"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
– Отчего тогда его вместо себя оставил? – не унимался Дакота. – И собрание так… для успокоения обчественности спроворили. Густав, ну, видно же, что заранее всё решил.
– Временно это. А там либо сам вернётся, либо будем ждать решения общего схода.
Дойдя до развилки, они остановились у калитки во двор Дакоты. Снег повалил тяжёлыми хлопьями. Он синей пеленой покрывал вечерний Грейстоун, клочковатым мехом укладывался на шапки и косматые шубы, путался в густых бородах охотников. Магнус угрюмо посмотрел в конец улицы. Рассеянные пятна окон дома Ландлоу уже едва виднелись сквозь снежную круговерть.
–
– Иди ты… всё-таки нашёл подход к старику. Вот же изворотливая тварь!
– Ландлоу всё про данное Остину обещание забыть не может. Вроде как совесть его гложет. А я думаю, здесь другое. Чем-то Виндок его держит. Понять бы чем. В общем, непросто там всё между ними. – Мордок покачал головой и взялся сбивать с ворота налипший снег. – Со стороны не разобрать.
Дакота огладил бороду, глядя под ноги на заледенелую дорогу.
– Только нам-то теперь как, а, Магнус? Правильно говоришь, быстро он освоится на чужом месте. Сидеть сложа руки не станет. Двух дней не пройдёт, как гадёныш свои порядки начнёт устанавливать. А ты не хуже меня знаешь, на что он способен. Как молодёжь совращать горазд! Те вон Уорду все как один в рот заглядывают да побасенки его слушают. Совсем шальные стали. А завтра чего ждать?
– А то я не вижу, что делается! Потому и влез. Да только что я тут! Старики из сообщества уже побежали, на молодых плюнули. Нет бы сосункам безмозглым бошки вправить. Так нет, куда там. Это ж труд какой на себя взять надо! Вот и получается, выпестовали на свою голову так, что каждый теперь из себя правее других. Всяк лучше знает, как жить. Во слыхал?! Вре-ме-на…
– Тьфу ты погань! – не успокаивался приятель. – И заведётся же такая гниль. Тебе, поди, с Лансом тогда мало не показалось. А ведь ты чуял, помнишь? И мне говорил. Ладно, обошлось. Не без толков, понятно, – махнул он рукой.
– Потому и обошлось, что спуску не давал да своим примером доказывал. Вот он, наученный, ошибку-то свою и признал. А, не дай бог, проглядел бы я парня, кого мне винить потом, кроме себя?
– Это да. Это да. Только быть-то теперь как?
Мордок распрямил спину и набрал полную грудь морозного воздуха. Губы под заиндевевшими усами раздвинулись в добродушной улыбке.
– Не унывать, – хлопнул он друга по плечу. – Вот как. С божьей помощью разберёмся.
В небе зародился гул непогоды. Порыв ветра с гудением полетел над Грейстоуном, заскрипел заборами и придорожным кустарником. Ссыпаясь с крыш, зашелестел снежный налёт.
И неожиданно с гор принесло тягучее, полное смертельной тоски, завывание.
Охотники подняли головы. Волчья песня – одиночество и предвестие – вознеслась к низким снеговым тучам и оборвалась на рокочущей ноте, напомнив перекат камней на речных порогах.
Дакота стянул ворот.
– Вроде как с нашей стороны, – сглотнул он. – Чего это они, а Магнус?
Щурясь от сухого холодного ветра, Мордок поднял глаза на неприютно-тёмный край лесистого склона, постепенно пропадающий за снежной стеной.
– Как беду чуют, – произнёс он глухо.
Завывания ветра умолкли, вернулась вечерняя тишина. На землю по-прежнему бесшумно падал снег.
– Пойду, – пробормотал Магнус и, махнув на прощание,
двинулся сквозь белесую завесу к дому.***
Подвигав плечами, парень дёрнул поводья, понукая лошадей бежать шибче.
– Морозит дай бог, – оглянулся он на село. В розово-сизом студёном воздухе ровно вверх поднимались лиловые столбы печного дыма.
Сидящий рядом на облучке товарищ шмыгнул носом.
– Сейчас разогреемся, – похлопал он себя рукавицами и вдруг спохватился, – ты верёвки взял?
– Взял.
– А то опять, как в прошлый раз, всё утро насмарку.
– Да вон они у тебя за спиной.
Товарищ зевнул и нахохлился, погрузив нос в овчинный воротник.
Впереди санная тропа расходилась на две. Понукаемые лошади повернули налево. Справа послышался невыразительный волчий лай. Парни переглянулись. Лай между тем перешёл в настоящую грызню.
Лошади едва не шарахнулись в сторону, но крепкая рука хозяина вовремя их придержала. Сани остановились, и, притопывая на месте, животные беспокойно замотали головами.
– Ох ты… – Возница аж привстал. Вытянув шею, парень стал вглядываться между белёными стволами берёз. Лучи утреннего солнца ещё только сгоняли ночную мглу, и в глубине леса плавал сумрак.
– Что они тут делают?
– Слыхал, серые совсем страх потеряли. Бродят вокруг Грейстоуна черти.
Парень сел на место, вздрогнул от холода и туже запахнулся.
– Поехали отсюда, – просипел не на шутку встревоженный товарищ.
Всхрапнув, лошади потянули сани дальше. Впереди уже просматривалась делянка с заготовленными дровами. Доехав до места, парни слезли с облучка, привязали лошадей и направились к домику.
Завернув за угол, оба резко остановились. Перед сараем, среди каши багрового снега, навзничь лежало растерзанное тело селянина. Из разорванной груди торчали осколки костей, по бокам свисали кровавые лоскуты напластованной плоти. Из вскрытого нутра тянулись перекрученные красные верёвки.
В горле у товарища клокотнуло, и он упал коленями в снег. Хозяин дровней с белым от ужаса лицом подхватил блюющего друга под мышку и потянул к саням. Утирая лицо и корчась от спазмов, тот дал себя увести. Они спешно добрались до лошадей, непослушными пальцами кое-как отвязали поводья от столба и помчались в Грейстоун.
***
Произошедшее быстро разлетелось по селению. Не осталось ни одного уголка, где бы не обсуждали жестокую расправу над местным жителем. К вечеру разговоры так и не утихли, разгорелись пуще прежнего. Компания охотников из группы Старха собралась за бурной беседой в заведении Блэйка.
– Чего его ночью туда понесло? – изумлялся сосед погибшего, Эрн.
– А ты почём знаешь, что ночью? – с сомнением забухтели голоса.
– Так вечером мы с ним только со сбыта приехали! – вскинулся мужик, выкатывая круглые глаза. – И в полночь он ещё дома был. Я как раз на двор выходил, когда к нему кто-то стучал. Так тарабанил, думал, всё село перебудит. Странно, что псы дворовые все как один молчали. Даже не брехнули ни разу. Выходил он. Голос я его слышал.
– И кто к нему заявился посреди ночи?