"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Произнесение девиза на латыни совпало с мигом, когда молодой маг закончил обводить герб. Делал он это не задумываясь, скорее желая просто вновь почувствовать, увидеть, распознать изображение, некогда столь родное ему, ощутить себя еще ближе к семье, но по воле случая угадал способ открытия тайной двери.

Раздался душераздирающий скрип — дверью не пользовались давно, петли, буде они существовали, заржавели, камни плотно притерлись друг к другу и не желали расставаться с привычным местом. Камень, на котором был начертан герб, тяжело ушел куда-то внутрь, вглубь стены, и Людовик непроизвольно отдернул руку.

На поверхности, выползая из стены вместо исчезнувшего камня, медленно появилась дверная ручка, кажущаяся довольно заурядной, если только забыть о том, что расположена она была на высоте роста обычного человека, как раз напротив его глаз.

— Кровь за слезы… — Роман медленно потянул носом воздух, старательно держа себя в руках, и раздраженно нахмурился, — Тоже мне, мститель! Тоже мне, ревнитель справедливости, как ему не стыдно воровать у нас герб?!

— Когда бы это Альберту вообще было стыдно? — Луи слабо усмехнулся и, на правах человека, по случайности открывшего ход, осторожно надавил на ручку двери, после чего неуверенно потянул ее на себя.

Большой пласт стены, внезапно оказавшейся не более, чем обманкой, отошел в сторону. Распахнулась дверь, нижний порог которой находился как раз на уровне пояса.

Путники переглянулись. В проеме, за дверью, было темно, лезть туда никому особенно не хотелось, да и пройти сквозь дверь всем одновременно было явно непросто, поэтому следовало, наверное, решить, кто полезет первым. И почему-то никому из них брать на себя эту привилегию не хотелось.

— Там Татьяна, — неуверенно напомнил Винсент, не отрывающий взгляда от таинственного проема, — И Эрик. И мы должны спасти их.

— А еще мы должны убить дядю… — задумчиво вымолвил Роман.

— И вернуть мир на свое место, — поддакнул Людовик.

— И, в конце концов, мы мужчины, нам негоже трусить! — Влад, хмурясь, решительно растолкал всех своих спутников, подходя к проему в стене, — Я пойду. Не понимаю, чего вы боитесь — двое из вас, не считая меня, бессмертны! — и с этими словами он, не мудрствуя лукаво, приподнялся на руках, опершись о порог каменной двери и, закинув ноги на твердую поверхность, без сомнения шагнул вперед. Под ногами ощущался твердый пол, из недр дворца веяло приятным теплом, и страх, даже если он и был, как-то быстро испарился.

— Забирайтесь, — художник оглянулся через плечо на выжидательно созерцающих его друзей, — Вряд ли на пути, который Альберт готовил для себя, есть какие-нибудь ловушки.

Оставшиеся возле стены дворца путники переглянулись, явно прикидывая, можно ли доверять мнению своего друга.

— Он прав, — наконец пожал плечами Луи, — Дядя не настолько мазохист, чтобы самому себе готовить подставы. К тому же, давайте не забывать — он был убежден, что об этом ходе никто не знает, кроме него самого.

— А бессмысленных поступков он не любил еще в то время, когда я его считал дядей, — подхватил Роман и, подойдя к порогу двери, сам легко и уверенно забрался внутрь, — Идемте, нечего мерзнуть на улице. Думаю, дядюшка в ожидании нас уже приготовил вкусный ужин, я отсюда чувствую его аромат!

Людовик и Винсент, переглянувшись еще раз, только усмехнулись и, отталкивая друг друга, направились к проему в стене.

Вскоре все они были уже внутри дворца. Винс протянул руку и, ухватившись за дверную ручку, уверенно захлопнул каменную створку, не желая привлекать к ней излишнего внимания.

Начинался новый виток их приключений — путешествие по дворцу мастера.

* * *

Ночную тишину уютной дворцовой спальни нарушало лишь тихое дыхание спящих. Татьяна, уставшая за день, хотя и не помнящая толком причин этой усталости, мирно спала в объятиях Ричарда, а тот, счастливый ее близостью, с наслаждением вдыхал во сне запах волос девушки, уткнувшись в них носом.

Со стороны сейчас они казались самой настоящей, самой искренней парой, ни у кого не могло бы возникнуть и тени сомнения в подлинности их чувств. Да и кто мог бы видеть их сейчас? Кому бы пришло в голову забраться сюда, в самое сердце дворца великого мастера Альберта, просто, чтобы взглянуть на спящую пару? Это бы граничило с безумием, этот риск нельзя было бы ничем оправдать… и, тем не менее, наблюдатель в комнате присутствовал.

Он стоял в тени тяжелой портьеры, скрывающей окно, незаметный, невидимый, стоял и смотрел на спящих молодых людей, дожидаясь, когда сон их станет совершенно глубоким. Миг этот уже близился и, выждав для верности еще несколько минут, незнакомец бесшумно двинулся вперед, приближаясь к кровати.

Тонкая полоска лунного света, пробившись между складками портьеры, скользнула по нему, и волосы его полыхнули мгновенным сполохом рыжего пламени. Глаза блеснули загадочным желтым светом, и молодой человек, чья личность теперь уже не могла бы вызывать сомнений, наконец приблизился к постели, присаживаясь на ее край.

Сел он рядом с девушкой, однако, взгляд желтых глаз устремил почему-то к расслабленному мужчине и тонко улыбнулся. Оборотня ему было жаль.

— Как не хочется отбирать у тебя наконец обретенную любовь, Рене, — быстро прошептал он, обращаясь к спящему и, переведя взгляд на девушку, тихонько вздохнул, — Но, увы… Я не могу позволить ей любить отца, изменяя своей судьбе. Ее рок, ее обязанность — оборвать его жизнь, а для этого… — он немного подался вперед и, вглядевшись в лицо спящей, мягко подул ей на лоб.

Татьяна завозилась, ощутив это дуновение, вздохнула, но не проснулась и лишь сильнее прижалась к Ричарду.

Рыжий, медленно отстранившись, довольно улыбнулся. Ему не нужны были доказательства — в своих силах, своих способностях, он никогда не сомневался, и сейчас был абсолютно уверен, что все сделано, все выполнено так, как надо. Утром она проснется, и ничего не поймет. Утром она разозлится на обманувшего ее отца, и пожелает ему смерти… А именно это и нужно ему, это нужно им, нужно Анхелю!

Чеслав вздохнул и уже хотел, было, подняться на ноги, как внезапно тихое шипение из-под ног привлекло его внимание, вынуждая удивленно опустить взгляд.

Недалеко от кровати стояла, ощетинившись, песочно-рыжая кошка и, приоткрыв рот, демонстрируя угрожающе оскаленные клыки, негромко, очень зло и неприветливо шипела.

— Так я тоже тебе не нравлюсь? — оборотень изумленно вскинул брови, и протянул руку, чтобы погладить животное, — А я-то думал, твоя неприязнь распространяется лишь на моего друга…