"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Роман… еще один племянник. Что ж, с его бессмертной сущностью он будет весьма неплохо смотреться рядом с Эриком, глубоко и далеко в подвале, там, где криков его никто не услышит. Конечно, в отличие от брата, он не представляет собою такой уж любопытный экземпляр, но… Кто знает, где нас ждет новое открытие? Изучить его было бы любопытно.
От камина донеслось негромкое покашливание, и мужчина, увлеченный своими мыслями, поднял голову на неожиданного гостя. Тот склонился в вежливом поклоне.
— До меня дошли слухи, мастер… — говорил вновь прибывший негромко, мягко, не скрывая
— Слухи не лгут, — Альберт улыбнулся в ответ, — Татьяна действительно здесь, и более не будет представлять для меня проблем.
Собеседник вопросительно приподнял бровь. Для него такие слова могли означать лишь одно — дочь мастера более не будет представлять проблем ввиду того, что мертва, убита родным отцом, однако в подобный расклад верилось слабо. Как выяснилось, не зря.
— Я изменил ее воспоминания, — мужчина подошел ближе к камину, протягивая к нему неожиданно замерзшие руки. Обуться он по сию пору не успел, а пока стоял на холодном каменном полу коридора, успел озябнуть.
— Отныне девочка полагает себя невестой твоего брата, друг мой, — он тонко усмехнулся, — И моей любимой, и любящей дочерью. Идти против меня ей уже не придет в голову, поэтому беспокоиться о ней мне совершенно точно не придется.
— Я рад, — последовал довольно сдержанный ответ. Собеседник мастера, по-видимому, не привык или же просто не желал громко выражать свои чувства.
Альберт вздохнул и чуть улыбнулся. Говорить о дочери в данный момент ему казалось несколько неуместным.
— Оставим это. Скажи, какие вести ты принес мне сегодня?
Собеседник чуть пожал плечами. Пламя камина, возле которого он стоял, неожиданно немного плеснулось наружу, едва не лизнув ковер и отразилось в его глазах желтым сполохом.
— Ваши неприятели приближаются, мастер. Вам известно, что они покинули судно Бешенного, высадились в порту Лондона, а после направились к вашему ученику, к Тьери. Теперь они идут сюда.
— Полагаю, они видели и мою мать… — мужчина в раздумье покусал губу, — И не сомневаюсь, что они оба — она и он — подсказали им, как справиться со мной, если, конечно… — он примолк, а затем широко улыбнулся и, запрокинув голову, негромко рассмеялся, — Если, конечно, им известно это, в чем я сомневаюсь. В любом случае, полагаю, что для начала они попытаются освободить графа… Я могу рассчитывать на тебя, друг мой?
— Как на самого себя, мастер, — отозвался его собеседник и, завершая разговор, вновь склонился в почтительном поклоне.
Было уже довольно поздно, когда они, наконец, добрались до дворца мастера. Шли молча, без отдыха — исчезновение Татьяны выбило из всех шальных голов всякие шутки, заставляя посерьезнеть и употребить всю энергию исключительно на дело.
Наверное, именно поэтому они и добрались практически в рекордные сроки, так быстро, как в любом случае не смогли бы добраться, иди они вместе с девушкой. Мысль эта, вполне очевидная и ясная, посетила головы, наверное, всех путников, однако, никем из них высказана не была. Слишком серьезной казалась ситуация, чтобы шутить над ней, слишком волновались все четверо
за судьбу Татьяны.— Вход должен быть где-то здесь, — негромко молвил Винсент, ощупывая прочную каменную кладку. Громада дворца угрожающе высилась над ними, навевая чувство собственной ничтожности, и хотелось как можно скорее попасть внутрь, чтобы избавиться от этого ощущения.
— Разве Тьери не сказал, где конкретно находится это «где-то»? — виконт вопросительно приподнял брови и, приблизившись к стене, неуверенно сам потрогал ее. Стена была холодной, чуть влажной от ночной росы и совершенно монолитной.
— Как оно хоть выглядит? Или как его на ощупь нащупать? — молодой человек вздохнул и еще раз потрогал стену. Трогать ее было несколько неприятно, поэтому он решил оставить эту привилегию хранителю памяти.
— Должен быть знак, он как-то отмечал это место… — Винс, мельком глянув на собеседника, негромко вздохнул, продолжая шарить ладонями по стене. Людовик, наблюдающий за его действиями, не удержавшись, тихо хмыкнул.
— Знак? Надпись «Входа здесь нет» для секретности? Или, наоборот, «Заходите, гости дорогие»?
— А я-то думал, ты понял, что сейчас не время для шуток, — Владислав, не склонный к постоянной насмешке над всем миром, неодобрительно покачал головой и, приблизившись, сам начал осматривать стену. Касаться ее он, как и Роман, желанием не горел.
— Может быть, здесь должен быть какой-то рычаг или нужно куда-то надавить… — он покачал головой, — Я не знаю, как это делается обычно в таинственных замках? У вас же, в Нормонде, кажется, тоже существуют всякие загадочные ходы?
— Только путь из библиотеки в кабинет отца, там полочку повернуть надо, — Роман равнодушно пожал плечами и, не обращая внимания на явственно изумленного такими откровениями брата, придирчиво осмотрел стену, — Но полочек здесь я, увы, не вижу. Кстати, напоминаю, что я предлагал в свое время спросить у прохожих, где найти библиотеку мастера. Может быть, там мы…
— Нашел! — Винсент, решительно прерывая постепенно входящего в раж шутника, вскинул руку и, отступив на шаг, указал на какой-то камень на стене, — Знак… символ… этот, герб!
— Герб?.. — братья де Нормонд, понимающие, пожалуй, тем меньше, чем больше говорил хранитель памяти, переглянулись. Роман уверенно шагнул вперед и, щурясь, всмотрелся в начертанный, выбитый, выгравированный на камне рисунок.
Несколько секунд он молча созерцал его, затем отступил и, скрипнув зубами, сжал руки в кулаки.
— Подонок… — сорвалось с его губ злое шипение, — Мерзавец! Использовать наш герб для обозначения каких-то тайных проходов — додумался!
— Наш герб?.. — Луи, мрачнея, шагнул вперед и сам всмотрелся в рисунок, пытаясь рассмотреть его во мраке. Ночное зрение его, в отличие от зрения брата, нельзя было назвать идеальным — в темноте он видел значительно хуже, чем при свете дня, поэтому для верности пришлось коснуться изображения пальцами, неуверенно обводя его.
— Лев, побеждающий волка… — он покачал головой, продолжая почти машинально скользить по гербу пальцами, — Кровь за слезы, я помню наш девиз… А, вот и он. Sanguinem pro lacrimis…