"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Он был уверен в себе, убежден в победе, и ослеплен ненавистью и яростью, он желал только одного, напрочь забывая о том, кто является его врагом.
Просвет все близился и, наконец, они, шагая очень быстро, спеша выполнить поставленную задачу, вышли на не слишком большую, довольно приятную на вид поляну.
Чеслава они увидели сразу.
Он стоял, прислонившись спиной к большому дереву на другом конце поляны, скрестив руки на груди, хладнокровный и спокойный, напоминающий язык пламени, застывший на века.
— Рыжий, — Роман, хмыкнув, приподнял подбородок, скрещивая
— Весьма польщен, что вы заметили мой цвет волос, господин виконт, — последовал ледяной и абсолютно равнодушный ответ, — Но, признаться, вас здесь встретить я не ждал. Хотя бы потому, что звал лишь моего ученика, — взгляд желтых глаз скользнул к бледному от ярости Виктору.
Тот сжал меч крепче и, сдвинув брови, угрожающе приподнял его.
По губам оборотня пробежала тонкая насмешливая улыбка.
— Вик-Вик… — он вздохнул и, по-прежнему не отстраняясь от дерева, опустил руки, отводя правую немного в сторону, — Не думал, что ты окажешься настолько глуп, что пожелаешь дать мне бой на мечах, мой друг. Куда меньше меня бы изумили стилеты.
— Вот что-то изумленным-то ты как раз и не кажешься, рыжий… — Роман, видя, что предок его слишком зол, чтобы как-то реагировать на слова неприятеля, предпочел сделать это сам и, нахмурившись, окинул фигуру последнего долгим взглядом. Лицо его помрачнело.
— Вик… — говорил парень негромко, так, чтобы это слышал лишь тот, к кому он обращается, — По-моему, нам лучше уйти.
Чеслав усмехнулся, на мгновение отводя взгляд и, тотчас же нешироко, загадочно улыбнувшись, перевел его на юношу.
— Господин виконт боится… — голос оборотня так и сочился ядом, — Какая неожиданность. Мне казалось, потомки Виктора унаследовали его воинственный нрав и его храбрость. Жаль…
— Закрой рот… — Вик, наконец тоже решивший принять участие в разговоре, скрипнул зубами и, стиснув меч, резко шагнул вперед, — Заткнись, оборотень, не смей оскорблять мою семью, иначе!..
— Что — иначе? — Чес равнодушно склонил голову на бок. Глаза его чуть блеснули и, словно перехватив этот блеск, внезапно сверкнул в отведенной руке меч.
— Из тебя плохой фехтовальщик, Вик, я знаю это лучше, чем кто бы то ни было, — он вновь улыбнулся и указал острием своего оружия на графа, — Нападай. Быть может, ученик все же превзойдет учителя?
Роман, с недовольством признающий, что схватки не избежать, что поединку на мечах между бывшими союзника все равно быть, немного отступил в сторону, давая возможность предку почувствовать себя чуть более свободным.
— Старайся не давать волю чувствам, — негромко напутствовал он явно разгневанного союзника, — Он только этого и ждет, поверь.
Виктор взмахнул мечом и, не то услышав, не то не услышав слов потомка, ринулся вперед.
Чеслав, даже не пытающийся уклониться, продолжал стоять возле дерева, с насмешкой наблюдая за ним.
Секунда, другая — и вот уже меч Вика оказался совсем рядом, удивительно близко, вот он уже почти опустился на оборотня, рассекая его… но в последнюю секунду оказался остановлен мечом рыжего негодяя.
Губы Чеса опять растянулись в тонкой, ядовитой улыбке —
он провоцировал противника, дразнил его, абсолютно не собираясь проигрывать, лелея какие-то свои планы, и наслаждаясь его недогадливостью.Роман, который понять, что задумал оборотень, конечно, не мог, но кожей ощущал подставу, напряженно следил за странным поединком.
Еще один, довольно удачный удар Вика оказался парирован и отражен мечом Чеслава. Последний даже не двинулся с места, продолжая все так же стоять у дерева и наблюдая прищуренными глазами за тем, как в графе де Нормонд закипает ярость.
Он нападал, он атаковал, он стремился причинить вред негодяю, проклявшему его род, а тот лишь улыбался в ответ, парируя каждый удар с восхитительной небрежностью.
Виконт, которому со стороны было очень хорошо видно и понятно, что делает и с какими целями оборотень, только хмурился, качая головой.
— Не злись, не злись… — бормотал он себе под нос, неодобрительно следя за распаляющимся все больше предком.
Бой начинал затягиваться, а Чес по-прежнему не менял позицию и даже не был еще ни разу ранен.
— Нейдр тяжел для тебя, — насмешливо заметил он, любуясь гневными промашками неприятеля, — Ты бы не задел меня, Виктор… — желтые глаза неожиданно сверкнули; губы скривила улыбка теперь уже злая, издевательская, а не мягкая, как доселе, — Если бы мне это не было нужно!
Еще один удар графа он парировал не мечом, а, к изумлению обоих противников, рукой, открытой ладонью, позволяя лезвию оружия пройтись по ней.
Брызнула кровь, упали на блестящий клинок бордовые капли. Чеслав широко улыбнулся и, подняв рассеченную ладонь, быстро дунул на рану, переводя тяжелый взгляд на явственно растерянного неприятеля.
— Должен сказать «спасибо» тебе, Виктор де Нормонд, — оборотень немного опустил голову, одаряя Вика таким взглядом исподлобья, что тот, ощущая, как сжимается сердце, невольно отступил, — Ты сделал все, что от тебя требовалось, глупый граф. Теперь меч мой!
Он отстранился от дерева. Он подался вперед так быстро, что даже Роман успел только охнуть, глядя, как Чеслав, подобно языку пламени, бросается вперед и на миг почти скрывает собою Виктора.
Граф болезненно вскрикнул: оборотень ловким ударом ноги вышиб меч из его руки и, вытянув свою, крепко сжал рукоять. На секунду вздрогнул, замер, будто сопротивляясь… а затем, победоносно улыбаясь, воздел меч над головой.
— Хотел прослыть героем? — от былого холода и спокойствия не осталось и следа: голос Чеслава так и сочился ядовитым презрением, — Надеялся порадовать родных… Но в результате предал их! Бедный, бедный Виктор… — он вытянул руку, сжимающую меч и острие последнего коснулось шеи потрясенного графа, — Мне следовало бы убить тебя, но это было бы излишне милостиво с моей стороны. Нет-нет… я еще наслажусь твоим страданием, — рыжий прищурился, криво ухмыляясь, — Ты будешь рыдать, когда родня вышвырнет тебя из замка за предательство, ты будешь мучиться от осознания своей вины! А я буду смеяться над тобой, — он скривился и, отступив на шаг, взмахнул мечом, опуская его, — А сейчас я уйду. Наслаждайтесь своим поражением!