"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Должен был встречать с цветами у входа, но, очевидно, передумал, — бодро и жизнерадостновозвестил Роман и, в свой черед демонстративно удивившись, провокационно прищурился, — А с чего такой интерес к персоне бедного нервного доктора?
— То есть, ты хочешь мне сказать… — Татьяна, не реагируя на вопрос виконта, предпочла задать свой, — Что оставить бедного, нервного, шугающегося здесь от каждой тени доктора одного в замке, наедине с жутковатым мажордомом — это нормально, да? А Винсента уговорить воздержаться от скитания по лесам — это никак нельзя было сделать?
Хранитель памяти открыл, было, рот, чтобы возмущенно сообщить,
— Он боялся приведений, — с самым невинным видом сообщил юноша, и Винсент, захлебнувшись собственным возмущением, ненадолго лишился дара речи.
Татьяна, фыркнув, скрестила руки на груди.
— А мне казалось, он с ними находил общий язык. Да и вообще, в свое время он так успешно прикидывался одним из них…
— Не начинай, — сморщился мужчина и, тяжело вздохнув, поспешил вернуть всех к прежней, куда как более интересующей его теме, даже немного повышая голос, — Где Чарли, в конце концов?!
— Он же не обещал встречать нас в холле, — Эрик, слегка пожав плечами, сделал шаг к девушке, пытаясь приобнять ту за талию. Татьяна, еле слышно вздохнув, аккуратно выскользнула из объятий молодого человека. Граф де Нормонд помрачнел.
— Да, он наверняка трясется от ужаса в гостиной, — Роман, сделав вид, что не заметил тактильной размолвки между хозяином замка и его избранницей, повернулся в сторону балюстрад и, демонстративно повышая голос, позвал, — Мистер Чарли, ваш раненый кот уже прибыл и готов к штопке! Будьте так любезны…
Ненавязчивое тихое покашливание неожиданно прервало юношу, заставляя его удивленно умолкнуть, что для прочих присутствующих явилось фактом не менее удивительным, вынуждая их также обратить внимание в сторону гостиной. Один только Винсент, попытавшийся повернуться на стоящем спиной к упомянутому помещению стуле, потерпел неудачу ввиду недовольных столь неуважительным поведением ран и, обреченно вздохнув, предпочел воспринимать все на слух.
— Прошу прощения, месье, — знакомый, как будто бы простуженный голос моментально дал мужчине понять, кто же именно является предметом столь пристального внимания его друзей, — Ваш гость немного заплутал.
Татьяна медленно втянула носом воздух и, не говоря ни слова, ненадолго опустила взгляд. Чарли, взъерошенный даже больше прежнего, бледный почти до серого цвета, в сбитом, странно приподнятом на шее халате, моментально наталкивал на мысль, что заблудшего гостя добрый мажордом приволок сюда за шиворот. И нельзя сказать, чтобы такое осознание очень уж обрадовало девушку, напротив, поведение Анхеля начинало казаться ей странноватым, нетипичным и неподходящим для дворецкого благородной дворянской семьи. Да и даже само слово, которым он характеризовал блуждания Чарльза, как-то совсем не вписывалось в каноны предписанного этикой поведения придворных. Хотя, конечно, кто-нибудь вроде Романа наверняка мог бы сказать, что она просто придирается.
Между тем, покуда Татьяна подмечала странности в поведении дворецкого и размышляла над ними, «заплутавший» и приведенный пред светлы очи обитателей замка молодой доктор, сделав несколько нетвердых шагов на совершенно негнущихся от страха ногах и отойдя от Анхеля, едва ли не бегом бросился к, пусть и не самым нормальным на его взгляд, но зато куда
как менее жутким существам и, остановившись перед Винсентом, как бы случайно при этом встав так, чтобы между ним и альбиносом оказался Роман, обеспокоенно воззрился на хранителя памяти.Анхель проводил его безучастным взглядом. Однако, Татьяне, успевшей очень удачно поднять голову в нужный момент, внезапно почудилась огнем полыхнувшая насмешка в прозрачных, холодных зеленых глазах, мгновенно испарившаяся, стоило лишь мажордому заметить, что на него смотрят. Девушка, ощущая себя до невозможности неуютно, поспешила снова уделить внимание периодически стекающему со стула Винсенту, предоставляя Роману самолично разбираться со своим протеже. Впрочем, последний, вероятно, совершенно не желая никакого рода разборок со своей персоной, поспешил предупредить это.
— Я могу быть свободен, месье? — с обычным вежливым холодом в голосе осведомился он, еле заметно склоняя голову набок. Роман, успевший уже напрочь забыть о присутствующем здесь мажордоме, и внимательно следящий за реакцией доктора на состояние пациента, даже чуть вздрогнул от неожиданности.
— А? — бросив взгляд через плечо, он невнимательно кивнул и, отвечая, опять отвернулся, — А, да-да, конечно, друг мой. Спасибо.
Анхель медленно склонил голову в неглубоком кивке, на мгновение прикрывая глаза. В данный момент на него уже никто не смотрел, и лишь Татьяна, сегодня умудрявшаяся обращать внимание на мажордома как нельзя более вовремя, успела заметить брошенный им из-под полуопущенных ресниц в ее сторону ледяной, пронизывающий, очень неприязненный взгляд.
Анхель исчез.
Девушка, мгновенно ощутившая облегчение, медленно выдохнула и, ощутимо расслабляясь, хотела уже, было, высказать свое впечатление от очередной встречи с местным дворецким, однако, не успела. Чарли, который после исчезновения Анхеля тоже сразу же ощутил себя увереннее, наконец решился подать голос.
— Извините… — неуверенно обратился он к молодому графу, который после проявленного Татьяной отчуждения, держался весьма отстраненно и прохладно по отношению ко всем находящимся в холле, включая даже бедного раненого Винсента, — Мистер Эрик… Скажите, а есть ли какая-нибудь возможность не усадить, а уложить больного? Так было бы удобнее и ему и мне, да и я теперь вынужден настаивать на постельном покое… режиме.
— Конечно, — блондин рассеянно кивнул и, переведя взгляд на стоящих ближе, чем он, к хранителю памяти Роману и Ричарду, обратился к младшему брату, — Отведи Винса.
— Один не пойду! — категорически заявил виконт, — Я слишком хрупок, чтобы волочь на плечах больную кошачью тушку. Неужели ты хочешь, чтобы потом пришлось лечить меня?
— Рене, помоги ему, — голос Эрика прозвучал весьма отстраненно. Чувствовалось, что мысли молодого графа сейчас располагаются где-то в другой плоскости.
Оборотень медленно потянул не до конца прошедшим носом воздух, набирая его в грудную клетку как можно больше и, судя по всему, намереваясь высказать свое недовольство по какому-нибудь из поводов.
— Давай, Рене, хватай кота! — юноша, моментально обрадованный возможностью спихнуть на кого-нибудь груз ответственности вместе с Винсентом, весело хлопнул в ладоши. Ричард, перебравший воздуха, издал странный пищащий звук, похожий на тот, что издает воздушный шар, если из него выпускают воздух через маленькую дырочку, и, наконец, возмутился.