"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Смертная, бессмертный, еще два бессмертных… что ж, если там что-то опасное, то мне, несчастному, даже и надеяться нечего, — Луи тяжело вздохнул и, грустно разведя руками, печально прибавил, — Но не могу же я бросить семью умирать без моего участия! Я пошел, мотоциклетный, ты за мной.
— Если услышу твои вопли, не полезу, — хмуро буркнул в ответ «мотоциклетный» художник и, демонстративно скрестив руки на груди, принялся ждать действий мага. Те не замедлили последовать — Людовик протиснулся мимо дерева так же легко, если не еще легче, чем его брат — худобой этот юноша обделен тоже не был.
Вид, ожидающий его по ту сторону дерева, ни в коем случае не мог быть признан обычным
Друзья молодого мага, пробравшиеся в узкий проход первыми, стояли на краю огромной, несколько углубленной залы, сплошь заросшей густым лесом. Это и в самом деле был маленький домашний оазис, раскинувшийся в самой глубине роскошного дворца, зимний сад огромного масштаба, производящий невероятное впечатление.
Деревья вздымались ввысь, к потолку; некоторые из них пронизали его насквозь, вероятно, стремясь к солнцу, к свету и теплу, и вот это уже заставляло возникнуть в душе несколько неприятное ощущение — лес казался заключенным в каменную темницу, рвущимся из нее наружу.
— Бедные деревья, — буркнула девушка и, вздохнув, погладила кошку, у которой при виде обилия площадок, подходящих для лазанья, просто загорелись глаза.
Спутники ее промолчали. Этот безумный мир, идеальный мир Альберта раз за разом представлял их вниманию все новые и новые доказательства своего сумасшествия, и лес, каким-то чудом проросший среди каменных стен, при полном отсутствии солнечного света, казался одним из них.
За спинами молодых людей послышался шорох, и из щели между стволом дерева и стеной кое-как выбрался Владислав, замирающий в оцепенении и потрясенно созерцающий пейзаж перед собой.
— Оазис… — слетел с его губ хриплый вздох, и парень недоуменно помотал головой, — Неужели Альберт бродит среди леса, старательно поливая каждое деревце? Как они вообще тут живут?
— За той стеной, — Ричард вытянул руку, указывая на каменную кладку на другой стороне леса, безмерно далекую, но все-таки хорошо видимую, — Протекает Темза. Лес растет на ее берегу, корни деревьев питаются водой из реки… И к той стене нам следует подойти, — он оглянулся на своих спутников и, окинув всех их долгим взглядом, чуть усмехнулся, — Забавно, не правда ли? Вы предприняли столько усилий, чтобы добраться до дворца мастера, чтобы спасти своего друга… Но, чтобы суметь освободить его, вам придется вернуться назад. Нам… придется вернуться.
— Наш друг, как вы выражаетесь, лорд Ричард, является еще одним вашим племянником, — хранитель памяти негромко хмыкнул и уверенно кивнул, — Что же, веди нас, Рене. Судя по всему, ты хорошо знаешь путь через этот массив, надеюсь, не заведешь нас к какому-нибудь лешему…
— С лешим я уже виделась, — поспешила вставить Татьяна, — Сейчас леший должен спать.
— А вдруг у лешего бессонница? — Роман, моментально сообразивший, что столь милым словом девушка назвала родного отца, каверзно ухмыльнулся, — Вдруг он бродит по лесу и караулит маленьких девочек с кошками на руках, чтобы ими плотно позавтракать?
— А мы в таком случае пойдем на гарнир… — Людовик грустно вздохнул, и неожиданно вновь оживился, — Слушайте, а в Темзе крокодилы не водятся? Я бы не хотел, чтобы один из них вдруг выполз из кустиков, а я наступил ему на хвост.
Оборотень, внимательно выслушавший все выступления сопровождаемой им молодежи, задумчиво покусал губу и медленно перевел взгляд на хранителя памяти.
— Скажи, Винсент… как ты их выносишь? Клянусь, не взирая на то, что двое из них мне вроде бы как родня, хотя я и не помню об этом до сих пор, я готов лично скормить их крокодилам, лишь бы добиться тишины.
— Сила привычки, Рене, — ла Бошер тонко улыбнулся и уверенно кивнул в сторону леса, — Не
слушай их. Веди.Вниз, спускаясь к опушке леса, прямо к подножию еще одного зеленого исполина, вела коротенькая, полуразрушенная лесенка в три ступеньки, полуразрушенная искусственно, как сказал Ричард — мастеру хотелось создать некий антураж естественности, ему хотелось изобразить все таким образом, словно лес сам вырос здесь, в его дворце, и захватил часть последнего. И это при том, что распространяться массиву Альберт не позволял, строго контролируя область, занимаемую им.
Никаких тропинок, никаких дорожек, травы или мха внизу не было — деревья прорастали сквозь каменный пол, беря начало где-то под ним, и уходили в необозримую высоту, пронзая и потолок. Глядя на это, можно было смело предположить, что там, на следующем этаже, лес тоже имеется, может быть, не такой высокий, но все-таки довольно уверенно растущий.
Да, вне всякого сомнения, Альберт умел ухаживать за живой природой, подстраивая, перекраивая ее под себя.
— А в конечном итоге, кто из ныне живущих так не поступает? — задумчиво рассуждал Людовик, которому и принадлежала предыдущая мысль, уверенно шагая по твердому каменному полу следом за их проводником, огибая толстые прямые стволы, — Люди только тем и занимаются, что переделывают живую природу под свои нужды, возводят дома, прокладывают трубы под землей, копают траншеи, вырубают девственные леса… Альберт просто возвел это на несколько более свой, личный уровень, он заключил часть живой природы в клетку, чтобы любоваться ею, и не более того. Отдать ему должное — лес он не уничтожил, но вырастил. Если бы я сошел с ума, я бы даже попытался почувствовать гордость за него, но что-то не хочу.
— Единственное доброе дело за всю долгую, бессмертную жизнь, — Роман, который, не желая уступать брату, тоже предпочел продемонстрировать, что умеет быть серьезным и рассудительным, легонько шлепнул ладонью по стволу большого дерева, — Ему бы о семье позаботиться, а он деревья сажает! Знаете, если честно… — юноша неожиданно сбавил шаг и нахмурился, — Я вот тут подумал… А почему дядя вообще так нас ненавидит? Ну да, мы ему не родные по крови, но мы же всегда его считали дядей, всегда уважали и любили его, да даже и сейчас продолжаем признавать в нем родича! Что с ним-то не так?
— Мне он говорил, что племянников любит, ненавидел только брата и отца, — Луи равнодушно пожал плечами, продолжая шагать вперед, — И что-то такое объяснял, что вроде они первые начали, а он тут вообще не причем.
— Какой ужас, — с чувством молвил виконт, — Обижать дядю, безусловно, было чревато. Такие, как он, не терпят обид, такие, как он, из-за обиды создают свои миры и растят леса в узком каменном чреве… Нам далеко еще?
Идущие впереди, и не прислушивающиеся к беседе братьев путники, уловив последний вопрос, запереглядывались, не зная, как ответить на него и, в конечном итоге, вопросительно воззрились на предводительствующего их Ричарда. Тот равнодушно пожал обнаженными плечами и стряхнул с левого несколько елочных иголок.
— Не слишком. Большую часть пути мы прошли, осталась меньшая. Но мне, если честно, не нравится то, что происходит — все слишком просто. Как будто мастер и в самом деле спит, ничего не замечая и ничего не слыша, но поверить в это я не могу… Что-то случится, обязательно, только непонятно, в какой именно момент, поэтому лучше быть готовыми ко всяким неожиданностям.
Его слова, его подозрения получили подтверждение почти мгновенно. Не успели путники сделать еще и трех шагов, как странный лес вокруг сотрясся от громкого, яростного, хриплого и низкого, рычащего мяуканья озлобленной дикой кошки.