"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

— Что ты делаешь? — воспитание вкупе со все-таки испытываемыми им чувствами не позволяло графу просто оттолкнуть девушку, однако, причину поцелуя знать ему хотелось чрезвычайно.

Татьяна, едва ли не болтающая в воздухе ногами от восторга, что может наконец-то снова чувствовать объятия любимого, не прекращая обнимать его за шею, ухитрилась пожать плечами.

— Целую тебя.

Эрик растерянно моргнул.

— Целуешь, — медленно повторил он и, неуверенно покачав головой, моргнул еще раз, — А… прости, зачем ты делаешь это?

— Потому, что я тебя люблю, — невозмутимо пояснила Татьяна и, ощущая, как губы ее сами собой расплываются в широкой улыбке, честно попыталась изобразить невинное удивление, — А тебя это, что, смущает?

Граф неуверенно опустил подбородок в легком кивке.

— Немного, — признал он, — Вчера ты возражала даже против объятий…

Татьяна, глубоко вздохнув, разжала руки и, не удержанная не ожидавшим такого вероломства хозяином замка, соскользнула немного вниз, не покидая, впрочем, его объятий. Взгляд ее был обманчиво-серьезен, но на дне серых глаз притаилась веселая искорка.

— Эрик, — девушка заговорила очень ласково и проникновенно, с одной стороны демонстрируя свое нежное расположение к собеседнику, а с другой создавая у последнего ощущение, будто говорит с умалишенным, — Скажи, что ты только что прочитал? О чем только что узнал?

— О том, что Альберт нам чужд по крови, — без запинки ответствовал блондин и, невольно заражаясь хоть и скрытым, но все-таки очевидным весельем собеседницы, принял на себя вид примерного школьника.

— И что же это значит? — промурлыкала Татьяна и, не дожидаясь ответа, помурлыкала дальше, — Это значит, что он не имеет кровной связи с семейством де Нормонд. А я, его дочь, кровь от крови его…

Договорить ей не дал жаркий и настойчивый поцелуй. Эрик, которому слова об отсутствии кровной связи моментально подсказали правильный ответ на вопросы девушки, не собирался терять более ни секунды. Татьяна, заулыбавшись, моментально прильнула к своему ненаглядному графу, просто тая от проявлений его нежности, совершенно развеивающих все ее страхи и подтверждающих осуществимость надежды на счастливое будущее.

За спиной ее раздался негромкий шлепок. Это Эрик, теперь уже с полным законным основанием обнимающий избранницу, забыл о том, что сжимает в руке дневник деда и благополучно выронил его, даже не заметив этого. Девушка же, услышав, вопреки любимому, звук, сопровождающий удачное приземление старинного документа на пол, предпочла притвориться, что тоже не обратила на это внимания. В конце концов, в данный момент у нее были и более важные дела.

Не взирая на то, что с молодым человеком ей уже довелось пережить несколько небольших размолвок, эта оказалась самой крупной, и примирение после нее казалось чем-то сродни чуду, нежному, ласковому и абсолютно волшебному. Девушка, купаясь в этом волшебстве, столь щедро даруемым ей партнером, совершенно не хотела думать ни о чем, ни о каких посторонних вещах и падающих на недавно избавленный от пыли пол, предметах.

Эрик неожиданно оторвался от ее губ и, коснувшись ладонями щек, с широкой улыбкой заглянул в глаза. Татьяна растаяла. Взор молодого человека был исполнен такой нежности, такой горячей любви, что сердце ее, бешено колотясь, откликалось на это не менее жарко, сообщая этот жар всему ее существу, заставляя расслабляться все тело, как при нахождении в бане или, по крайней мере, ванне.

Вспомнив неожиданно про совсем недавно плескавшийся в глазах любимого холод, девушка напряглась, было, всматриваясь в глаза наследника рода де Нормонд, однако, заметив, как лед тает, согретый жаром чувства, вновь заулыбалась и, не в силах сдержать порыв, молча обняла блондина, прижимаясь к нему. Ответом ей послужили не менее крепкие объятия.

— Батюшки, счастье-то какое! — раздавшийся от дверей гостиной веселый, капельку насмешливый голос, сменившийся редкими хлопками, нарушил их уединение, — Считайте, что я вас благословляю, дети мои, можете радоваться, — Роман, которого читатель, вне всякого сомнения, уже узнал, ненадолго замолчал и, неожиданно нахмурившись, упер руки в бока, глядя куда-то на пол за спиной по-прежнему обнимающей возлюбленного девушки, с откровенной претензией, — А вот бумажечками старыми кидаться не надо, они этого не любит. А ну как распадутся на составные листочки или вообще пылью прикинуться? Как вы тогда всякое важное узнавать будете?

— По-моему, все, что нам было нужно, мы уже узнали, — Татьяна отвечала виконту, не сводя взгляда с любимого, поэтому голос ее прозвучал до крайности нежно, — Да?..

Эрик, легко поняв, что прозвучавший коротенький вопрос относится скорее к нему, нежели к его младшему брату, уверенно кивнул, не скрывая широкой улыбки.

— Да, — негромко ответил он и, внезапно посерьезнев, медленно прибавил, — Быть может, даже больше, чем было нужно… Роман, — граф де Нормонд неожиданно перевел взгляд на как раз наклонившегося за дневником деда брата, — Ты знал о том, что отец стрелял в Альберта?

Юноша, забыв поднять старинный документ, медленно выпрямился. Брови его, вероятно, решившие последовать примеру хозяина, поползли наверх.

— А я должен был? Он когда вообще успел успеть, да еще и без моего ведома?

Эрик, на протяжении нескольких недолгих мгновений, потребовавшихся ему самому чтобы задать вопрос и Роману для ответа на него, глядящий на брата, слегка пожал плечами и нарочито неспешно перевел взор на замершую в его объятиях девушку, явно переадресовывая вопрос ей. Татьяна тяжело вздохнула и, нехотя выныривая из поглотившей ее, было, неги, принялась вводить графа и виконта в курс дела, не прекращая, впрочем, обнимать первого.

— Я так поняла, что это случилось где-то в районе после бала…

— Пардон, мадемуазель, общественность требует уточнения, — вклинился в начавшееся было повествование виконт и, вероятно, пытаясь изобразить общественность, развел руки в стороны, — Это бедное, старое, измученное гостями строение знало столько балов, что даже я затрудняюсь понять, о котором из них идет речь.

— О том самом, — сумрачно сообщила девушка и, прижавшись с повторным вздохом щекой к груди заулыбавшегося в ответ на такие действия графа, снизошла до более подробного объяснения, — Который определил жизнь всей присутствующей тут общественности, включая даже и кусочек меня. Ну, я в том смысле, что…

— Общественность поняла, — снова прервал ее юноша, — Можете продолжать, не надо тянуть всю нашу кошачью братию за хвосты.

— Я и не тяну, — недовольно отреагировала Татьяна, — Я же не живодерка в отличие от всяких там… И вообще, про бал он ничего не говорил. Только упомянул мельком, что Мари однажды попыталась разнять их с братом, говорила, мол, негоже родным ссориться… А между тем, ссора-то была самой, что ни на есть мелкой — подумаешь, Анри с дымящимся револьвером и Альберт с простреленным плечом!

— Да уж, совершенные мелочи… — как-то сразу прекратив улыбаться и буквально на глазах серьезнея, пробормотал Эрик и вдруг тяжело вздохнул, — Я этого не знал. Наверное, это было уже после того, как он выкинул меня из замка, чтобы я убил…

— Но до того, как убил я, — перебил Роман и, спеша перевести все в шутку, слегка надул губы, — Вечно ты меня опережаешь! Хотя, похоже, папа тоже решил поучаствовать в нашем маленьком и скромном соревновании… — молодой человек нахмурился, сам невольно серьезнея и задумчиво прибавил, — Жаль, ему это не удалось. Но неужели он догадывался, что Альберт…