наверняка Корпорация через подставные фирмы и частных лиц сама делает ставки в Игре, хотя это строжайше запрещено Законом Лиги Окраинных миров. Впрочем, Корпорация пользуется достаточным влиянием, чтобы никто даже не подумал о том, чтобы инициировать какое-либо расследование ее противозаконной финансовой деятельности.
Она проснулась оттого, что почувствовала: в комнате кроме нее кто-то есть. Сначала ей показалось, что это продолжение сна. Но тревожное ощущение чужого присутствия никак не вязалось с безмятежностью недавних сновидений. Они уже вторую ночь подряд возвращали ее в те ставшие бесконечно далекими времена, когда, казалось, мир и покой будут вечными, но она не осознавала, насколько это прекрасно. После случая с куклой что-то изменилось в отношениях с Чатулом, и принцесса уже не испытывала прежнего раздражения от одного его вида. Во-первых, он открылся ей – сказал то, чего не знал более никто на этой планете, и это стоило хотя бы благодарности, а во-вторых, невозможно испытывать к существу иного мира те же чувства, что и к человеку. Что бы там ни было, теперь ей хотя бы удавалось высыпаться и на время сна забывать и о том, что произошло за последние дни, и о том, что ждет ее в скором будущем.
У фигурного мраморного парапета о чем-то щебечут фрейлины, морща носики на запах шашлыка, который неподалеку на лужайке жарит придворный мясник. Гофмаршал в парадном мундире незлобиво покрикивает на прислугу, занятую сервировкой длинного, покрытого атласной скатертью стола, стоящего на открытой террасе. Идут обычные приготовления к большому императорскому обеду. И вдруг среди прогуливающихся аристократов и снующей челяди возникает серая сгорбленная фигура, которой не могло и не должно было здесь быть. Что делать котху на императорском обеде – да еще и в таком виде? Прикинулся бы, в самом деле, кошкой или той же куклой… Это сон. Всего лишь сон. Но зачем он здесь? Принцесса почти проснулась. Во всяком случае, картина сновидения вместе со звуками и запахами рассыпалась, а фигура котха зависла в пустом пространстве. Она даже не удивилась, когда, открыв глаза, увидела, что Чатул сидит на краю кровати, что его темный силуэт виден на фоне огромного окна, за которым начинает светлеть утреннее небо.