"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Вик растерялся до такой степени, что в первую секунду едва не спросил, кто у него жена. Затем, сообразив, что речь идет о его единственной и неповторимой Аделайн, неловко кашлянул и, торопливо припоминая, как когда-то отвечал на такие вопросы, попытался восстановить цепь событий.
— Она… она просто хочет узнать то же, что уже знаете вы — хочет создать свою семью, сама воспитывать и растить наших детей… Вы не думайте, мы не забудем вас! — он прижал руки к груди, — Я клянусь… мама, отец, я никогда не забуду вас! Никогда… — в последнем слове прозвучали нотки грусти, и мужчина попытался спрятать их за улыбкой.
Он помнил, он сознавал себя человеком,
— Виктор, — отец сдвинул брови, видя, что сын его не слушает, — Мы лишь хотим помогать вам, пока вы не встанете на ноги, хотим поддерживать вас… но твоя жена, видимо, недолюбливает нас за что-то, раз так рвется сбежать!
— Да что вы, Ада любит вас! — граф замахал перед собою руками: в том, что говорит, он был совершенно уверен, — А, кстати… где она?.. — мысль о том, что может вновь встретиться с женой, встретиться с той, любовь к кому пронес через всю свою бесконечную жизнь, заставила его побледнеть.
Мать мужчины слегка поморщилась.
— Она отправилась к своему брату, сынок. Зная, что ты должен вернуться к полудню, она отправилась к Ренарду, будто специально не желая дожидаться тебя! Я знаю, ты ее очень любишь, как и она тебя, но все-таки такое неуважение…
— Мама, ради Бога! — Вик мимолетно закатил глаза, начиная понимать, в чем именно он мог не быть согласен с родителями, — Ада часто ездит к Рене, он — ее единственная родня, конечно, ей хочется повидаться с ним! Уверен, она скоро вернется, я буду счастлив…
— Ваше сиятельство… — робкий голос слуги, раздавшийся из-за спины, заставил графа резко обернуться и расплыться в еще более широкой улыбке. Этого человека он тоже помнил, помнил немного более смутно, чем родителей, но все-таки знал, был к нему искренне привязан, уважал и любил его. Старый слуга, верный пес его семьи, всегда относился с почтением и нежностью не только к родителям мужчины, но и к нему самому, к его жене, поэтому в ответ заслуживал самой горячей приязни.
— Жюльен… — Виктор порывисто шагнул к слуге, желая заключить его в объятия. Тот, видя намерение хозяина, испуганно отступил, хмурясь и все-таки попытался объяснить, с чем пожаловал.
— Ваше сиятельство, к вам пожаловал какой-то месье… Он не представился, сказал лишь, что он ваш старинный друг и что вы будете чрезмерно счастливы свидеться с ним. Я взял на себя смелость проводить его в гостиную.
— Старинный друг? — Вик нахмурился, пытаясь понять, кто должен был пожаловать к нему в этот день, что это вообще за день, и какие у него есть старинные друзья, — Хм… проводи его в мой кабинет, будь так добр. Я сейчас подойду, — он послал родителям быструю улыбку и, коротко поклонившись в их сторону, направился в холл, откуда вела лестница на второй этаж, где и располагался, как помнилось графу, его рабочий кабинет. Гостиная располагалась там же, на втором этаже, поэтому увидеть гостя преждевременно у Виктора бы не вышло.
Он покинул родительские покои, миновал комнату для чтения, где обычно любил проводить время отец и, наконец, вышел в холл.
Он успел сделать по нему три шага, когда входная дверь вдруг распахнулась, и в дом вошло чудесное видение, самая прекрасная женщина,
какую только видел свет.— Ада… — голос сел; на глаза навернулись слезы. Не в силах сдержать порыв, граф бросился к жене и, подхватив ее на руки, закружил, прижимая к себе и осыпая поцелуями ее лицо.
Аделайн, изумленная сверх всякой меры, обнимая супруга в ответ, непонимающе смотрела на него и, когда он, наконец, поставил ее на пол, осторожно коснулась ладонью его лба.
— Любовь моя, у тебя жар? Что случилось?
— Ничего! — Виктор, сияя от счастья, вновь прижал ее к себе, — Просто я безмерно соскучился по тебе, моя ненаглядная, я… я так счастлив вновь видеть тебя!
Его жена неуверенно улыбнулась; взгляд ее исполнился подозрения.
— Виктор… любимый мой… Скажи мне, что происходит? Рене ведет себя странно, ты тоже… что с вами обоими?
— Рене ведет себя странно? — Вик, усилием воли заставляя себя отвлечься от счастья, сдвинул брови. Так-так… значит, скорее всего, Рене тоже полностью осознает, что он пришел из будущего. Но почему они оказались так далеко друг от друга? Они ведь и в дверь, созданную Винсентом, входили вместе… как странно.
— Я… не думаю, чтобы с ним что-то случилось, — граф улыбнулся, с глубокой нежностью целуя жену в губы, — Но, коль скоро тебя это так беспокоит, я обещаю, что обязательно поговорю с ним! Сегодня же… но после того, как побеседую с ожидающим меня человеком, хорошо? — он выпустил ее из объятий и, поймав ее руку, нежно поцеловал кончики пальцев, — Я поговорю с ним и вновь приду к тебе. Жди меня, любимая, жди! — мужчина глубоко вздохнул. Жена смотрела на него с нескрываемым изумлением, ничего не понимала, а ему было так безмерно жаль расставаться с ней даже на секунду…
И, тем не менее, будучи немало знаком в своей жизни с магами и магией, он смутно помнил, сознавал, что нарушать ход событий прошлого нельзя, что в будущем это может иметь слишком далеко идущие последствия, причем не всегда хорошие… Поэтому, еще раз с сожалением вздохнув, он поцеловал любимую супругу в щеку и, выпустив ее руки, оставив ее в абсолютном недоумении, бегом поднялся по лестнице на второй этаж.
В этом теле он чувствовал себя на редкость чудесно — он был молод, здоров и силен, был готов свернуть горы и не сомневался, что сумеет одолеть всех и каждого из своих врагов.
Виктор быстро прошел по короткому коридору до конца и, толкнув знакомую до боли дверь, вошел к такую родную, но давно забытую комнату. Его кабинет в родительском доме… Чудо, что он сумел вновь сюда попасть, просто чудо! О, при встрече он обязательно отблагодарит Винсента за эту потрясающую возможность!
Он вошел, закрыл за собою дверь и огляделся. Напротив его письменного стола, спиною ко входу, кто-то сидел в глубоком и удобном кресле, кто-то, невидимый от дверей. Над спинкой кресла лишь едва заметно виднелась белесая макушка.
В груди неприятно екнуло, и Виктор, шагая осторожно, довольно бесшумно, двинулся вперед, обходя кресло и безмерно опасаясь увидеть в нем того человека.
Взгляд прозрачно-зеленых глаз, упавший на него, взгляд спокойный и уверенный, заставил графа откровенно похолодеть.
— Чем… могу быть полезен… месье?.. — говорить получалось с трудом, в горле стоял комок. Человек в кресле тонко усмехнулся и, закинув ногу на ногу, сложил пальцы домиком, глядя на собеседника открыто и прямо.
— Думаю, это я смогу оказаться вам полезен, Виктор де Нормонд, — немного растягивая слова, произнес он, — Особенно, если вы прекратите притворяться, что не знаете меня.